Феномен польского подпольного государства. Часть первая

Возникшее в годы Второй мировой войны на оккупированных нацистами польских землях подпольное государство по праву считается уникальным явлением европейской истории. Нигде больше антинацистское сопротивление не принимало таких специфических форм, включавших в себя, помимо чисто военного, также сильный гражданский элемент.

После разгрома польской армии в сентябрьской кампании правительство страны было вынуждено отправиться в изгнание, продолжая борьбу за границей. Его деятельность была чрезвычайно важна как с точки зрения западных держав, так и для самих граждан Речи Посполитой. Если бы польское правительство отказалось от эмиграции, нацисты непременно вынудили бы его подписать капитуляцию перед Германией. В этом случае западные страны могли лишиться повода для дальнейшего продолжения войны, согласившись на второй «Мюнхен». Полякам сохранение легитимных органов власти давало надежду на восстановление в послевоенный период потерпевшего в сентябре 1939 года крах Польского государства.

Военные неудачи и вынужденная эмиграция правительства, помимо прочего, ознаменовали собой крах режима «санации», на первый план стали выходить политики, оппозиционно настроенные по отношению к нему. Во главе правительства в изгнании встал известный критик «санации», после майского переворота 1926 г. проживавший во Франции, генерал Владислав Сикорский.

Ведущую роль в формировании обновлённого правительства сыграли четыре оппозиционные партии: Стронництво народове, Стронництво працы, Стронництво людове, Польская социалистическая партия. Ни одна из перечисленных партий не была представлена в довоенном парламенте, так как все они бойкотировали выборы 1935 г.

Несмотря на различия между основными партиями, все они сходились в необходимости демократизации общественной жизни и замены конституции 1935 г. новой конституцией, после освобождения. Помимо конституционных реформ, предполагалось также проведение социальных реформ, в особенности аграрной. Вытесненные на вторые роли, сторонники «санации» смогли удержать в своих руках лишь пост президента (Владислав Рачкевич) и несколько министерских должностей (заместитель президента генерал К.Соснковский, министр иностранных дел А.Залеский).

На территориях, занятых немецкими и советскими войсками, тем временем стали стихийно возникать различного рода подпольные организации. Их члены отказывались признавать законность оккупационного режима, а в качестве легитимной власти рассматривали исключительно эмигрантское правительство. Свою главную задачу подпольщики видели в сбережении и консолидации национальных сил для будущего восстания, которое должно было привести к полному восстановлению суверенитета временно оккупированной страны.

Первой подпольной организацией стала созданная офицерами в сентябре 1939 г. «Служба победе Польши» Её возглавил генерал Михал Тадеуш Токаржевский-Карашевич.

В условиях временного отсутствия гражданской власти именно эта организация попыталась хотя бы частично взять на себя функции государства, выстраивая в подполье наряду с военной также гражданскую администрацию. В декабре 1939 г. организацию Карашевича преобразовали в «Союз вооружённой борьбы», отделив её от гражданских структур. Во главе «союза» были поставлены генералы Казимеж Соснковский и Стефан Ровецкий. Именно на базе «Союза вооружённой борьбы» в 1942 г. возникнет знаменитая Армия Крайова. Важно отметить, что АК и предшествующие ей организации являлись прямыми наследниками довоенных вооружённых сил.

Одновременно с возникновением вооружённых структур, подчинённых непосредственно правительству Сикорского, отдельные политические партии стали создавать свои партийные армии. Наиболее крупными из которых были формирования Стронництва людового – Батальоны хлопски, и Стронництва народового – Народная организация войсковая (NOW). Несмотря на разногласия, все эти группы вошли в состав Армии Крайовой на правах автономии. В результате роста численности АК, по состоянию на 1944 г., в её рядах числилось 350 тыс. чел. В 1942 г. несколько ультраправых групп создали правое крыло сопротивления — Национальные вооружённые силы (NSZ). В лучшие годы численность NSZ доходила до 100 тыс. чел., они находились в оппозиции к Лондонскому правительству, признавая однако его легитимность. Количество членов созданной коммунистами в том же 1942 г. Гвардии Людовой колебалась в районе 10 тыс. чел., и только на завершающем этапе войны начался постепенный рост этой организации.

