Реинтегрируй меня полностью

План хороший — надо брать (!) (?)

Так уж вышло, что я пишу диссертацию по гибридной войне, а моя жена — по политике управления постконфликтными территориями. Так или иначе, мы оба изучали — кто лучше, а кто хуже (конечно же, я, ленивая ж…) — модели реинтеграции территорий. Поэтому я давно хотел немножко выписаться на тему деоккупации украинских земель, а тут прямо инфоповод подошёл. Первый — парламентская делегация поехала изучать опыт Колумбии, второй — министр внутренних дел Аваков решил набросить на вентилятор озвучить публике «план Мореля, ой нет, Авакова».

Территорий с подвешенным статусом в мире (в относительно недавнем прошлом и до сегодня) много, и классифицировать их можно до опупения. Но если смотреть прямо, без ковыряния в носу и упоминания #яжиксперд, можно выделить успешные и неуспешные модели. Успешные — конфликт закончился, территория вернулась без особых проблем. Канонический пример, который вам приведёт эксперт, не вылезающий с эфиров телеканалов и отвечающий на все вопросы, начиная от надоя улиток и до гиперлупа в Горишних Плавнях, — Хорватия. Неуспешные — конфликт заморожен. Таких территорий ещё больше. Бывают ещё недоуспешные модели, как например, Босния и Герцеговина, удивительная матрёшка, где в федерацию входит одна унитарная республика — Республика Сербская, федеративная республика — Федерация Боснии и Герцеговины (слава богу, это хоть федерация только де-юре), и округ Брчко, до сих пор управляющийся международной администрацией. Что называется, сделали, ну и чёрт с тобой, счастья, здоровья, хорошего настроения. Главное — не воюете.

Опять же, успешность/неуспешность — это не показатель. На всем постсовковом пространстве пока только два конфликта окончились «успешно» — война в Таджикистане и чеченские войны. В Таджикистане теперь солнцеликий лидер Эмомали Рахмон, который может править вечно, и там есть целый закон «Об Основателе мира и национального единства — Лидере нации». А о борьбе ополченцев Ичкерии c российской военной хунтой я даже писать не буду.

Короче, к чему я веду. Моделей урегулирования конфликтов и примирения сторон много. Ещё больше — грантов на изучение опыта, на мир-дружбу-жвачку, ещё больше экспертов (наших и не очень), которые расскажут вам сейчас, как надо мириться.

Иногда ситуации доходят до абсурда. Где-то полтора года назад в Киеве на форуме гражданского общества был специально выписанный за грантовые деньги ЭКСПЕРТ из Дании. Назовем его Карл Плесень (да, я мстительный свинтус, специально исковеркал фамилию Эксперта). Из его уст лились прекрасные фразы о мире и сосуществовании, о прощении и понимании. Юные и не очень грантожоры внимали потокам миролюбивой патоки из уст Эксперта и заглядывали глубже в его рот в поисках нового гранта. Нет, гранта там не было. Чуть позже, уже для избранных, мистер Плесень делился личным опытом. Ах, совсем забыл, организаторы его величали никак не меньше, как МИРОТВОРЕЦ. И вот Карл батькович показывает фоточки — тут я в Палестине, тут я в Израиле, тут я с пивасом. Но когда попросили сказать, чем именно он занимается с профессиональной точки зрения, оказалось, что он не принимал участие в разработке Дейтонских или Эрдутских соглашений, которые положили конец балканским войнам, не работал в администрациях ООН по урегулированию конфликтов. Миротворец-шарлатан рассказал, что он вёл тренинги. Собирал 10 израильтян и 10 палестинцев — игрался с ними, сидел у костра в кружочке, танцевал, пел. Потом люди обнялись (вот вам фоточка), простили друг друга и разошлись. Вот и всё миротворчество. Ах, и ещё Карл, конечно же, не сказал, что люди, простившие друг друга, вернулись назад в свою привычную среду обитания, в своё привычное информационное пространство. И всё, грант отработан, результата нет — только фоточки.

