Как была проиграна война с наркотиками

Продолжим тему наркотиков. Сегодня о том, как началась и почему провалилась нынешняя репрессивная модель наркополитики.

Что такое наркотик?

Юридически наркотиком называют любой препарат, который а) способен изменять состояние сознания, б) запрещён законом. Из-за того, что существует большое количество веществ, способных влиять на сознание, а законом, в принципе, можно запретить что угодно, в современном мире наркотиками могут считаются абсолютно разные вещества, никак не похожие друг на друга. И насколько широким бы ни был список запрещённых к обороту наркотиков, всегда за рамками запретов останется огромное число других психоактивных веществ. Об этом важно всегда помнить и понимать, почему невозможно запретить все известные человечеству вещества, обладающие наркотическим эффектом.

И речь тут не только об алкоголе и никотине. Наркотиком мог бы считаться и обыкновенный кофе. Известно, что этот напиток способен вызывать выраженную зависимость, а в медицинской литературе описаны случаи, когда злоупотребление кофе приводило к тяжёлым психозам и даже летальным исходам. Согласно актуальному списку Международной классификации болезней (МКБ-10), расстройства, связанные с употреблением кофеина, числятся под кодом F15. Рядом в этом перечне заболеваний от ВОЗ находятся кокаиновая зависимость (F14), заболевания, вызванные злоупотреблением алкоголем (F10), зависимость от опиоидов (F11) и другие формы наркомании. И будь распространена привычка употреблять чистый кофеин в больших дозах внутривенно, у нас не было бы абсолютно никаких причин относиться к кофеину иначе, чем к амфетаминам или кокаину. Но даже если такие формы злоупотребления кофеином когда-нибудь распространятся в среде наркоманов, неужели это станет достаточной причиной для того, чтобы запретить пить кофе всему населению и сжигать кофейные плантации? Или же политики должны будут искать другие подходы?

Ещё существует токсикомания. Под это определение подпадают всё те психоактивные вещества, которые не похожи на сигареты и алкоголь, но которые общество не готово назвать наркотиками. Обычно под токсикоманией подразумевают использование не по назначению разнообразной бытовой и промышленной химии. С точки зрения биологии и медицины, между токсикоманией и наркоманией не существует никакой разницы, токсикомания — это злоупотребление веществами, находящимся в свободной продаже, тогда как наркомания — это использование запрещённых веществ. Но при всей огромной опасности токсикомании, особенно для детей и подростков, одними запретами эту проблему невозможно решить. Иначе пришлось бы запретить бензин, бытовой газ, разные виды клеев, стиральных порошков, моющих средств, красок, лаков и т.д. Конечно, токсические вещества с ярко выраженными наркотическими эффектами по возможности стараются заменить безопасными аналогами, но когда это невозможно, общество, как правило, пытается решать проблему токсикомании без разгрома из-за неё химической промышленности.

Ещё более сложная ситуация с аптечной наркоманией. Если для бытовой химии наркотические свойства некоторых веществ — просто досадный побочный эффект, то в фармацевтике психоактивные вещества играют важнейшую роль, от них современная медицина уже не сможет отказаться. Это огромный перечень анальгетиков, снотворных, транквилизаторов, седативных средств и других препаратов. Некоторые из аптечных лекарств наркозависимые просто употребляют огромными дозами, из других путём определённых манипуляций извлекают психоактивные вещества, из которых уже изготавливают наркотик. Это большая проблема, ведь многие из таких аптечных наркотиков выходят опаснее уличного героина, а подсевшие на них наркоманы буквально гниют заживо и живут в среднем год-два. Широко известные примеры таких смертельно опасных для наркоманов веществ — антидепрессант коаксил и дезоморфин («крокодил»), который кустарно производится на основе кодеиносодержащих лекарств, например, из некоторых средств от кашля. Причём наркоманы постоянно умудряются открывать удивительные свойства всё новых и новых препаратов — так, в своё время они открыли наркотический эффект от глазных капель «Тропикамид».

Конечно, наиболее опасные аптечные наркотики нужно контролировать, выпускать по рецепту и пресекать деятельность фармацевтов, которые сознательно превращают свою аптеку в наркопритон. Но тотальная война с аптечными препаратами невозможна, ибо это лишит необходимых лекарств всё остальное население. А если существует легальный оборот таких веществ, то всегда найдётся нечестный врач или аптекарь, который сможет продать наркоманам опасные препараты. Но разумной будет только та политика, которая сумеет, с одной стороны, минимизировать ущерб от немедицинского использования лекарственных препаратов, но с другой — не лишит обычных людей необходимых им лекарств.

