ДТП

Тимур Андриевский

Пока Администрация Президента не подготовила мне новые темники о том, как продолжать описывать события под Радой (сарказм), попробуем посмотреть на события в Харькове.

18 октября в самом центре города произошло страшное ДТП — столкнулись два джипа Lexus и Volkswagen, в результате чего Lexus вылетел на тротуар, где пешеходы ожидали права перейти улицу. По предварительным данным, погибли пять человек, ещё шестеро травмированы. Само происшествие получило большой резонанс, превратившись из местного, чисто харьковского, в общегосударственное.

Следует заметить, что это не первое такое печальное событие для Харькова. Почти через полгода, 2 мая, будет десятая годовщина другого страшного ДТП. Тогда, в мае 2008 года возле харьковского железнодорожного вокзала, на улице Полтавский Шлях, другой внедорожник, Mitsubishi L-200, наехал на пешеходов, находившихся на трамвайной остановке. Внедорожником управлял Полтавец Андрей Павлович, 1971 г.р. В тот день погибло шесть человек, в том числе двое детей (9 и 5 лет), ещё трое пострадали.

Вот кусочек видео харьковского новостного агентства АТН с места происшествия (есть и другие видео, более откровенные, но это сами):

Полтавец был откровенно пьян: алкоголь в крови — 2,8 промилле, в моче — 3,26 промилле. Ему предъявили обвинение по ч. 3 ст.286 Уголовного Кодекса Украины — нарушение правил безопасности дорожного движения или эксплуатации транспорта лицами, которые управляют транспортными средствами, если эти действия привели к гибели нескольких лиц. Тогда санкция третьей части этой статьи предусматривала лишение свободы от 7 до 12 лет. Однако 7 мая 2008 года в силу вступили изменения в Уголовный кодекс, где произошла декриминализация определённых деяний, и за эту статью немного уменьшили «потолок». В итоге ответственность за такое деяние стала от 5 до 10 лет лишения свободы. Так как закон имеет обратную силу во времени, если он смягчает ответственность, то Ленинский (прости, господи) районный суд Харькова в августе того же года приговорил Полтавца к 10 годам заключения с лишением права управлять транспортными средствами на три года и обязал осуждённого компенсировать ущерб потерпевшим в общей сумме около миллиона гривен. Вспоминая эти события, я нашёл интересную фразу: «Судья даже вынес частное определение — к Президенту, Верховной Раде, Министерству внутренних дел. По его мнению, закон — слишком мягок. Водителей, севших за руль нетрезвыми, нужно лишать прав пожизненно».

Если вы думаете, что он ещё отбывает наказание и выйдет через 10 лет, то есть в 2018 году, то ошибаетесь. 23 сентября 2015 года Андрей Полтавец был освобождён из Крюковской исправительной колонии. Кстати, чтобы уж сильно его не демонизировать, то в 2013 году он отказался от применения к нему и рассмотрения комиссией по его делу условно-досрочного освобождения. Возможно — совесть, возможно — совет адвоката. Мы уже не узнаем. А что касается компенсации жертвам, то, согласно источникам, не особо-то потерпевшие что и получили. Однако вроде как были компенсации от горсовета и обладминистрации.

Личные трагедии на том и закончились. А фатальная остановка, которую то хотели перенести, то обезопасить, так и стоит. Правда, в этом году возле опасной трамвайной остановки, наконец, отменили остановку маршруток. Но маршруточники всё равно продолжают там останавливаться, потому что людям, видимо, лень идти на новую остановку, и они по привычке там ожидают транспорт. А что, правила дорожного движения только для водителей, да?

Вернёмся в наше время. ДТП было страшное, но страшнее мне было смотреть за развитием событий. Если в 2008 году на месте события собралась толпа зевак, как обычно потрындели, кости перемыли, обсудили с близкими и знакомыми (да, это временно было одной из главных тем для общения), то сейчас, с наличием большей вовлечённости людей в социальные сети, все сплетни и предубеждения начали расти в геометрической прогрессии, аки снежный ком. Кто-то в толпе зевак сказал, что водитель была пьяна — это стало сразу достоянием сети, кто-то сказал, что она дочь прокурора — сразу появляются посты о прокурорских детках. И, разумеется, традиционные возгласы — «да завтра её оправдают и опустят». Но самое плачевное — это гневные записи и комментарии о линчевании на месте. Ну вот правда, эти комментаторы думают, что подобная зверская практика как-то поможет жертвам и семьям пострадавших? Призывы «разорвать на месте гадину» никак не компенсируют ущерб, только продолжат цепочку преступлений. И только через суд можно добиться справедливости (да, я романтик).