Кроме горе-экспертов, есть и профессионалы, которые, работая в международных организациях типа ООН, всё понимают, всё знают, но продолжают тянуть линию партии в угоду времени — заезженные дыр-дыр-дыр, мир-мир-мир любой ценой. Следуя логике «заканчивайте уже свою возню, нам отчитаться надо, о последствиях потом, всё потом», происходит навязывание нам определенной линии поведения, невзирая на то, что ждёт страну в будущем.

К чему это я. Пару недель назад ко мне обратился за комментарием журналист, попросил высказаться на тему возможности получения от России «репараций» (там Atlantic Council насчитали 100 млрд долларов убытков), а также о реальности такой возможности. Интересовали его и подобные прецеденты в судебной практике.

Так вот, прецедентов нет. Были похожие ситуации, однако они у нас неприменимы по одной причине — ещё рано что-то моделировать. Гадание на кофейной гуще, да и только. У нас много экспертов любят быть бабками-Вангами, это да, но глупо выглядит, особенно через время. Модели реинтеграции — это тоже своего рода прецеденты. Так вот, они неприменимы полностью в том виде, в котором они предлагаются грантопожирателями и их донорами. Почему? Всё очень просто.

Первое — ни одну модель нельзя взять и перенести из одной среды, под которую она создавалась, в другую без соответствующих поправок на ветер. Вот тут ссыль на гринлайт Швеца об аппликативных переносах.

Вот честно, берём самую оптимальную хорватскую ситуацию — не будет работать. Все модели, как ни странно, разрабатывались и прогонялись для (так или иначе) внутригосударственных/гражданских/межэтнических/религиозных конфликтов. У нас конфликт международный. Наше суверенное государство воюет с другим, просто методы немного ушли вперёд. Если в той же Хорватии, максимально упрощённо, хорватские хорваты резали хорватских сербов и наоборот (да, при поддержке армии Сербии Милошевича, но там происходил распад государства), то у нас нет конфликта между украинскими украинцами и украинскими русскими. Равно как и нет особой народности — донбассян (донбассянцы, донбассовцы и прочие драмнбасцы). А значит и нет необходимости в каком бы то ни было особом статусе постконфликтных территорий. Например, Эрдутскими соглашениями в Хорватии предусмотрено создание Сербского национального совета и Объединённого совета муниципалитетов сербских общин (из областей, которые были реинтегрированы позже всего — Восточная Славония, Баранья и Западный Срем). Отдельный, даже консультативный орган для ОРДЛО? По какому принципу его формировать и зачем?

Как ни странно, я уверен, что освобождение пройдёт терпимо. Почему? А потому что у нас уже есть деоккупированные территории — Славянск и Краматорск, Лисичанск и Северодонецк... Да, они находились в оккупации меньше, не годы. Согласен, мозги у людей по ту линию разграничения промываются с каждым днем сильнее. Однако верните нашим гражданам нормальных сотовых операторов, банки, Новую Почту, регулярные выплаты и безопасность — они примут и будут жить как раньше. А вата так и останется ватой — мелкой пакостницей, слегка агрессивной, но очень трусливой — так же, как в других городах Украины.

Вторая проблема, почему мы не можем все копировать и почему нам стоит наплевать на прецеденты, связана с нашим противником. Мы единственная страна в мире, которая успешно выдерживает гибридную войну с ядерной дурой страной с комплексом сверхдержавы. Кроме того, эта смехдержава, вечно стремящаяся погубить Воронеж и насмешить нас #неимеющимианалогов петухами из дерьма, имеет военный бюджет больше, чем у нас, и сидит в Совбезе ООН с правом долбаного вето. Особый, весьма серьёзный и сильный противник. Поэтому мы сами создаём прецедент, а значит и имеем право экспериментировать с методами деоккупации.

