Перейдёт ли Италия антилиберальный Рубикон?

Примечание редакции. Раздробленность Евросоюза — его сила и его слабость. В итоге приходится с валидолом следить за каждыми выборами в ключевых его странах: приход к власти странных людей или друзей Путина может вылезти боком и нам, и всему ЕС. О том, почему итальянские выборы в это воскресенье могут повлиять на всю Европу, рассказывает в своей колонке для Project Syndicate Доминик Мойси — французский политолог, эксперт Института Монтеня.

В 1841 году итальянский композитор Джузеппе Верди завершил свою знаменитую оперу «Набукко». Её часть, «Va, pensiero» — знаменитая ария, описывающая злоключения иудеев в пустыне, превратилась в боевой клич итальянских патриотов, сражающихся за свободу от Австрийской империи.

Много позже, во время юбилейной постановки пьесы под режиссурой Риккардо Мути в Римской опере в 2011 году, «Набукко» послужил демократии. Сильвио Берлускони, тогдашний премьер-министр, был в рядах публики — а на следующее утро проснулся и прочёл в газете заголовок «Верди сверг Берлускони». На самом деле Берлускони, который ушёл в отставку в том же году, сверг сам себя из-за неприкрытой любви к роскоши и коррупции.

Следующие парламентские выборы в Италии пройдут 4 марта — и вновь уместны исторические аналогии. В 1841 году итальянцы восстали на борьбу с Австрией. Сейчас же они могут принять схему «австрийской модели» правления коалиции правых и ультраправых. И хотя Берлускони выпал из обоймы в 2011 году, сейчас он потенциально может стать серым кардиналом. В свои 81 он воплощает в себе стареющую и всё более циничную Италию. Некоторые избиратели возвращаются к нему из убеждений, другие же боятся, что альтернативы будут ещё хуже.

Вместе с тем, результаты выборов невозможно предсказать — процесс стал таким сложным, что даже самым образованным избирателям всё сложнее его понять. Согласно новому избирательному закону, около 40% парламентских мест будут распределены по мажоритарной системе относительного большинства, а остальные — по пропорциональной.

Впрочем, даже несмотря на то, что здесь особо не поугадываешь, можно прогнозировать две вещи. Во-первых, явка будет низкой, особенно среди молодёжи. Это не май 1968-го, когда студенты выходили на улицы по всей Италии. Сейчас молодые итальянцы избегают избирательных урн — хотя нельзя исключать, что это пройдёт.

Во-вторых, выборы оставят Италию разделённой — не только в политическом и социальном, но и в чисто географическом смысле. Популистское Движение пяти звёзд особенно сильно на юге, тогда как ультраправая Лига Севера — на Севере, а венецианцы всё чаще мечтают об автономии, если не независимости.

Опасения, что Италия вернётся к тому времени, когда она была лишь «географическим регионом», наверное, преувеличены. Хотя в ближайшее время страна может вернуть себе сомнительный титул «больного человека Европы», особенно если после выборов не сформируется большинство, а парламент останется в подвешенном состоянии. В свою очередь, этому будет очень рада Россия, которая сейчас, вероятно, делает всё для такого исхода.

Альянс в австрийском стиле между «Вперёд, Италия!» Сильвио Берлускони и Северной Лигой Маттео Сальвини тоже будет не к добру, поскольку противопоставит страну остальным государствам-основателям Европейского Союза.

Аналогично нежелателен высокий результат Движения пяти звёзд. Желание поколебать статус-кво столь сильно в итальянских избирателях, что их вряд ли сдержит даже провал Движения в управлении Римом, где ему удалось захватить мэрство в июне 2016-го. И хотя Движению вряд ли удастся достичь парламентского большинства, оно уже приняло решение не входить в коалицию с другими партиями.

Единственный позитивный сценарий — маловероятный, хотя и не невозможный — это союз между левоцентристской Демократической партией бывшего премьера Маттео Ренци и «Вперёд, Италия». Скорее всего, такая коалиция приведёт к сохранению у власти нынешнего премьера Паоло Джентилони.

Это должно устроить Францию и Германию, а заодно и Еврокомиссию. Главная проблема здесь то, что Ренци остаётся непопулярным после отставки с поста премьера, вызванной смелой небезуспешной попыткой провести конституционную реформу на референдуме в декабре 2016-го.

Несмотря на сложную экономическую, социальную и политическую ситуацию, в которой очутилась Италия — и не говоря о росте напряжённости из-за увеличивающейся миграции из Северной Африки — финансовые рынки сохраняют спокойствие. Похоже, инвесторов не пугает ни возможная победа Движения пяти звёзд, ни то, что безработица среди молодёжи в стране достигает 33%, ни то, что рост экономики Италии ниже среднего по Европе. Возможно, они недооценивают опасность того, что третья экономика Евросоюза рискует упасть в штопор поляризации и паралича?

Каким бы ни был результат выборов в Италии, он сильно повлияет не только на неё саму и Евросоюз, но и на демократию во всём мире. Какой будет Италия после 4 марта? Присоединится ли она к Эммануэлю Макрону в усилении европейского проекта или примет авторитарный популизм, что сейчас в моде в Центральной Европе? Понимают они это или нет, но итальянские избиратели будут голосовать не столько за партии, сколько за политические режимы.