Группа крови на рукаве: почему Цой и Высоцкий — «совок»

Примечание. Дорогая редакция не имеет единого мнения по затронутому здесь вопросу. Это мнение одного из наших авторов.

Сейчас, наверное, кому-то сейчас очень больно. И мне не в последнюю очередь. Директор института национальной памяти Владимир Вьятрович назвал Высоцкого, Цоя и Булгакова «изящными щупальцами "русского мира"». Это очень обидело многих патриотов Украины: руки прочь от Цоя, Булгаков — наше всё, Высоцкий — кривое зеркало «совка», и всё такое. И вообще, нечего нам навязывать, что нам слушать, смотреть и читать.

И, тем не менее, все наши советские фетиши — не более чем якоря этого «совка». От «совка», кстати, неотъемлемые. Атавизмы и рудименты. Хвоста уже нет, но хаб на копчике ещё не зарос.

«Группа крови» занимает одно из первых мест в рейтинге ста лучших рок-песен ХХ века в СССР. О чём она — одному Богу известно. Одни говорят, что о войне в Афганистане, другие — о наркомане, спрыгивающем с иглы. Сегодня для меня лично это гимн российского «ихтамнета», взявшего ипотеку и отрабатывающего её на Донбассе. Группа крови на рукаве, порядковый номер на рукаве — и то не у всех. Да, представьте, в пятнах Роршаха я вижу войну на Донбассе. Подозреваю, что не я одна. Что, кстати, случилось в конечном итоге со всеми этими Бутусовыми, Сукачёвыми, «Агатами Кристи», «Алисами», Чичериными и прочими культовыми личностями российского рока? То-то же. Уж сколько их упало в эту бездну. И уже всё равно, что они там пафосно пели перед распадом Совка. Как оказывается, протестная конъюнктура в Совке — это тоже конъюнктура. Выпуск пара в свисток. «Виктор Цой, благослови застой!» — кто это помнит? Кто может объяснить причину появления этой фразы? А я её помню уже почти 30 лет. Почему-то так устроен мозг, что помню.

Высоцкий, которого любит обыватель — это Аркадий Райкин в шансоне. Ему давали гастролировать, в том числе за границей. Он выпускал пластинки на фирме «Мелодия». Да где ж он антисоветчик? И да, я любила Высоцкого, с его жирафом, которому видней, с бедой на весеннем льду, и с полями, постеленными влюбленным. Ритм и юмор Высоцкого явно выигрывали на фоне занудных ВИА «Поющие усы». Но однажды (уже шла война на Донбассе, ага) я словила себя на том, что пою «Как по Волге-матушке, по реке-кормилице все суда с товарами, струги да ладьи…». Тьфу, изыди, сатана!

А на этой песне я росла:

Не пугайтесь, когда не на месте закат,
Судный день — это сказки для старших,
Просто Землю вращают, куда захотят,
Наши сменные роты на марше.

Про судный день — хорошо сказано. В России до сих пор не верят про судный день. Потому что «куда захотят». «Дедывоевали».

Потом кто-то подарил книгу стихов Высоцкого, и я познакомилась с его псевдотюремной лирикой — «Зэка Васильев и Петров зэка»: «Нас каждый день мордуют уголовники, а главный врач зовёт к себе в любовники». Подростковый мозг не справлялся с постановкой вопроса — и с сексуальной, и с иерархической. Потом оказалось, что Высоцкий и не воевал, и не сидел. Но удачно имитировал военно-уголовную романтику. Это сейчас в России популярен литературный жанр с попаданцами. А в конце 1970-х роль попаданца сыграл в том числе Высоцкий. А вы помните его в фильме «Интервенция»? Вишенкой на торте стала роль циничного МУРовца Жеглова в «Месте встречи изменить нельзя». Там он больше похож на охотника, чем на стража закона — без грамма эмпатии, с очень размытой палитрой моральных принципов. Он убил Левченко как охотник — не удержал азарт. Да понимаю, это не он, это Говорухин с Вайнерами. Но он же не отказался от роли, сыграл. «Ты убил человека. — Я убил бандита». А сейчас его соотечественники вот так убивают «укрофашистов». Да-да, не показывайте мне пятна Роршаха.

А ещё есть Тальков, Валентин Пикуль (зачитывалась «Фаворитом» до умопомрачения), «Ирония судьбы» (из дня сегодняшнего этот невротический трэшак смотреть очень тяжело без барбовала)… Да, как историческая хроника, описывающая интеллектуально-моральные судороги среднестатистического советского человека, это, наверное, интересно. Но если это смотришь или читаешь без специфического научного интереса — один немой вопрос в конце: «Как мы в этом маразме жили???». Ни Цой, ни Высоцкий, ни Тальков не были могильщиками совка. Они были просто его обратной стороной, непарадной, неофициальной. Им просто дали показать наше второе лицо. Мистер Джекилл и мистер Хайд. Двуликий Янус. И они прекрасно объясняют, почему мы все провалились в чёрную дыру в начале 1990-х. Настоящие разрушители совка сидели, принудительно лечились в психиатрических клиниках, а не записывались на студии «Мелодия».

В силу возраста отношу себя к птеродактилям — видела Брежнева живьём. Но у меня поздние дети. И они, спрашивая о совке, интуитивно ставят правильно вопрос: «Мам, а в вашей старине (древности) мобильные телефоны были?». Нет, лапочки, у нас в древности не было ни интернета, ни Google, ни мобилок — ничего. Потому что товарищ Брежнев, которого ваша мама видела живьём, засунул величие своей страны в Афганистан. И получили мы по своему величию технологическими санкциями. Поэтому в нашей великой стране ЭВМ обслуживало 30 человек, как пирамиду Хеопса. Зато у нас были Анжела Дэвис, Фидель Кастро, Патрис Лумумба, Чарльз Хайдер. Высоцкий, Д’Артаньян, мушкетёры, гардемарины, неуловимые мстители, панфиловцы, «дедывоевали». Разве что Шерлок Холмс был хорош. А миелофон мы просрали.

Кстати, при Сталине, говорят, был очень вкусный пломбир, по 19 копеек. Ёшкин кот, так и вижу фотошоп картины Верещагина «Апофеоз войны» с этой мороженкой на верхушечке горы из черепов.