Ракетный кризис КНДР

Примечание редакции. У КНДР есть ракеты, способные поразить территорию США. Пока они не могут нести тяжёлые боеголовки, но это дело времени. В своей колонке для Project Syndicate Кошик Басу, профессор Корнеллского университета и бывший ведущий экономист Всемирного банка, сравнивает происходящее с Кубинским кризисом и задаётся вопросом, как бы в этот раз избежать необратимого повреждения нашего с вами «шарика». Правда, делает это с позиции «голубя».

2 января уже избранный, но ещё не вступивший в должность, Дональд Трамп, говоря о попытках КНДР разработать ядерное оружие, способное поразить США, заверил своих подписчиков в Twitter: «Это не случится!».

Это случилось.

4 июля, когда США праздновали День Независимости, Северная Корея преподнесла им неожиданный подарок, успешно протестировав межконтинентальную баллистическую ракету Hwasong-14, способную, по мнению аналитиков, достичь Аляски. КНДР осталось лишь уменьшить ядерную боеголовку настолько, чтобы её можно было монтировать на подобную ракету. На это уйдёт не более пары лет.

Крупнейшее испытание МБР в Северной Корее изменило весь дипломатико-военный театр в Азии и, возможно, в мире. Ранее такой уровень ядерной угрозы был лишь при «живом» СССР — в 1962 году. Мы наблюдаем замедленный повтор Кубинского кризиса. Вопрос лишь в том, смогут ли современные лидеры продемонстрировать тот же уровень стратегического мышления, который позволил Джону Кеннеди снять с повестки дня кубинскую угрозу.

Кубинский кризис начался 16 октября 1962 года, когда советник по нацбезопасности Макджордж Банди передал Кеннеди фотографии, доказывающие, что СССР под руководством Никиты Хрущёва разместил на острове, расположенном в 95 милях (145 километрах) от Флориды, баллистические ракеты, способные поразить ядерными зарядами крупнейшие города США. Мир внезапно оказался на грани обмена ядерными ударами, способного привести к глобальному взаимоуничтожению.

Кеннеди быстро обсудил возможные действия с ключевыми советниками и экспертами. Эти переговоры были тайно записаны (что было известно лишь самому Кеннеди и, возможно, его брату — генпрокурору Роберту Кеннеди). Расшифровки, выпущенные через 35 лет в книге «Плёнки Кеннеди», демонстрируют превосходное применение теории игр.

Чтобы обеспечить немедленный вывоз советских ракет, США рассматривали две основные стратегии: морскую блокаду и авиаудар. Применяя логику теории игр, Кеннеди понял, что должен влезть в шкуру противника, а также то, что именно так мыслят и в СССР. Он также учёл предыдущие советы по ядерной стратегии лучших специалистов по теории игр того времени, включая Томаса Шеллинга, впоследствии получившего Нобелевскую премию. Кеннеди был в курсе моральных последствий своих шагов. И понимал, что иногда компромисс лучше попытки достичь разгромной победы.

Чтобы правильно использовать «преимущество первого хода» (в СССР ещё не знали, что американский самолёт-разведчик обнаружил и сфотографировал ракеты), Кеннеди и его советники молчали об угрозе шесть дней, сделав её достоянием общественности лишь тогда, когда были готовы принять соответствующие меры. 22 октября Кеннеди провозгласил морскую блокаду.

СССР, также осознав риски продолжения эскалации, ответил предложением компромисса. В итоге США обещали забрать свои ракеты из Турции и Италии в обмен на вывоз советских ракет с Кубы. Ни одна сторона не добилась тотальной победы, но зато обеим удалось избежать угрозы тотального уничтожения.

Северокорейский кризис требует аналогичного стратегического мышления. То, какое оружие есть у противников КНДР, теперь уже не важно. Ядерные возможности Северной Кореи уже дошли до того, что угроза военного воздействия, либо даже атака, не приведёт к желаемому результату: КНДР не отдаст своё ядерное оружие.

Отчасти так происходит потому, что, в отличие от Кубинского кризиса, северокорейский — игра на троих (как минимум). Как и США, Китаю — соседу, ближайшему союзнику и крупнейшему торговому партнёру КНДР — есть что терять в конечном итоге.

Если США и их союзники атакуют Северную Корею, Китай, чей альянс с КНДР восходит ещё к Корейской войне, возможно, решит защитить соседа. А у Китая есть достаточно возможностей действовать и за пределами Азии.

На дипломатическом фронте часто предполагалось, что Китай должен использовать свои рычаги влияния и заставить КНДР забросить свою ядерную программу. Но неочевидно, может ли — и хочет ли — он это сделать. Китай опасается, что сдача Севером ядерного оружия приведёт к новому объединению Кореи, а солдаты США (их сейчас в Южной Корее 28,5 тысяч) окажутся у него на пороге.

Что касается самой КНДР, то её лидеры знают: сдача ядерного оружия без гарантий безопасности будет самоубийством. Они держат в голове опыт Ирака, Ливии и Украины. Как и в 1962 году, назрела необходимость стратегического решения. Что отличает нынешнюю ситуацию, так это то, что здесь не хватит единственной сделки. У КНДР уже есть достаточные ядерные возможности, и просто так она их не отдаст.

Вместо этого, как предлагают Раджан Менон и другие, необходимы поэтапные действия. КНДР должна отчасти «откатить» свою ядерную программу, а США — забрать часть сил из Южной Кореи. Когда обе стороны достигнут этой вехи, нужно ставить следующую, и т. д. Возможно, нужны гарантии, что даже в случае объединения Кореи войска США не будет размещены в северной части полуострова.

Северокорейский кризис — не обычная игра в «сокола и голубку», и не игра в цыплёнка, которую Бернард Рассел упоминал при анализе ядерной стратегии; игра, в которой выигрывает сторона, показывающая бескомпромиссную готовность к агрессии. Игроки в северокорейской игре должны идти на деэскалацию и взаимные уступки. США может не нравиться идея отхода из столь важного региона, но не нужно забывать то, что знал Кеннеди: в ядерной войне победителей не бывает.

Перевод Виктора Трегубова.

Источник: Project Syndicate.