И тут нужно выдвинуть важный тезис. Несмотря на всю популистскую привлекательность слогана «Мир без наркотиков», на самом деле общество никогда не сможет отказаться от всех тех веществ, которые стоит назвать наркотиками. «Мир без наркотиков» — это как минимум мир без кофе и чая (из которого можно заварить чифирь), булочек с маком, зажигалок, со строжайшим «сухим законом», где запрещён спирт в любых формах, с пустыми аптечными полками и ликвидированной химической промышленностью. И даже самые ярые сторонники «войны с наркотиками» вряд ли бы хотели жить в таком мире. Готовы ли они это признать или нет, но все борцы с наркотиками на практике придерживаются гибкой политики в отношении психоактивных средств. И вопрос лишь в том, как сделать эту гибкую политику максимально эффективной и полезной для общества.

Эпидемия

Современная глобальная война с наркотиками — явление достаточно новое и её основы были заложены лишь в начале XX века. Конечно, и до этого в отдельных странах могли пытаться запретить самые разные вещества, вплоть до кофе, алкоголя и табака, но никакой единой международной политики относительно наркотических веществ не было. К тому же большинство самых опасных наркотиков в их нынешнем виде возникли не ранее XIX века.

История попыток тотальной войны с наркотиками связана с Китаем. К началу XIX века эта страна переживала системный кризис и начала безнадёжно отставать в развитии от европейских государств. Вместе с тем Европа закупала множество китайских товаров, прежде всего чай, но сами китайцы ничего не хотели покупать у европейцев, поэтому торговцы из западных стран были вынуждены расплачиваться с Поднебесной серебром. Это было не очень выгодно для европейских торговых компаний, и они нашли товар, который пользовался огромным спросом в Китае. Этим товаром оказался опиум.

Опиум — один из древнейших наркотиков, известных человечеству. С давних времён он активно использовался в медицинских целях. И хотя опиум обладает целым рядов важных для медицины свойств, в силу определённых фармакологических особенностей он быстро вызывает сильную физическую зависимость. Но так как многие столетия он был единственным доступным болеутоляющим, с этим недостатком приходилось мириться. Очень древней является и традиция использовать опиум как опьяняющее средство. Его курили, ели и добавляли в настойки. Особенно активно в развлекательных целях употребряли опиум в мусульманском мире, от Марокко до Индии, во многом из-за строгого запрета в исламе на алкоголь.

В Китае опиум был известен со Средних веков, но долгое время из-за дороговизны он оставался доступен лишь для элиты. Однако когда в XVIII веке британцы начали массово ввозить опиум в Поднебесную из своих азиатских колоний, страсть к нему стала быстро распространяться среди широких слоёв населения. К 1830-м гг. опиумная зависимость в стране приняла характер эпидемии. Китайское руководство попыталось запретить ввоз и торговлю наркотиком, но британцы ответили войной. Две опиумных войны, в результате которых Великобритания, Франция и США силой заставили Китай разрешить торговлю опиумом, — безусловно, позорные страницы истории Запада. Но вскоре западные страны сами были вынуждены пересмотреть своё отношение к этому наркотику.

Из-за множества бедствий, обрушившихся на Китай в XIX веке, началась массовая миграция населения за рубеж. Китайские чернорабочие (кули) были дешёвой рабочей силой и их труд начали использовать в Африке, Австралии, США и Латинской Америке. Во второй половине XIX века начинают возникать китайские кварталы в таких городах, как Сан-Франциско, Нью-Йорк, Оттава, Лондон, Мельбурн. Китайских мигрантов становилось всё больше в европейских колониях Юго-Восточной Азии — Индонезии, Малайе, Сингапуре, Вьетнаме. И так как среди китайцев было сильно распространено курение опиума, китайские кварталы становились центрами наркоторговли, вовлекая в неё и местное населения. Тогда и в метрополиях, и в колониях европейские чиновники своими глазами увидели всю пагубность массового злоупотребления опиумом.

Опиумная наркомания в этот период распространялась и среди европейских моряков. Если они успевали пристраститься к опиуму в азиатских городах, то в дальнейшем были вынуждены думать, как обеспечить себя им и на родине. К тому же во многих городах Европы и Северной Америки рос спрос на этот наркотик, перевозя который можно было хорошо заработать. Так зарождалась современная система мировой наркоторговли.