Гражданская составляющая подпольного государства

В мае 1940 г. была образована «Делегатура правительства на Родине», которая на протяжении всей войны была связующим звеном между Польским подпольным государством и правительством в изгнании. В задачу делегата правительства в изгнании помимо подержания связи входила организация гражданской части администрации ППГ. С самого начала своего существования Делегатура представляла собой структуру, подразделявшуюся на департаменты, которые соответствовали довоенным министерствам. Все они действовали в соответствии с административным делением Второй Речи Посполитой. Всего было создано 12 таких департаментов: внутренних дел, финансов, образования и культуры, сельского хозяйства, промышленности и торговли, труда и социальной помощи, коммуникации, почты и телеграфов, ликвидации последствий войны, восстановления и общественных работ, прессы и информации.

Первым делегатом правительства в 1940 г. был назначен Я.Скоробагати-Якубовский. Одной из основных его задач была координация деятельности ведущих политических сил для создания единой системы государственных органов. Для её реализации было создано Бюро координации, которое подчинялось Временному Делегату правительства. В сентябре 1940 года им был подготовлен проект и начато создание конспиративной администрации. Следующим делегатом стал Кирилл Ротайский. Именно ему удалось завершить процесс формирования единой централизованной структуры ППГ. С этого момента она, помимо уже упоминавшихся центральных институтов — департаментов, стала включать в себя также локальные органы власти, возглавляемые окружными делегатами правительства. Окружные Делегатуры были призваны выполнять функции довоенной общей администрации.

Роль судебной власти выполняло «Управление гражданского сопротивления». Подпольные суды могли приговаривать преступников к общественному порицанию или смерти. Смертью карались высокопоставленные коллаборационисты и шпионы. Порицание выносилось тем, кто совершал мелкие правонарушения, их немедленно предавали гласности, виновный подвергался остракизму — общественному осуждению, а после войны должен был предстать перед судом.

Представительство политических партий при Делегатуре брало на себя функции парламента: «Под контролем парламента были финансы, он решал, сколько членов от каждой партии войдёт в состав подпольной Делегатуры, а также в её центральный и местные аппараты. Партии имели своих представителей в лондонском правительстве в изгнании»¹.

Нацистский террор коснулся не только евреев. Преследованию со стороны оккупантов подверглась в первую очередь наиболее образованная часть общества: городская интеллигенция, несколько меньше помещики и духовенство. Часто именно интеллектуалов брали в заложники, отправляли в лагеря, расстреливали. Нацисты считали, что нанося удар по интеллигенции, наиболее активной и сознательной части общества, они смогут сделать завоеванную нацию более послушной их власти.

Помимо посадок в концлагеря и массовых расстрелов интеллектуалов, уцелевшая часть интеллигенция столкнулась с ещё одной напастью — безработицей. После того как оккупационные власти закрыли все польские университеты, а также значительную часть школ, театров, библиотек и других культурных учреждений, многие люди оказались на улице. В этих условиях участие в сопротивлении, часто заключавшиеся в работе в системе образования и прессе подпольного государства, было для них единственным спасением от голодной смерти.

Пожалуй, наиболее масштабная работа проводилась в сфере образования. Практически сразу после установления оккупационного режима была создана подпольная организация учителей, развернувшая активную деятельность по созданию сети нелегальных образовательных учреждений. Довольно массово стали возникать подпольные школы, в которых обучались десятки тысяч школьников, под конец войны их численность превысила 60 тысяч. Этому, безусловно, способствовала хорошая финансовая поддержка со стороны правительства, из всех департаментов именно департамент образования и культуры обладал наибольшим бюджетом. В школах основной упор был сделан на воспитание молодёжи в духе патриотизма, на основе традиционных моральных и религиозных ценностей.

