А что, если сдаться?

Алексей Фролов

Российско-украинская война для Украины носит экзистенциальный характер. Иными словами, для Украины победа в ней – это вопрос жизни и смерти. За доказательствами далеко ходить не надо; особенно полезным для понимания этого будет небольшой мысленный эксперимент: а что же, собственно, произойдёт, если Украина «согласится на мир» на российских условиях? Иными словами, что будет, если Украина капитулирует? На эти вопросы есть вполне конкретные и осязаемые ответы, которые не лишним будет проговорить.

Во-первых, собственно, Украины уже не будет. Не так давно одиозный российский экономист Михаил Хазин высказался по поводу довольно долго обсуждаемой (начало ей было положено как минимум у Дугина) в российском дискурсе темы необходимости разделения страны даже не на две, а на три части: зачищенную от всего украинского юго-восточную часть под тотальным российским контролем, центральную – в виде буферной зоны, и западную, не имеющую при таком раскладе никакой возможности нормально развиваться. В Украине тезисы, которые он проговорил, посчитали глупостью и довольно быстро забыли. И зря, ведь они прекрасно сочетаются со всей российской стратегией в отношении Украины.

В РФ присоединение Западной Украины к СССР довольно давно негласно стали считать ошибкой. Уничтожить украинское движение, сколь россияне и не старались (а старались ещё как), так и не удалось, а постепенная гомогенизация населения УССР вместе с необратимым уже процессом украинизации, а не «советизации»-русификации западноукраинских городов (нормальный, между прочим, процесс замещения колонистов автохтонами, через который прошли и другие восточноевропейские страны), создала для них лишь дополнительную головную боль. Поэтому неудивительно, что от западной части страны они так или иначе хотели бы отказаться.

С юго-востоком Украины ситуация гораздо интереснее. Ещё Драгоманов отметил, что без северных берегов Чёрного моря Украина невозможна как культурный край. Это вполне логично, ведь именно Чёрное море и есть природным направлением украинской внешней торговли, а опора на берег моря решает главную проблему всей украинской истории — очень близкое соседство со степями. Кроме того, именно там расположены стратегически важные почвы, залежи природных ископаемых и большинство украинской промышленности. Иными словами, контроль над Причерноморьем для Украины — это вопрос выживания. Для России же черноморские степи — это прежде всего выход на Балканы, частично Центральную Европу и, более того, залог успешного продвижения на Ближний Восток. Поэтому вопрос контроля над Причерноморьем для РФ в её нынешних границах всегда будет стоять остро.

Впрочем, опыт всей современной истории наглядно показывает, что простое изгнание всего украинского из региона практически ничего не даёт: остальная, исконная часть Украины начинает реколонизацию своих юго-восточных земель сразу же, как только россияне выдыхаются и перестают иметь возможность подавлять украинское движение. Отсюда и идея о Центральной Украине как буфере: если исконные украинские земли разделены, то и сама Украина вряд ли сможет закрепиться в Причерноморье.

Во-вторых, если перспектива жизни в одном гигантском Приднестровье с преследованиями за всё украинское (в русифицированном большинстве УССР вообще-то даже за разговоры на украинском в общественных местах можно было легко попасть под надзор КГБ) сама по себе недостаточно мрачна, экономические перспективы от тотального российского контроля над Украиной совершенно катастрофичны. Как уже было сказано, Чёрное море — это главное направление украинского экспорта. Через что же экспортировалось большинство украинских товаров со времён Петра I? Через Балтийское море и российский север.

Экономически Россия паразитировала на украинском потенциале, не давая возможности не только разумного, а значит, свободного, экспорта, но и развития украинской промышленности как таковой, за исключением сфер, которые заместить в самой России было невозможно. В Украине не существовало даже нормальных замкнутых циклов производства. В российской, а затем советской экономике вся страна выполняла роль посредника, производя полуфабрикаты низкого уровня обработки и детали для машин более высокого уровня. Иными словами, экономически Украина была колонией России.

К середине 2000-х ситуация в украинской экономике, как ни странно, ещё более усугубилась. Россия вела целенаправленный курс на асимметричную зависимость украинской экономики от российской, а российский бизнес – неконтролируемую экспансию во всех сферах, используя любые грязные методы от демпинга до прямого экспорта коррупции. Российские «инвесторы» скупали ключевые украинские предприятия, чтобы довести их до банкротства («Лисичанская сода», «Лугансктепловоз», ЛАЗ, спасённый-таки ХТЗ и десятки других).

