Новая парадигма для украинских классиков

Кропивач

По поводу культуры на украинском языке существует одно крайне странное предубеждение, существующее ещё со школьной программы. Когда нам в школе говорят о любом украинском авторе, фабула рассказа строится в основном вокруг того, как его не принимало общество и власть страны, в которой он жил. В связи с этим он выглядит как чужак в чужой стране.

Делается это понятно для чего — парадигма всего украинского уже давно строится вокруг идеи того, что украинская культура всегда шла от противного, противостоя угнетению.

Между тем, вплоть до Расстрелянного Возрождения (спорное название, на самом деле, — возродиться может только то, что умирало) средний украинский автор чувствовал себя вполне комфортно в том обществе, в котором он жил, чаще всего был представителем бомонда и почти никогда не нуждался в деньгах. Многие авторы жили только на гонорары, заработанные на издании своих произведений.

Я это к чему — эти люди были популярны и, что более важно, коммерчески успешны. Говоря о центральной теме украинского произведения — селе, мы часто забываем, что жителям села было абсолютно неинтересно читать о самих себе. Это писалось именно и исключительно для мещан. Парадигма «вечной борьбы» писателей с властью упускает этот момент, оттого она очень нестабильна, и люди, мыслящие ей, предпочитают не замечать определённые вещи, например то, что Франко был социалистом. Но это только полбеды.

Говоря больше об общественной деятельности писателей, чем об их творчестве, эта парадигма превращает в памфлеты даже те произведения, которые являются чистым художеством, например Коцюбинского или Тычину. Тем самым, получая изначально неправильные вводные данные, как нужно читать любого украинского автора, человек не может сполна им насладиться. Вместо смакования авторского слога, владения языком, меткости метафор и погружения в сюжет, люди ищут между строками мысли о том, как журиться Украина. Это приводит к тому, что ничтожно малый процент может выйти за рамки этой парадигмы. Но даже это не самое страшное.

Самое большое преступление, которое совершает преподавание украинской литературы — это заметание всех под одну гребёнку, причём крайне топорно, путем подавания самых «идеологически правильных» или нейтральных вещей, которые можно подвести под общий знаменатель. На самом деле, каждый автор — это прежде всего автор, а уже потом украинец. Автор, который имеет свой стиль, который вдохновляется и разочаровывается в разных идеях, который экспериментирует и ошибается. И он тем более не выбирает эпоху, в которой жить. Наша же парадигма в принципе предпочитает игнорировать одну из наиболее интересных эпох — советскую, когда появлялись невероятно интересные и нетипичные для нашей литературы вещи.

Вот несколько маленьких гайдов, как, мне кажется, презентовать определённых авторов. Следует сказать, что КАЖДЫЙ из них строго на любителя.

Шевченко — это подлинный гений и вундеркинд своей эпохи, который юношей был приглашён в высший свет и приобрёл огромную популярность. Его произведения — это огромные, на грани летописи и сказки, повествования о храбрых воинах, для которых рутина с жизнью вообще не совместима. Чистейшей воды этнотранс, где действие — ничто, а Сцена, расположение героев, их диалоги, мысли, магия земли, к которой они привязаны, — это всё. Его образы очень архетипны исключительно для Украины, оттого это выглядит как практически религиозная пропаганда украинства как символа свободы, решительности и воинственности.

Коцюбинский — это, своего рода «концентрат» Шевченко, где визуальное и психологическое возведено в абсолют. Его даже просто читать — уже ошибка, тут только полное погружение, а действия персонажей это всего лишь повод постоянно менять невероятно детализированные картины и психологические состояния. Параллель с музыкой — этно-даунтемпо.

Семенко — «я Сонцекрова хочу й крові Сонця». Идеальное владение языком и идеально ритмичные структуры, огромное количество аллитераций, звукоподражаний и сложное рифмование. Читать исключительно вслух, поскольку ему было настолько тесно в рамках языка, что для создания единой ритмичной песни он использовал просто выкрики и новые слова. Каждый его стих — это манифест и лозунг, стремление вперёд. Параллель — Пауэр метал, рапсодия.

Бердник — фантаст в самом фантастическом смысле этого слова, кажется, что язык — это единственное, что держит его на этой земле. Здесь действие, Герой, Выбор, Решение — это то, что держит до конца книги. Он не даёт отдохнуть ни на секунду, а владение языком практически совершенно. Параллель — арт-рок.

Франко — здесь тоже на первом месте Действие, Идея, Герой, идущий сквозь преграды, ломающий стены, рушащий скалы. Никто даже на секунду не сомневается что то, что он делает правильно, ведь старый мир прогнил, и только от каждого человека в отдельности зависит его будущее. Параллель — рок-опера.

Каждый из этих людей прежде всего творец, а уже потом носитель идеи. Не забывайте об этом и наслаждайтесь именно творчеством, а не идеей. Идеи скучны, а творчество прекрасно.