Но сильнее всего проблему наркомании усугубил прогресс в химии и медицине. В 1804 году из опиума было выделено его главное действующее вещество — морфин. Он стал первым из обширной группы алкалоидов (биологически активных соединений растительного происхождения), которые научились получать химики в XIX веке. Среди других известных алкалоидов, открытых в то время, можно назвать хинин, стрихнин, никотин, кофеин. Морфин обладал сильным болеутоляющим эффектом, и быстро стал востребован в медицине. Особенно широко использование морфина началось после изобретения в 1853 году инъекционного шприца. Однако внутривенное употребление морфия вело к ещё более быстрой и сильной зависимости, чем при курении опиума. После Гражданской войны в США произошёл всплеск морфинной наркомании среди раненых солдат, которую даже называли «солдатской болезнью». Когда в конце XIX века синтезировали героин, его изначально рассматривали как безопасный аналог морфина. Однако к 1910-му стало ясно, что героин сам вызывает сильнейшую зависимость, и использование его в медицине начало сходить на нет.

В это время на сцену истории вышел новый наркотик. В 1855 году из листьев коки был получен их главный алкалоид — кокаин. Кока — традиционное растение южноамериканских индейцев, которое издревле использовалось для снятия усталости, в ритуальных целях и медицине. Чай из коки помогает при высотной болезни, и в целом эффект коки для здоровья сопоставим с употреблением крепких сортов кофе.

Однако выяснилось, что химически чистый кокаин обладает огромным стимулирующим эффектом. В конце XIX века он стал популярным препаратом, вошёл в состав «Кока-колы» и рекламировался как средство от многих болезней. Но быстро стало очевидным, что кокаин вызывает сильнейшую психическую зависимость, ведёт к психозам, а передозировка кокаина всё чаще заканчивалась летальным исходом. Это не остановило распространение нового наркотика по миру. Так, в 1917 году в Петрограде среди матросов был популярен «балтийский чай» — смесь водки с кокаином.

На фоне всё более сильного распространения наркотиков международное сообщество в 1912 году заключило первое соглашение о контроле над оборотом наркотических средств — Гаагскую опиумную конвенцию, которая должна была установить контроль над мировым оборотом опиума, морфина и кокаина. Эту дату можно считать началом мировой войны с наркотиками.

Проигранная война

Сегодня, спустя более ста лет после начала глобальной войны с наркотиками, необходимо признать, что она потерпела поражение. Традиционная уже модель наркополитики, основанная на жёстких запретах и наказаниях, оказалась настолько неэффективной, что сложно найти примеры столь же провальных и разрушительных инициатив правительств демократических государств в других социальных сферах.

Да, можно понять борцов с наркотиками начала XX века. Они же видели и тот вред, который наносила бесконтрольная продажа наркотиков, и вообще, только начали осознавать те проблемы, которые несли новые для их времени формы наркомании. Поэтому вряд ли их стоит винить за то, что они не придумали лучших способов борьбы с этим явлением, чем введение одних запретительных мер.

Но нужно помнить, что войну с наркотиками начал примерно тот же круг людей, который в то время пытался ввести и «сухой закон». Наиболее известный пример «сухого закона» миру подарили США, но в начале ХХ века аналогичные нормы пытались внедрить и Российская империя, Канада, Финляндия, Исландия, Швеция. Как и в исламском мире, инициатива запрета алкоголя исходила в основном от религиозных проповедников. Только в западных странах ряды борцов с алкоголем возглавили протестантские фундаменталисты.

И хотя никто не будет спорить, что алкоголизм — тяжёлая социальная проблема, но везде «сухой закон» приводил лишь к резкому росту организованной преступности, увеличению объёмов самогоноварения и множеству отравлений от суррогатов алкоголя. Ввиду таких негативных последствий запрет на алкоголь в западных странах был отменён. В 1980-х годах неэффективность «сухого закона» в очередной раз продемонстрировал и СССР. И если помнить, что алкоголь — это тот же наркотик, то абсолютно закономерным выглядит тот факт, что попытка тотальной войны с другими наркотиками приводит к аналогичным результатам, что и «сухой закон».

Новый этап войны с наркотиками начался в 1960-х гг., и её мировым лидером стали США. Тогда слоган «Секс, наркотики и рок-н-ролл» стал девизом молодёжи, а антивоенные выступления, борьба чернокожих за свои права, эксперименты с психоделиками, идеология хиппи слились в такой бурный коктейль, что американское общество стало походить на паровой котёл, вот-вот готовый взорваться. Обеспокоенные консерваторы решили принять радикальные меры ради, как им казалось, спасения нации, и в 1971 году президент-республиканец Ричард Никсон объявил бескомпромиссную войну с наркотиками. Но её результатом стал лишь ужасающий провал, искалечивший судьбы миллионов людей по всему миру.

