Проблема Курдистана

О перспективах создания независимого курдского государства — в колонке Шломо Бен-Ами для Project Syndicate. Автор — бывший министр иностранных дел Израиля, а сейчас вице-президент Толедского института мира.

Курды, которые проживают в горном регионе, включающем части Армении, Ирана, Ирака, Сирии и Турции, — крупнейшая этническая группа в мире, не имеющая собственного государства. И пора это изменить.

Курды пытаются обрести государственность — и сталкиваются с жестоким сопротивлением этим попыткам — с начала ХХ века. Но есть хороший повод для США включиться в создание родины для курдского народа — неоспоримый вклад курдского ополчения в победу над Исламским государством.

Безусловно, создание «великого Курдистана», включающего все земли, в которых курды составляют большинство, остаётся невозможным. Если бы даже удалось преодолеть внутриполитические неурядицы внутри самого курдского народа, то на пути такого шага встали бы геостратегические ограничения.

Курдскую независимость почти невозможно реализовать в Турции. Основные представители курдского народа в этой стране, Рабочая партия Курдистана (РПК), исповедующая секулярно-марксистский подвид национализма, сражается с турецкими властями десятилетиями. Но правительство, возглавляемое президентом Реджепом Тайипом Эрдоганом, непоколебимо в своём стремлении предотвратить создание курдского государства — настолько, что даже основатель РПК Абдулла Оджалан уже не требует именно независимости.

Стремление Эрдогана решить вопрос РПК столь сильно, что он также старается предотвратить получение суверенитета сирийскими курдами, отвоевавшими часть земель у ИГИЛ. Он боится, что успех курдов в Сирии вдохновит их турецких собратьев на борьбу за создание собственного государства на юго-востоке страны. Эта боязнь распространения национализма заставила Эрдогана создать буферную зону вдоль турецкой границы, включив в неё часть территорий, контролируемых сирийскими курдами.

Но курдское сообщество Ирака, представленное Курдским региональным правительством (КРП), имеет все шансы обрести независимость. КРП – квазисуверенная территория с эффективной армией и независимой экономикой. Несмотря на коррупцию и кумовство (что свойственно любой политической организации региона), КРП остается единственным по-настоящему действующим правительством Ирака, контролирующим наиболее спокойные и стабильные регионы страны.

КРП выступает с сильных позиций — и речь не только о лидерах территории. Правящая Демократическая партия Курдистана планирует в сентябре провести референдум о независимости. Впрочем, одних призывов здесь недостаточно. Нужна поддержка США.

Через 14 лет после неудачного военного вторжения в Ирак США должны уже осознавать, что «единый, стабильный, демократический федеративный Ирак», как это недавно сформулировал спикер Госдепа — фикция. С момента американского вторжения в 2003 году политическая система Ирака сильно поляризовалась по линиям разрыва. Правящее большинство шиитов маргинализирует суннитов, включая курдов. Это выдавливание суннитов из политической жизни уже стало одним из ключевых факторов подъема ИГИЛ.

Сегодня Ирак — партнёр Ирана, а не союзник США. К разочарованию курдов и других иракских суннитов, шиитское ополчение, контролируемое иракским и иранским правительствами, вроде Хашд аль-Шааби, заполняет пустоты, оставшиеся после ИГИЛ.

Как показывает опыт Югославии, когда встаёт вопрос этнических или религиозных противоречий, наиболее эффективным путём к миру является разделение. У курдского государства есть реальный шанс состояться: независимый Курдистан может сочетать богатство природными ресурсами с традициями стабильного и прагматичного управления, то есть создать жизнеспособную демократию. Это будет победой прозападных сил на Ближнем Востоке.

Даже Турция, возможно, примет такой исход. Американское и турецкое правительства согласились разграничивать иракских и турецких курдов — государственность для последних не рассматривается. На самом деле у Турции уже есть двусторонние связи с КРП — взаимная торговля расширяется, и курдские нефтепроводы выходят на турецкую территорию. Правительство Эрдогана рассматривает их как альтернативу турецкой РПК.

Более того, сейчас, когда президент Дональд Трамп прекратил военную поддержку сирийских антиправительственных повстанцев, передав страну России и Ирану, суннитская Турция нуждается в стратегическом буфере против шиитского Ирака и Сирии. Более, чем когда бы то ни было.

На данный момент администрация Трампа, не говоря уже об иракском национальном правительстве, руководимом премьер-министром Хайдером аль-Абади, заявляют, что курдский референдум, не говоря уже о самом отделении, дестабилизирует Ирак. Некоторые даже опасаются, что это может подтолкнуть избирателей поддержать более радикальное шиитское правительство на выборах в следующем году, а оно уже будет намного менее склонно к сотрудничеству с курдами.

Но с поддержкой США такой исход можно предотвратить. На самом деле в интересах США создать настоящий суннитский альянс, который включит в себя независимый Курдистан. Палестинцы, которые также слишком долго были на стороне проигравших в ближневосточной стратегической игре, тоже могут извлечь выгоду из такого альянса.

Администрация Трампа пытается сдерживать влияние оси «Россия — Иран — Хезболла» на Ближнем Востоке. Но ей не удастся этого достичь, лишь предлагая больше оружия Саудовской Аравии или её суннитским прокси. Уважать стремление лишённых Родины и гонимых народов, начиная с курдов, к свободе, демократии и компетентному управлению очень важно для того, чтобы Запад мог оказать правильное влияние на будущее региона.

Перевод Виктора Трегубова