Шесть трупов мы нашли со следами пыток

Крымские татары зафиксировали 49 случаев похищения людей российскими оккупационными властями. Убийства, уголовное преследование, обыски. Так выглядит реальность крымских татар через четыре года с начала российской операции по аннексии украинского Крыма. 27 февраля 2014 года российский спецназ занял правительственные здания на полуострове, а в середине марта состоялся печально известный референдум, после которого Москва полностью захватила контроль над автономным регионом. С этим не согласились не только украинцы, но и крымские татары, которые тотально не приняли власти оккупантов. Чем советская оккупация отличается от российской? И что правильно делает Дональд Трамп? Интервью Анны Любаковай с Мустафой Джемилевым для «ПроСвета».

— Какая сейчас ситуация в Крыму?

— Как на окупированной территории. Она не улучшается, с каждым днём всё хуже и хуже. Размеры репрессий увеличиваются. Это и прогнозировалось, потому что этот оккупационный террористический режим может держаться только на страхе и терроре. Это ожидалось. Для нас ничего удивительного в этом нет.

— Украинские активисты говорят о десятках насильственных похищений крымских татар. Как выглядит ситуация с правами человека более конкретно?

— Мы всегда сравниваем оккупированный режим с бывшим советским режимом. Есть много сходства. Полная ликвидация всех демократических свобод, террор над мыслями людей. Но есть и маленькие различия. Скажем, при советской власти даже в самые мрачные сталинские времена людей тайно не похищали и не убивали. Была процедура убийства людей. Например, тройки, суды. Конечно, убивали, но пытались делать это в рамках тех законов, которые тогда существовали. После оккупации мы столкнулись с такими явлением, когда люди просто исчезали. На сегодня зафиксировано 49 случаев похищения людей. 19 удалось спастись и бежать на материковую часть Украины. Шесть трупов мы нашли со следами пыток. Несколько человек нашли потом в тюрьмах и лагерях. Потом их как-то тайно судили вдали от своих соотечественников и родственников по политическим мотивам. 16 человек считаются пропавшими без вести, но по всем признакам их тоже нет в живых. Эти преступления организовывает и осуществляет ФСБ. У нас нет никаких сомнений. Они даже используют это как аргумент для давления. Например, при допросе человека, когда тот ведёт себя достойно, следователь просто может сказать: «А ты не боишься, что завтра твои дети исчезнут? Не боишься попасть в число пропавших без вести?» Такое есть.

Число привлекаемых к уголовной ответственности с каждым днём все увеличивается. Обыски стали повседневным явлением. Наверное, на сегодня более 1000 обысков. Правда, большинство из них, более 95 %, приходится на крымских татар. Что интересно, они тоже отличаются. При советской власти я тоже подвергался обыскам 10-15 раз. Но хотя бы была такая процедура. Они приходили, показывали постановление суда или прокуратуры, говорили: «У нас есть информация, что у вас дома есть антисоветская литература, просим выдать её добровольно, иначе мы будем проводить обыск». Правда, если что-то и выдавали, всё равно проводили обыск, но у них была такая процедура. А сейчас нет. Просто заходят, вваливаются, окружают, все в масках, никаких документов никто не предъявляет, всех на пол. И проводят обыски с максимальным нанесением материального ущерба. Даже если двери открытые, они предпочитают через забор, чтобы создать впечатление, что накрыли какую-то банду террористов. На самом деле говорят, что ищут запрещённую литературу. В Украине вообще отвыкли от термина «запрещённая литература». Уже даже непонятно, как можно запрещать литературу. Но у них огромный перечень книг и изданий, которые нельзя читать, а если хранишь — это является преступлением. Причём люди, которые приходят с обыском, они сами не знают, что запрещено. Нельзя же запомнить 5-6 тысяч наименований. Поэтому они забирают то, что им кажется неправильным. И то, что написано не по-русски, потому что не понимают. Обязательно забирают содержимое компьютеров, диски. Последнее время уже наметились факты мародёрства во время обысков. После обысков пропадают ценности, деньги.

— Почему такие репрессии, такое особое отношение именно к крымским татарам?

