Новый император Китая

Примечание редакции. Си Цзиньпин сконцентрировал в своих руках поистине императорскую власть. Но как бы не оказалось, что вызовы, стоящие перед ним, не по силам даже императору. Об этом в своей колонке для Project Syndicate пишет канцлер Оксфордского колледжа, последний губернатор британского Гонконга Крис Паттен.

Анекдот, связанный с визитом президента США Ричарда Никсона в Китай в 1972 году, принято считать свидетельством особого, долгосрочного взгляда китайских лидеров на историю. Рассказывают, что Чжоу Эньлай, верный помощник Мао Цзэдуна, отвечая на вопрос об уроках Французской революции, заявил, что пока о них рано говорить. Впрочем, согласно объяснениям дипломатов, присутствовавших на этой встрече, Чжоу говорил не о революции 1789 года, а о студенческих бунтах в Париже 1968 года, поэтому, наверное, действительно об этих уроках было ещё рано говорить.

Однако, несмотря на такой фальстарт, уроки Французской революции вдруг оказались актуальны для Китая. Вскоре после XVIIII Всекитайского съезда Коммунистической партии Китая (КПК), состоявшегося в 2012 году, появились сообщения, что книга Алексиса де Токвиля «Старый порядок и революция», написанная в 1856 году, стала «обязательным чтением» для высших кадров КПК. Достоинства этой книги с наибольшим энтузиазмом пропагандировал Ван Цишань — человек, который руководит антикоррупционной кампанией председателя Си Цзиньпина и является, по всей видимости, его самым близким союзником.

Токвиль утверждал, что рост благосостояния во Франции XVIII века серьёзно затруднил управление страной. По мере того как люди богатели, они начинали острее воспринимать социальное и экономическое неравенство, их недовольство богатыми и власть предержащими возрастало. Попытки реформировать эту систему лишь повышали её уязвимость. Последовала революция, которая уничтожила монархию и аристократию. Головы в буквальном смысле покатились с плеч.

Только что завершившийся XIX Всекитайский съезд КПК продемонстрировал, насколько близко к сердцу китайское руководство восприняло выводы Токвиля. Си Цзиньпин установил неоспоримую власть над партией и страной. Он консолидировал свои позиции в течение первого пятилетнего срока во главе страны, проведя ревизию значительной части наследия Дэн Сяопина, в том числе по таким вопросам, как открытие миру китайской экономики, отделение партии от правительства, сдержанность подходов к внешней политике и безопасности.

Си Цзиньпин устранил потенциальных соперников в основном с помощью мощной антикоррупционной кампании, целью которой стали чиновники, считавшиеся ранее неприкасаемыми. Он только что завершил крупнейшую в истории чистку состава Центрального комитета КПК. Наконец, он подавил даже самую умеренную критику и любые признаки диссидентства и запретил в Интернете некоторые шутки, в том числе мемы, сравнивающие его с Винни-Пухом.

В другой стране подобные меры могли бы вызвать жёсткое осуждение: критики обвинили бы Си Цзиньпина в том, что он превращает страну в ленинскую диктатуру по заветам старой школы. Однако в Китае наблюдатели хвалят его политику: они верят, что Си Цзиньпин ведёт страну по пути к воплощению «китайской мечты» о возрождении страны.

Впрочем, часть экспертов полагает, что эта мечта может легко обернуться кошмаром. Демографические тенденции грозятся превратить избыток рабочей силы, помогавший экономике Китая быстро расти на протяжении нескольких десятилетий, в её дефицит, причём беспрецедентно быстрыми темпами. Загрязнение водных ресурсов и их недостаток, выбросы углекислого газа и смертельно опасный уровень загрязнения воздуха ставят под угрозу здоровье людей, а также устойчивость экономического развития Китая.

Кроме того, рост китайского ВВП, хотя и является позитивным явлением, опирается в основном на сочетание быстро роста долгов с массовыми пузырями на рынке недвижимости. Даже сами китайские эксперты признают, что в их стране уровень неравенства в доходах сейчас один из самых высоких в мире. А по мере того как бедные становятся беднее, а богатые богаче, многие начинают задаваться вопросом: неужели это всё на самом деле и есть «социализм с китайской спецификой».

Нет, конечно, всегда найдётся оптимист, который предложит позитивную интерпретацию. Долг Китая — это в основном его долг самому себе, потому что политические приоритеты влияют на процесс кредитования здесь в той же степени, что и коммерческие соображения. Кроме того, Китай поддерживает международные усилия по решению проблем деградации окружающей среды и изменения климата. Жизнь большинства людей улучшается, пусть и не в равной степени. Наконец, администрация Си Цзиньпина хотя бы что-то делает, чтобы искоренить повальную коррупцию в КПК.

Мы все должны надеяться, что, как минимум, отчасти эти рассуждения китайских оптимистов правдивы. Если рост китайской экономики остановится, пострадает экономика всего мира. Однако даже если оптимисты окажутся частично правы, заявление Си Цзиньпина о том, что Китай нашёл лучший способ управления современным обществом и экономикой, выглядит серьёзным заблуждением.

Да, начиная с ошеломляющего фиглярства президента США Дональда Трампа и заканчивая опасным ростом националистического популизма в Европе, мы видим, как демократические страны подвергаются собственным серьёзным испытаниям. Однако демократические системы имеют встроенные механизмы стабилизации, которые позволяют им корректировать себя, не прибегая к насилию или репрессиям.

В Китае Си Цзиньпина дела обстоят иначе. Уже много лет в Китае ведутся серьёзные дебаты по поводу правильной роли государства в экономике. Один лагерь считает, что если компартия ослабит кулак, сжимающий экономику, она неизбежно потеряет контроль над государством. Второй лагерь утверждает нечто прямо противоположное: если партия не уступит существенную часть контроля над экономикой, она потеряет политическую власть, поскольку экономические противоречия будут нарастать, а развитие станет менее устойчивым. Си Цзиньпин явно принадлежит к лагерю государственников.

Однако он укрепляет власть не только партии; он укрепляет и собственную власть. Сейчас трудно понять, кто поднимется на командные высоты КПК, а кто будет сброшен с них из-за несогласия с верховным вождём. Это не мешает внешним наблюдателям заниматься спекуляциями, но большого смысла в этой игре в догадки нет. Си Цзиньпин, как и любой другой император, будет и дальше назначать придворных льстецов, готовых следовать за ним, куда бы он их не повёл.

Но с большой властью приходит большая ответственность. На сегодня власть Си Цзиньпина является фактически абсолютной. Это тяжёлое бремя для одного человека. Си Цзиньпин может быть намного умнее Трампа (не самое большое достижение), однако этого недостаточно, чтобы гарантировать стабильное и процветающее будущее для Китая. Если дела пойдут неважно, все будут знать, кого в этом винить. Есть причина, почему династии диктаторов обычно заканчивают свой путь одинаково. И не нужно читать Токвиля, чтобы это понять.