ПАО «Лугансктепловоз» (Украина), выпускающее тепловозы, электровозы и дизель-поезда. Фото 2014 года

Разграбленный «Лугансктепловоз» в составе ЗАО «Трансмашхолдинг» (РФ) на территории, подконтрольной «ЛНР». Фото 2015 года

Едва зарождающийся рынок украинской прессы был уничтожен практически целиком и полностью. О газовом шантаже знают даже маленькие дети. Капитуляция Украины сулит лишь возобновление и усиление этого курса.

В-третьих, если экономическая колонизация сама по себе неубедительна, то вместе с ней всегда приходит и культурная (и наоборот). Как Россия паразитировала на Украине экономически, так она делала и культурно, искусственно навязывая себя в роли посредника для связи Украины с остальным миром. Если уж авторитет Хвылевого неубедителен, можно вспомнить непрекращающийся шабаш всевозможных Табачников с постоянными проектами, имеющими перед собой единственную цель: не дать Украине создать свои собственные культурные связи. Закон Кивалова-Колесниченко, единый учебник истории, объебол, - непрекращающийся поток попыток всё большего и большего затягивания страны в болото российского провинционализма за три года войны уже несколько подзабылся, а между тем угроза была чрезвычайно серьёзной. Сейчас же при гипотетической капитуляции вместо таких «мягких» мер последует скорее очень и очень жёсткая зачистка всего украинского без исключения. Учитывая то, что россияне человеческой жизни не ценят вообще, они вполне могут устроить и очередной геноцид.

В-четвёртых, колонизация влечёт за собой и использование метрополией угнетённого народа лишь как ресурс для своей собственной экспансии. Сегодня Крымская или Зимняя войны часто вспоминаются в Украине со злорадством как идеальные примеры российской некомпетентности — но одними из жертв этой самой некомпетентности были как раз украинцы. Большое количество украинцев, воевавших в Крыму, понять ещё возможно: в конце концов, Крым всегда был лакомым куском для самостоятельной украинской экспансии, а большинство корабельного состава российского Черноморского флота составляли украинцы из-за того, что, собственно, Украина и занимала практически весь север Причерноморья. Но что же забыла 44-я Киевская стрелковая дивизия в северо-восточной Финляндии на дороге Раате–Суомуссалми? Что украинцы делали в Афганистане?

Солдаты 44-й Киевской Краснознамённой горнострелковой дивизии им. Н. А. Щорса

Колонна 44-й дивизии, уничтоженная на Раатской дороге

Традиция использовать украинские соединения для своих имперских авантюр опять-таки началась ещё со времён Петра I, когда казаков решили использовать в Северной войне с катастрофическими для них последствиями. Прямые потери Украины от российского колониализма — это не только Голодомор или расстрелы в Сандармохе, это ещё и тысячи погибших ради непонятно чего и в итоге забытых украинских солдат. В 1990-е годы независимость Украины была в итоге воспринята с облегчением и из-за того, что в очередные имперские авантюры россияне ввязывались уже без Украины.

Кроме того, украинцы в России использовались для затыкания ими дыр в малозаселённых регионах, таких как Крайний Север или Дальний Восток. Даже сейчас особенно наивных переселенцев из Крыма и Донбасса, поверивших в защиту их Россией, предлагают селить именно в таких малоперспективных регионах. Теоретическая украинская капитуляция сулит лишь возобновление и усиление массового использования украинцев как расходного материала в российской стратегии. Более того, это как раз и происходит со многими жителями оккупированных территорий.

Подытоживая, можно сказать, что ни политическое разделение, ни экономический паразитизм, ни культурная колонизация, ни использование людей как расходный материал — ничто не есть полным и исчерпывающим перечислением проблем, которые российский контроль приносил Украине и может принести ей в будущем. Российский колониализм так или иначе вреден для всех сфер украинской жизни. Тем не менее, даже эти четыре основных фактора катастрофичны для будущего страны даже по отдельности, не говоря уже об их кумулятивном эффекте. Именно от них Украину и защищает армия. Никакие современные проблемы независимого государства в принципе не могут перевесить альтернативу сопротивлению.

Что же необходимо сделать, чтобы избежать подобного исхода событий? Прежде всего, очевидно, не капитулировать, не сдаваться и продолжать борьбу. Украина выстояла в 2014 году при уничтоженной армии и несуществующей системе управления страной, когда российские шансы на успех были как никогда велики, уж теперь она точно выстоит. Впрочем, сейчас на повестке дня стоит уже не вопрос выживания страны, а вопрос победы в войне. Для этого рано или поздно Украине придётся начать цепочку действий, которая неминуемо приведёт уже к распаду самой России — приблизительно с того же самого места, где происходили самые тяжёлые бои в два момента наибольшей слабости империи в XX веке — но это уже другая история.

Данная рубрика является авторским блогом. Редакция может иметь мнение, отличное от мнения автора.