— Вообще там подвергаются репрессиям все, кто не поддерживает оккупацию. Причём, скажем для бизнесменов, которые далеки от политики и думают «буду заниматься бизнесом, и меня не тронут» — тоже ошибка. Потому что чтобы заниматься там бизнесом, надо ежедневно демонстрировать свою лояльность путинскому режиму. Скажем, зажимают человека, не дают ему работать, и тут же говорят: возьми микрофон, скажи что-нибудь против Меджлиса, и тогда у тебя всё будет хорошо. Наверное, то, что большинство репрессий приходится на крымских татар, скажем, из 1000 обысков это 95%, дома, мечети, школы крымских татар, хотя крымские татары составляют 13% населения полуострова — такая вот диспропорция в связи с тем, что крымские татары тотально не приемлют. Они вообще открыто бойкотировали референдум и открыто заявляют, что не будут принимать. Вот если сейчас возьмёте микрофон и на улице в Симферополе будете спрашивать, как вам лучше или хуже, чем было при Украине, человек обязательно скажет, что очень хорошо стало, спасибо Путину. Или постарается убежать от вашего вопроса, потому что сказать другое — уже сегодня или завтра ему придётся разговаривать с ФСБ. Единственный, кто может вам сказать, что он против оккупантов — это крымский татарин. Поэтому для россиян, для оккупантов крымские татары, конечно, первые враги. Они уже поняли, что с крымскими татарами не договорятся. Они уже пытались. Перед так называемым референдумом Путин лично со мной 45 минут разговаривал, рассказывал, какие мы будем счастливые в составе Российской Федерации. Но получил ответ — быстро выводите свои войска. Они уже поняли, что договорённости не будет, и как можно скорее они хотят вытеснить крымских татар. Мы постоянно призываем наших соотечественников всё время оставаться на родине, но когда у людей выкрадывают детей и убивают, у нас аргументов нет.

— Вы назвали убийство, насильственное похищение, обыски. Ситуация крымских татар в Крыму очень тяжёлая. Мы сейчас в Европарламенте. На ваш взгляд, Запад делает достаточно для улучшения ситуации в Крыму. Насколько этот вопрос важен для Запада, на ваш взгляд?

— В 2008 году, когда русские войска двигались на Грузию, была российско-грузинская война, а потом это обсуждалось мировым сообществом, Генеральной Ассамблеей ООН. Никаких существенных мер для защиты Грузии не было сделано. Если бы тогда, в 2008 году, против этого агрессора наложили хотя бы те санкции, которые наложили после оккупации Крыма, может быть, оккупации и не было бы. Слава Богу, что хоть сейчас как-то реагируют. Нам, конечно, хотелось бы, чтобы была более тотальная изоляция агрессора. Сегодня на конференции правильно говорили, что надо отключить свет, изгнать из всех цивилизованных международных сообществ. Но с этим трудности, потому что у России достаточно ресурсов нефти, газодолларов, которыми они покупают политиков и СМИ. Они будут умирать с голоду там, в России, но деньги на пропаганду и вооружение у них всегда будут. Вот это такая уникальная страна. Поэтому здесь в Европарламенте и даже в Парламентской Ассамблее Совета Европы мы встречаемся с их сторонниками. Они под разным видом, давайте вести диалог, нельзя же, чтобы такая огромная страна была изолирована.

— Возможно ли тогда улучшение ситуации, и при каких обстоятельствах Россия могла бы деоккупировать Крым? И возможно ли это вообще?

— Когда Советский Союз оккупировал Афганистан, были наложены санкции. Прошло 11 лет, после чего СССР распался. В распаде Советского Союза имели огромное значение эти санкции. Российская Федерация сейчас не Советский Союз даже. Это уже не та империя. Поэтому Путину надувать себе щёки, представлять себя сверхдержавой нет никаких оснований. Коммунистический лагерь разбежался, этот лагерь уже на другой стороне. Экономика Российской Федерации бывала чуть больше экономики Италии, одной только Италии. В несколько раз меньше, чем одного штата Калифорния. Поэтому сейчас Трамп, между прочим, нашёл хороший метод. Гонка вооружений привела к краху Советского Союза. Она приведёт к распаду Российской Федерации тоже. Сейчас как раз, по-моему, администрация Трампа заняла очень правильную позицию. И, наверное, больше всех в мире обрадовались этим санкциям крымские татары, потому что они внимательно следят, как мировое сообщество реагирует на то, что происходит сейчас в оккупированном Крыму. В эти дни исполняется уже четвёртая годовщина оккупации Крыма. Но для нас это не годовщина. Для нас это 1431-й день оккупации сегодня. Мы считаем каждый день.

— Вы не можете вернуться домой, до сих пор вам запрещён въезд в Крым. Возможно ли, что здесь тоже что-то изменится?

— Этот вопрос будет решён после вопроса деоккупации. Они не только не пускают меня, но даже объявили в розыск, возбудили уголовное дело, как будто я посягаю на территориальную целостность Российской Федерации. Что я незаконно пытался перейти российскую границу, хотел попасть в Крым, и объявляют в международный розыск. Есть у них какая-то логика? Если вы объявляете в розыск, так снимите хотя бы запрет на въезд. Я сам приеду к вам. И розыск, и запрет на въезд. Я думаю, что мы обязательно вернёмся, и обязательно надеюсь увидеть Путина, если его соратники не придушат, в Гаагском трибунале.

Интервью показали в программе «ПроСвет» с Сергеем Пелесой.