Из высших учебных заведений наиболее активную деятельность в подполье развернули Варшавский университет, Ягеллонский университет в Кракове, Университет Западных земель, Вольный Польский университет в Варшаве и др. В период 1939-1944 гг. в университетах обучалось около 11 тыс. студентов, 1400 человек получили магистерские дипломы, было защищено 113 докторских (степень Ph.D) и 33 докторских (степень Habilitation) работ². Важно отметить, что защищённые в оккупацию докторские диссертации признавались даже в послевоенный период, уже при коммунистическом режиме. Вряд ли стоит упоминать, что ни в одной другой оккупированной в годы войны стране не наблюдалось ничего подобного. Помимо образовательных учреждений на нелегальном положении действовало так же множество театров, библиотек, музеев, по-прежнему выходили газеты и журналы разной направленности, издавались научные труды.

Большая часть институтов ППГ получило своё развитие на землях Генерал-Губернаторства. Районы, присоединённые к рейху (Великая Польша, Силезия, Поморье, часть Краковского, Келецкого и Лодзинского воеводств) жили совсем по другим законам. Здесь оккупантами проводилась политика жёсткой германизации. Польское население постепенно вытеснялось немецким, преподавание польского языка запрещалось, все не немецкие общественные организации распускались. Естественно, в условиях большого количества немецкого населения, в большинстве своём лояльного к рейху, вести какую-то подпольную работу было крайне затруднительно.

Поэтому здесь практически не удалось создать массовую подпольную школу, количество учеников не превышало нескольких тысяч. В Познани открылся немецкий университет, в котором частично обучалась германизирующаяся польская молодёжь. Все науки в данном учебном заведении преподавались сквозь призму национал-социализма.

Важной составляющей гражданского сопротивления были различные «акции» неповиновения, носившие символический характер, но, что важно, сплачивавшие их участников: «Есть много доказательств того, как доверял нам народ и как безоговорочно выполнялись наши распоряжения. Вот, например, типичный приказ Делегатуры, целью которого как раз было оценить народное доверие и дисциплину. Он запрещал чтение немецких газет, издававшихся на польском языке. Полностью запретить их чтение представлялось невозможным — слишком сильно было любопытство и желание узнать новости. Поэтому некоторое время запрет ограничивался только пятницей. В этот день полякам предписывалось не покупать ни одного номера нацистских газет.

Очень скоро мы увидели результат. Немцы были вынуждены значительно сократить пятничные выпуски. По всей стране — в Варшаве, Кракове, Львове и Вильно — на человека, купившего номер в пятницу, запросто мог в ту же минуту упасть кирпич с крыши газетного киоска. Невидимая рука могла повесить ему на спину табличку с надписью: «Эта тварь поддерживает немцев». А на другой день — вывести несмываемой краской на стене его дома: «Здесь живет подлый и тупой поляк, который повинуется не своим властям, а нацистским бандитам».

Одним из простых и удобных способов сплотить польский народ и внушить ему симпатию к Сопротивлению было переименование улиц. Возможно, в этом было что-то сентиментальное, но было и немалое практическое значение. В одну ночь на стенах домов, на углах улиц, на фонарях появились таблички и надписи с новыми названиями в честь героев и государственных деятелей военного времени, пользующихся любовью поляков: «проспект Недзялковского», «аллея Ратая», «улица Рузвельта», «бульвар Черчилля». И в среде патриотов стало считаться предосудительным упоминать в разговоре прежние названия. Это позволяло сразу определить, к какому лагерю принадлежит незнакомый человек: говорит «улица Рузвельта» — значит, свой (если только не провокатор), говорит «Дубовая» — значит, держи язык за зубами. Новые названия прижились у большинства населения страны»³.

Военная составляющая подпольного государства

Основной задачей «Союза вооружённой борьбы», как уже было сказано, являлась подготовка к будущему восстанию. До восстания, по мнению руководства организации, следовало копить силы и воздерживаться от чересчур рискованных, чреватых большими потерями акций.