Третья проблема напрямую связана со второй. То, как мы будем возвращать и ассимилировать территории, зависит от воли, как бы отвратительно это ни звучало, одного карликового диктатора. От того, как он уйдёт с Донбасса и Крыма, будут зависеть наши действия. Конечно, в идеальном варианте фантазия рисует прекрасную победу за три дня (как «Буря» в Хорватии), на следующий день РФ выплачивает весь ущерб, через год восстановлен весь регион, мир, идиллия, птички поют. Но, пардон, если они нам за газ не платят, то кто гарантирует, что они так просто выйдут с Донбасса? Выгнать быстро и просить репарации можно только в случае капитуляции РФ (как в обе мировые войны), либо же при дебелляции варваров (не депиляция!  Дебелляция — это окончание войны путём полного уничтожения воюющего государства, когда мирный договор подписывать не с кем и незачем). Но это мои фантазии. Почему? Вспоминаем вторую причину выше. Остаётся только мировое удушение. Вот поэтому и нужна толковая дипломатия и грамотное сколачивание коалиции для всемирного прессинга, для развала российской экономики. И эта стратегия тоже влияет на модальности поведения при реинтеграции.

Украинская задача с реинтеграцией территорий — это не копирование чужих моделей под копирку, это возврат к статусу-кво — возвращение украинской государственности и украинского правопорядка. С оговорками, разумеется. Во-первых, это активная работа полиции и спецслужб. Право сильного, так сказать. Собственно то, что позволило уберечь Харьков и другие города от превращения в трехбуквенную комбинацию. Русскомирцы и хомосоветикусы любят сильную руку, любят страшилки о тайных тюрьмах СБУ, так почему бы не поддерживать эти слухи? Но один из самых важных аспектов в посктонфликтном урегулировании — это информационное поле. Сколько угодно можно примирять, пугать, умиротворять и успокаивать. Но если люди будут оставаться в российском информпространстве с Жириновским, блэк-джеком и Кемерово, а с другой стороны видеть наш информационный заказной хаос с Мальдивами, офшорами и прочими «расследованиями века», то грош цена вашим миротворческим потугам.

Будут миротворцы — отлично. Пусть держат границу. Будет временная международная администрация? Кто знает. Пока это только так — активная подготовительная работа. Прощупывание почвы и зондирование партнёров, а не предвыборное «а вот и я» от Авакова со своим ни чем не отличающимся планом, кроме как акцентом на полиции. Логично, господин министр всея полиции.

Но если мы хотим действительно закончить войну раз и навсегда (это уже когда мистер Х и его прямоходящие амёбы уйдут), то нашим дипломатам и президенту придётся решить ужасно тяжёлую, почти невыполнимую задачу. Объяснить нашим западным друзьям, что навязывать нам некоторые модели не стоит. Что мы имеем право принять законы о коллаборационизме, что мы можем наплевать немножечко на самый гуманный ЕСПЧ в мире и Венецианскую комиссию и лишать гражданства в качестве политической ответственности для изменников, что мы не должны проводить никаких общегосударственных выборов на освобождённых территориях, кроме местных, лет 5 минимум после возврата. Что мы имеем право забить на грантопожирателей, которые безуспешно ищут тайные тюрьмы СБУ уже 4 года, что мы можем позволить закрывать антигосударственные СМИ. Что нам плевать на всяких идиотов с мокшанских болот с инициативой «давай поженимся обнимемся».

Не будет этого — будет консервация конфликта. Если директора школ, проводившие «референдумы», дальше будут учить детей и останутся руководить школами, если все эти «активисты», собирающие деньги в свои «благотворительные фонды» на помощь «ополчению Драм-энд-баса», станут нашими активистами-грантопожирателями, то будет бобо. И тут позволю себе процитировать пост барона Чарльза Вейна, тьфу, Нойнеца.

И да, если мы этого не сделаем, а Россия вдруг не захочет самоуничтожиться, то это будет не примирение, а перемирие.