Россия проигрывает в информационной войне?

Примечание редакции. Учитывая, что иногда взгляд со стороны бывает полезен, публикуем перевод недавнего материала Центра анализа европейских политик, входящего в структуру Stratcom. Не для того, чтобы вы узнали из него что-то новое — мы все в этом уже который год варимся, — а для того, чтобы стало яснее, как ситуацию видят те, к чьим отчётам прислушиваются европейские и американские policymakers.

Дональд Дженсен

Николай Патрушев, глава Совета нацбезопасности РФ, опасается, что использование иностранных технологий хранения и передачи данных государственными структурами может привести к тому, что однажды инфраструктура государства может быть заблокирована извне. Выступая 16 августа в Рязани, он заявил: «Повсеместное использование зарубежных информационных технологий, программ и телекоммуникационного оборудования создаёт предпосылки для утечки информации, снижает уровень обеспечения информационной безопасности вплоть до угрозы остановки технологических процессов и удалённой блокировки инфраструктуры органов государственной власти».

Патрушев заметил, что если в прошлом великие державы демонстрировали техническое превосходство над оппонентами, сейчас соперничество в этой сфере превратилось в «массированное и систематическое влияние с определёнными разрушительными целями». В качестве примера такого влияния он привёл атаку на российские информационные ресурсы, а также ресурсы других стран, вируса WannaCry. Напомним, этот вирус поразил ряд компьютеров в мае и июне этого года.

Ранее Патрушев уже заявлял о росте опасности кибератак против России. В феврале он говорил, что основная цель подобных атак — нарушить работу технических серверов, обслуживающих российский сегмент Интернета, и добыть засекреченную информацию путем скрытого размещения разнообразных шпионских программ. По его словам, в 2016 году российские госорганы и компании пережили более 52 миллионов кибератак — втрое больше, чем за предыдущий год. Также в феврале Патрушев заявил, что у российских спецслужб есть свидетельства попыток иностранных визави дестабилизировать Россию. Отдельно он подчеркнул угрозы от радикальных и ксенофобских групп, пропаганду радикалов в Интернет и рост уровня ксенофобии среди молодого поколения.

Патрушев — ключевой представитель группы специалистов по безопасности в окружении Путина, которая помогает российскому президенту формулировать, оформлять и исполнять внешнеполитические решения. Эта группа представляет международные отношения как бесконечную борьбу за доминирование и влияние нескольких сверхдержав. Их враждебность к США, которые Кремль рассматривает своим основным противником, лежит очень глубоко. Аналитик Татьяна Станова в своей статье, опубликованной 16 августа, в тот же день, в который Патрушев выступил со своим заявлением, утверждает, что эта группа — силовики, включая руководство ФСБ, Росгвардии, Совета нацбезопасности и Минобороны, аппарат Совбеза и Генштаб, а также ряд людей в администрации президента. Она утверждает, что эта группа отвечает и за информационную повестку Кремля. Они — главный источник информации для Путина, и их влияние отчасти заключается именно в том, что они проводят информационно-аналитическую работу. Члены группы не предлагают концептуальных решений проблем, они лишь расставляют приоритеты. И первичный приоритет — вопросы безопасности, определение которой с каждым днем становится всё шире.

Вступив в информационную войну с Западом во время украинского кризиса, Россия значительно активизировала свои действия на этом направлении — как в собственном информационном пространстве, так и за рубежом. Информационные операции ничем не сдерживаются — согласно словам Дмитрия Тренина из Московского центра Карнеги, бои здесь идут без правил. На международном фронте российская пропаганда пытается подчеркнуть и усилить проблемы и конфликты в противоположном лагере, подрывая веру граждан стран Запада в демократию и лидерство США. На внутреннем информационные атаки сфокусированы на мобилизации народной поддержки, представляя РФ как страну, атакуемую Западом из-за защиты своих национальных интересов. То, что Запад уже взволнован российскими информационными операциями, свидетельствует, что в первой задаче Кремлю удалось отчасти преуспеть, хотя и без неудач не обошлось.

А вот убедить россиян в том, что страна сейчас находится под угрозой, оказалось сложнее. Опрос общественного мнения о приоритетах российской внешней политики, выпущенный недавно авторитетным Левада-центром, показал, что более половины (59%) россиян выступают за «мирное и безопасное существование», а 49% желают восстановления для России статуса сверхдержавы, без которой не решаются никакие важные вопросы. Но эти результаты почти не изменились за прошлый год, а последний сильно снизился по отношению к показателю десять лет назад. Как и в 2016-м, не находит особой поддержки идея «расширения границ влияния России в мире» (14% против 13% в 2016-м, но в 2007-м был 21%). Поддержка сохранения дружественных взаимоотношений с «наиболее развитыми странами» — предположительно, включая США, почти вдвое больше поддержки усиления роли России в мире.