На первоначальном этапе в 1939-1940 гг. подполье занималось в основном созданием и расширением вооружённых структур, боевых акций как таковых практически не проводилось. Во второй период 1941-1944 гг. активность сопротивления возросла. За это время АК провела множество боевых операций. Наибольшее распространение получили диверсии в тылу германского фронта (взрывы железнодорожных мостов, уничтожение электрических сетей, пуск, под откос поездов, ехавших на восточный фронт, поджоги военных складов и т.д.). Кроме того бойцы АК регулярно устраивали покушения на сотрудников оккупационной администрации и нападения на военные объекты, а вся имевшаяся в их распоряжении информация о передвижении немецких войск регулярно передавалась в Лондон.

Особой страницей истории польского сопротивления была помощь, оказываемая его участниками евреям. С этой целью в 1942 г. при Делегатуре правительства был создан особый совет помощи евреям «Жегота». Совет занимался изготовлением поддельных документов и укрывательством евреев от нацистского террора. Приоритет при этом отдавался спасению еврейских детей. Под вымышленными фамилиями их пристраивали в польские семьи и в сиротские приюты при монастырях.

В начале 1943 г. АК установила связь с возглавляемой Мордехаем Анелевичем «Еврейской боевой организацией», занимавшейся подготовкой восстания в Варшавском гетто. В её состав входили в основном левые группы, в том числе коммунисты. Последнее обстоятельство осложняло отношения боевой организации с Армией Крайовой. В сентябре 1939 г. Польша подверглась нападению со стороны СССР, отсюда неудивительно, что польские патриоты настороженно относились к коммунистам и вообще любым советофилам. Однако, несмотря на идеологические разногласия, евреям всё-таки удалось получить оружие от своих польских союзников. Борьба с общим врагом была превыше всего, к тому же в подготовке восстания участвовали в том числе правые сионисты-ревизионисты из «Еврейского воинского союза».

В апреле 1943 г. после начала операции по ликвидации Варшавского гетто его обитатели, не став дожидаться уготовленной для них участи, подняли восстание.

Им быстро удалось взять под контроль территорию гетто. 20 апреля члены «Еврейского воинского союза» водрузили на самом высоком здании в гетто два флага — польский и сионистский. Вскоре, однако, знамена были сорваны прибывшими из Варшавы карательными частями СС и полиции. Ожесточённые бои в гетто шли вплоть до 16 мая и завершились гибелью большей части его защитников, остальные были отправлены в концлагеря.

Польская армия не могла спасти восставших, даже если бы отправила им на помощь все имевшиеся поблизости части. Тем не менее, Армия Крайова провела несколько операций по снабжению оружием тех, кто сражался в гетто. Польское правительство в изгнании пыталось всеми способами донести информацию о событиях в гетто и трагедии холокоста до западных правительств. 4 мая премьер-министр Владислав Сикорский обратился к согражданам с призывом помогать евреям: «Я призываю всех сограждан предоставлять помощь и убежище тем, кого убивают, и в то же время, перед лицом всего человечества, которое слишком долго хранит молчание, я осуждаю эти преступления»⁴.

После восстания в Варшавском гетто, чувствуя всю шаткость своего положения и отсутствие хоть какой-то общественной поддержки, генерал-губернатор Г.Франк попытался сменить политику. В начале 1944 г. с его согласия представители нацисткой администрации демагогично заявляли о «культурном единстве» Германии и Польши в их историческом противостоянии варварскому востоку. Расчёт делался на использование стихийных антисоветских настроений значительной части населения оккупированной страны. В ряде городов вновь открылись музеи и театры, стали появляться проекты возрождения университетов, улучшилось положение польских рабочих в Рейхе, предпринимались попытки наладить контакты с правой частью сопротивления. Естественно, граждане подпольного государства не поверили в искренность оккупантов, не забыв об их преступлениях. Борьба продолжилась с новой силой.