С экономической точки зрения, наркотики, вызывающие сильную зависимость (такие, как героин и кокаин), являются товарами с низкой эластичностью спроса. Это значит, что увеличение цены на товар будет мало влиять на готовность его покупать лицами с выраженной наркотической зависимостью, так как для этих людей наркотик стал первостепенным товаром, подобным хлебу и воде. Из-за этого наркотики на чёрном рынке могут продавать по цене, в сотни раз выше их реальной себестоимости, что, в свою очередь, обеспечивает огромную прибыль для наркоторговцев и компенсирует риски, связанные с продажей наркотиков. Высокая прибыльность такого преступного бизнеса привлекает большое количество продавцов, которые заинтересованы в расширении торговли наркотиками и привлечении новых клиентов. Однако новые наркоманы вскоре будут готовы пойти на всё, чтобы получить свою дозу, — и возникает замкнутый порочный круг, который как показала практика, невозможно разорвать одними лишь усилиями полиции и антинаркотической пропаганды.

Проблема в том, что в американском обществе есть миллионы тех, кто в силу тех или иных социальных и психологических причин склонны покупать наркотики. Такие общественные предпосылки для наркомании в той или иной мере существуют во всех странах мира, но Соединённые Штаты — крупнейшая экономика планеты с 325-миллионным населением, что делает американский рынок чрезвычайно привлекательным для наркоторговли. В то же время США граничат с Латинской Америкой — относительно бедным регионом с колоссальным социальным неравенством, повсеместной коррупцией и огромными площадями, пригодными для выращивания наркотиков. Когда в начале 1970-х гг. американская полиция сумела подорвать выращивание марихуаны в США, её начали поставлять из Мексики и ряда стран Южной Америки. Но наркоторговцы быстро поняли, что ещё большую прибыль им принесёт кокаин, и тогда Америка оказалась наводнена этим наркотиком. К 1980-м гг. возникли настоящие кокаиновые империи, вроде колумбийского картеля Пабло Эскобара, который в 1989 году имел личное состояние около 3 млрд долларов. Этот крупнейший наркоторговец во влиянии и размахе деятельности сумел намного превзойти американского гангстера эпохи «сухого закона» Аль Капоне. И хотя Америка приложила большие усилия для разгрома картеля Эскобара, на месте одной группировки наркоторговцев всегда возникает несколько новых.

До тех пор, пока в Латинской Америке кардинально не изменится социальная ситуация, в ней всегда будет хватать молодых людей, желающих выбиться из нищеты в кокаиновые миллионеры. Продавая кокаин и другие наркотики в США, картели получают прибыль в миллиарды долларов, а значительная часть этих средств идёт на покупку наркоторговцами оружия, подкуп чиновников, организацию новых лабораторий по производству наркотиков, и даже на создание наркосубмарин. Попытки американского правительства вести настоящую войну с картелями — с использованием армии, спецназа и спецслужб — за несколько десятилетий не привели к какому-нибудь ощутимому позитивному эффекту. Стоило нанести удар по колумбийским наркоторговцам, как инициативу перехватили мексиканские картели. А рядом находятся Венесуэла, Перу, Эквадор, страны Центральной Америки, местные группировки которых всегда готовы использовать свой шанс для обогащения.

Причём во многих странах Латинской Америки наркотики стали причиной специфических гражданских войн, что ведут между собой картели и правительства, которых поддерживают США. Так, в одной Мексике только за 2005–2011 годы в нарковойне погибло не менее 47 тысяч человек. А ужасы таких войн сопоставимы со зверствами, чинимыми в ходе конфликтов на Ближнем Востоке. Это и теракты, и похищения людей, и публичные казни, и вырезание бандитами или правительственными «эскадронами смерти» целых посёлков. Для этих латиноамериканских стран сохранение статус-кво и борьба с наркотиками одними лишь привычными карательными методами ведут только к бесконечному продолжению этой кровавой драмы.