Не подумайте, я не пытаюсь встать на сторону водителя. Я даже не буду прикрываться нашей стандартной юридической фразой, что вину должен доказать суд. Семью водителя я неплохо знаю. Знаю о среднем брате-прокуроре, который в розыске после революции, о двух других братьях — младший и старший (точнее не братья, а сыновья отчима). Я даже имел несчастье знать отчима девушки в «Лексусе», и должен вам сказать, что эта персона весьма малоприятная. Именно после общения с ним я ввел в свой лексикон понятие «отрыжка девяностых» — эта такая манера общаться и вести дела. Рудимент, одним словом.

Короче, сочувствие и желание добиться справедливости по закону — вот основной механизм помощи потерпевшим, а не показное злобное негодование в сети. Суд Линча — это не средство, ведь даже смертная казнь в других правовых системах не уменьшает количество преступлений, не является превентивным механизмом. Это о злобности.

А вот на вопрос, как же снизить количество смертей на дорогах, — ответ простой и сложный одновременно. Наши деформированные совком и постсовком правовое сознание и правовая культура являются нашим же врагом. Люди не привыкли соблюдать правила. И то, что в нашем ДТП учувствовала падчерица далеко не бедного человека, не означает, что это беда «мажоров» и «их все равно отмажут». Водители маршруток устраивают между собой «гонки» за пассажирами, не больше полугода назад один водитель такси чуть не угробил меня и мою жену, потому что решил быстренько проскочить, ведь таксисты любят повторять — чем быстрее едешь, тем больше заказов возьмёшь (спасибо водителю встречки, которая прошла мимо в паре сантиметров от меня — у него была хорошая реакция и исправные тормоза). Да что водители. У нас пешеходы любят ходить так, как им удобно. Красный свет, четыре полосы — плевать. Например, на том же участке, в центре Харькова, где было ДТП, 5 августа 2016 года КрАЗ задавил мужчину — пешеходу захотелось перейти раньше. И самое печальное то, что многие знакомые смотрят на меня, как на идиота, когда я жду свой зелёный свет, хотя машин-то нет поблизости. Справедливости ради замечу, что сейчас становится больше людей, которые стоят со мной ровно и ждут.

Можете со мной не соглашаться, но я считаю, что правила пора менять. Необходимо ужесточить получение прав на вождение. Пора бы уже запомнить, что автомобиль не зря определяется как источник повышенной опасности. Не можешь с ним справиться, чешутся руки погонять — отдай права. И да, больше не получишь. Также пора бы ещё снизить максимально допустимую скорость в населённых пунктах. И самое тяжелое, но необходимое — это упростить порядок привлечения к ответственности за нарушение, особенно к административной. Те, кто привык обругивать патрульную полицию, меня точно не поймут, но я хочу видеть презумпцию правоты полицейского с автоматическим повышением ответственности полицейского за ложные привлечения. И тогда он идёт по улице, видит неправильно припаркованный автомобиль, и вместо всей тягомотины просто отправляет под дворник копию квитанции со штрафом. Бюджет наполнится очень быстро. И люди начнут опасаться, ведь это денег стоит. Понятно, что несогласные могут рассказывать о полицейском произволе, но, поверьте, лучше нанять адвоката и оспорить неправомерные действия госслужащего, чем потерять на дороге близкого.

Пора понять, что любые правила пишутся кровью (как, например, уставы ВСУ). Эти правила призваны спасти вам жизнь, сделать её если не комфортнее, то безопаснее, чтобы вы не боялись из дому выходить. И если эти правила, хотите вы того или нет, не выполнять, то бойня никогда не закончится.

Такие дела.

Данная рубрика является авторским блогом. Редакция может иметь мнение, отличное от мнения автора.