Одну из ключевых ролей в этом сыграла операция «Буря». Согласно планам правительства в изгнании, при приближении советских войск к крупным городам, польским вооружённым силам следовало всячески поддерживать их наступление, стремясь взять ключевые пункты города под свой контроль. В итоге советские войска, входя в город, должны были встретиться с уже существовавшей в нём польской администрацией и армией, и в дальнейшем согласовывать свои действия с ними.

Хотя операция «Буря» имела частичный военный успех, и в результате неё противнику был нанесен немалый урон, её политические цели не были достигнуты. При освобождении ряда городов — Люблина, Вильнюса, и некоторых других — части АК, по договорённости с советами, наносили удары по немецким частям. Несмотря на то, что подпольщики хорошо показали себя в боях, они не сумели закрепиться в городах в качестве самостоятельной силы. Через некоторое время после прихода Красной армии офицеров АК арестовывали сотрудники НКВД, солдат заставляли вступать в просоветскую армию Берлинга, отказавшихся отправляли в лагеря.

Своеобразным триумфом подпольного государства, пусть и омрачённым трагическими событиями, стало Варшавское восстание: «Все 63 дня в Варшаве действовало свободное и демократическое польское государство. Вышли из подполья руководящие органы: Совет национального единства, Делегатура правительства и сформированный подпольным парламентом Совет министров. Во всех районах города создавались органы самоуправления. Функционировал судебный аппарат. Легально работали типографии и издательства. Повстанческая пресса писала не только о ходе боёв. В ней печатались статьи на культурные темы и репортажи, песни и стихи, в том числе Марш Мокотова»⁵. Увы, вскоре нацистская оккупация сменилась советской, вместо легитимной власти стране было навязано новое, сформированное под диктовку большевиков правительство. Недавние участники сопротивления оказались вне закона, а новая власть постаралась выставить их в глазах населения «прислужниками Гитлера». И всё же ППГ выполнило свою миссию, сохранив жизненную силу нации в самых тяжёлых условиях.

По мнению современных польских историков, возникновение подпольного государства стало возможным только благодаря развитому гражданскому самосознанию: «Одной из основных черт подпольного государства — этого феномена в мировой истории — была его суверенность. Это означало, что влияние на принимаемые решения, на масштабы и формы борьбы имели люди, действовавшие на разных организационных ступенях подпольного государства, а также руководство подполья внутри страны, польское правительство в Лондоне. Это означало также, что государство пользуется всеобщим одобрением народа — его приказы и запреты соблюдались большинством поляков, более того, активное участие общества в сопротивлении удостоверяло существование широко разветвлённого государственного аппарата»⁶.

Из вышесказанного видно, что только наличие свободных и ответственных граждан делает нацию способной эффективно сопротивляться внешним угрозам и защищать свои ценности даже перед лицом самых трудных исторических вызовов. Вопреки всем ужасам нацисткой оккупации, подпольному государству удалось сохранить польскую нацию, культуру и язык. Несмотря на то, что из-за неблагоприятной международной обстановки страна оказалась под пятой коммунистической диктатуры, кровь героев сопротивления навсегда осталась в памяти будущих поколений, вдохновляя новых борцов за свободу. Без их подвига невозможно представить ни «Солидарность», ни возникшую после краха коммунизма свободную и национальную Третью Речь Посполитую.

¹ Ян Карский. Я свидетельствую перед миром. Астрель 2012 г.
² Зашкильняк Л., Крикун М., Iсторiя Польщi Львiв 2002 г.  С. 525.
³ Ян Карский. Я свидетельствую перед миром. Астрель 2012 г.
⁴ Снайдер Т. Кровавые Земли: Европа между Гитлером и Сталиным. Дулiби 2015
⁵ Дыбковская А., Жырын М., Жырын Я., История Польши 1995 г.
⁶ Дыбковская А., Жырын М., Жырын Я., История Польши 1995 г.