Осознав порочность существующей мировой наркополитики, лидеры Латинской Америки всё активнее призывают к её кардинальной реформе. Так, в 2016 году президенты Мексики, Колумбии и Гватемалы на Генеральной ассамблее ООН призывали к глобальному пересмотру существующих мер по борьбе с наркотиками. Ещё раньше Южной Америки серьёзные изменения наркополитики начала Западная Европа. Европейцы пошли на этот шаг как из-за явной неэффективности существовавших мер по борьбе с оборотом наркотиков, так и ввиду общего стремления европейской политики к гуманизации своего общества, что привело к большим переменам в подходах в борьбе с преступностью вообще и реформам пенитенциарной системы (вспомним современные скандинавские тюрьмы) в частности.

Самой Америке война с наркотиками тоже не принесла никаких позитивных результатов. Например, жёсткая политика «нулевой терпимости» по отношению к преступлениям, связанным с оборотом наркотиков, стала одной из главных причин, почему США являются мировым лидером по числу заключённых. Причём как в абсолютном значении — в тюрьмах США находится 2,2 млн узников (данные 2015 года), что составляет 25% от мирового количества заключённых, при населении в 5% от мирового, так и в относительном.

Ведь Америка лидирует по количеству узников на 100 000 населения. Здесь американский показатель (666 человек в 2018 году) значительно выше, чем в коммунистической Кубе (510 человек), России (409), не говоря о развитых западных странах, таких как Канада (114), Германия (77), Швеция (57). Война с наркотиками не помогла ни предотвратить появление на улицах новых опаснейших наркотиков, вроде крэка и метамфетамина, ни остановить эпидемию СПИДа, ни снизить уровень преступности. В Америке всё сильнее критикуют сложившуюся ситуацию, а на уровне штатов уже принимают решительные меры по реформированию наркополитики, в том числе легализацию марихуаны. В то же время, после победы на выборах Трампа, в ближайшие годы США на федеральном и мировом уровне вряд ли начнут либерализацию своей политики относительно наркотиков. Однако это приведёт к отставанию страны в этой сфере от более прогрессивных государств, а попытка республиканского Вашингтона остановить либерализацию наркополитики демократическими штатами лишь усугубит существующий в Америке внутриполитический кризис. И уж тем более Трамп не остановит стремление других демократических стран реформировать собственные подходы к наркополитике. Например, сегодня к легализации марихуаны готовится Канада.

Так, ведущие страны мира стоят на пороге кардинального переосмысления итогов войны с наркотиками. Этой теме посвящают всё больше статей, выступают с лекциями на TED, а политики всё большего числа государств предлагают смелые решения этой проблемы.

Но вот только готова ли Украина пойти по пути либерализации политики в отношении наркотиков вместе с ведущими западными странами? Или же наша страна продолжит фактически ориентироваться на Москву и другие азиатские государства, сохраняя статус-кво?

Ведь на другом полюсе мировой наркополитики — азиатские и мусульманские страны, которые выступают за смертную казнь за торговлю и даже употребление наркотиков, а также Россия, которая на мировой арене блокирует любые попытки либерализировать наркополитику, декриминализовать наркотики или легализировать марихуану. Для российского режима это выгодно, ведь под предлогом борьбы с преступностью, торговлей наркотиками и терроризмом всегда можно заблокировать очередной популярный интернет-ресурс, расширить полномочия спецслужбам, проводить цензуру и оправдывать авторитарный режим. Да и такая борьба за нравы и общественную мораль является хорошим поводом для всё более сильной клерикализации российского общества. Однако духовные скрепы и репрессии всё равно оказались неспособны решить проблемы наркомании. Россия остаётся одним из крупнейших мировых потребителей героина, по темпам распространения ВИЧ обогнала Африку, кокаин из Аргентины доставляют на правительственных самолётах, а российский рынок то и дело завоёвывают новые виды синтетических наркотиков. Так же, как и Китай, Таиланд, Саудовская Аравия, Пакистан или Иран так и не сумели искоренить наркоманию, несмотря на жёсткое уголовное право и активное применение высшей меры наказания.

Однако везде жестокие репрессивные меры усугубляли проблемы с соблюдением прав человека, и в конечном итоге это затрагивает всё общество, а не далеко только тех людей, которые употребляют психоактивные вещества.

Хотя для Украины на фоне российской агрессии, непростой ситуации в экономике и ряда других тем вопрос изменений в сфере наркотиков может показаться второстепенным, однако это не так. Война и сложная социально-экономическая ситуация в стране всегда ведут к усилению проблемы наркомании в обществе. И от выбранной стратегии в наркополитике, среди прочего, будут зависеть и многие перемены в медицине, и борьба с коррупцией в правоохранительных органах и судах, и реформа пенитенциарной системы. Да и в конечном счёте то, в компании каких государств окажется Украина в будущем.