Демократия умерла. Да здравствуют корпорации!

Это лонгрид, поэтому рекомендую читать его, сидя в любимом кресле с заваренным смузи. Или с тем, что сейчас модно заваривать.

Любое государство — это система принятия решений, управления ресурсами и контроля. У государств есть разнообразные цели:

• захватить / контролировать весь мир или свой регион — Россия, США, Китай, частично Германия, Турция, Иран;
• выжить среди соседей — Украина, Израиль, Тайвань;
• подготовиться к следующему кризису и выйти из него на коне — Норвегия, Саудовская Аравия, Китай;
• просто жить-поживать и добра наживать — добрая половина Европы (особенно небольшие государства), Канада, Новая Зеландия;
• убить кровного врага — Индия и Пакистан;
• выйти в лигу рангом выше, чем текущая — Вьетнам, Камбоджа, та же Россия, Бразилия, Польша;
• не вылететь в лигу рангом ниже — Аргентина, Япония, Великобритания;
• укрепиться в текущей лиге — Нидерланды, немножечко Швеция, Египет, Румыния, Грузия;
• свой особый путь — Россия, Китай, Мьянма, КНДР;
• бамболео, или как не охренеть окончательно — половина Африки, Венесуэла, Мьянма, Куба.

И для своих целей государства стараются использовать разные средства. Кто-то использует либеральную демократию, кому-то по нраву диктатура от автократии до оруэлловской тирании. Это лишь модели управления со своими плюсами и минусами.

В этом лонгриде я рассмотрю либеральную демократию с всеобщим избирательным правом.

Демократия — слово греческое, и само явление появилось, естественно, в Греции. Правом принимать решения и влиять на жизнь греческого полиса тогда обладали «не только лишь все». Были критерии: платить налоги, состоять в ополчении и участвовать в военных походах, обладать свободным временем, чтобы приходить потолковать о судьбах родины. То есть право голоса было не правом по рождению, а привилегией.

Такая система просуществовала несколько веков, перемолола персидскую диктатуру, пережила македонского императора Александра. То есть показала хорошую устойчивость. Проиграла она другой системе — молодой представительской демократии с большим процентом граждан — Римской Республике. Олигархия Карфаген тоже как система проиграла Римской Республике — как системе.

Римская Республика трансформировалась в диктатуру императоров, потом — в диктатуру солдатских императоров, и в результате пала под ударами молодых раннефеодальных государств.

Рабовладельческие государства проиграли феодалам, потому что феод был более экономически продуктивной системой. Меньше восстаний, больше выработка с человека.

Феодальные государства с принципом «вассал моего вассала не мой вассал» в конце средних веков стали проигрывать абсолютистским монархиям. Банально потому что если в классическом феодализме вассал мог забить и не прийти со своей частью войска на решающую битву, то монарх-абсолют приводил всю армию. Так, например, шотландцы проиграли пару ключевых битв англичанам и вошли в состав Объединённого Королевства.

Более продвинутая и эффективная система побеждает менее эффективную.

А потом в Англии и Нидерландах произошла промышленная революция, и эти маленькие страны забороли огромную богатейшую абсолютистскую Испанию.

Тот, кто изобретал новую систему управления и принятия решений, получал колоссальное преимущество.

А потом начали выигрывать системы со всеобщим избирательным правом. Доступное образование, охватывающее все слои населения плюс система сдержек и противовесов дали огромное преимущество США и Европе.

Коммунизм-социализм показывал отличные результаты в начале, но потом выродился в рабовладельческую диктатуру и не смог экономически потянуть все свои великие цели. Коммунистический Китай вовремя сделал выводы — и рабовладельческую диктатуру заменил на государственный однопартийный капитализм.

Изменяйся или умри.

У любой государственной системы есть недостатки, даже у самой новой, продвинутой и эффективной. И рано или поздно эти недостатки будут найдены, и по этим болевым точкам будет нанесён удар.

«Можно обманывать часть народа постоянно, можно обманывать весь народ короткое время, но нельзя обманывать весь народ постоянно», — сказал как-то Авраам Линкольн. «А нам постоянно и не надо, нам только на момент выборов», — сказали политтехнологи. В результате произошёл Brexit, президентом США стал Трамп, в Нидерландах и Франции популисты набирают хорошие проценты, а в Украине маркетологи с психологами за несколько лет грамотной обработки вывели на президентское кресло комика.

Это кризис демократии как модели управления.

Теперь поговорим о корпорациях.

Первой гиперуспешной транснациональной корпорацией, которая смогла кинуть вызов государствам, была Британская Ост-Индская торговая компания. Она обладала своим чиновничьим аппаратом, своими вооружёнными силами и экономически начала соперничать с породившей её старушкой Англией. Великобритания как государство вовремя оценила растущую силу конкурента и сказала: «Я тебя породила, я тебя и закопаю» — и быстро от Ост-Индской компании избавилась.

Следующие корпорации учли опыт и перестали воевать и пытаться выдавливать государства с тех зон влияния, которые правительства всегда считали своими. Они стали сотрудничать с правительствами. Корпорации Голливуда включают в фильмы правильные патриотические посылы, IT-корпорации делятся разведывательной информацией. И эта стратегия работает. Корпорации набирают силу. По финансам они превзошли небольшие государства. Дисней на последнюю сделку по покупке студии Fox потратил сумму, сравнимую с ВВП Украины. Футбольный клуб «Манчестер-сити» на покупку игроков каждый год тратит больше, чем небольшая страна типа Македонии расходует на армию.

Корпорации так же развиваются, придумывают новые способы принятия решений и контроля. Toyota смогла пережить свой кризис, придумав бережливое производство Канбан. Ericsson в ответ на свои внутренние проблемы с процессами придумал Agile. Корпорации изменялись и приспосабливались. Кто не смог — их память мы можем почтить разве что в специализированных ностальгирующих статьях.

Корпорации сейчас успешны как никогда.

И теперь о том, как сочетаются корпорации и демократия. Короткий ответ — никак. Никогда корпорации не пытались играть в демократию. Никогда системой принятия ключевых решений в компаниях не было всеобщее голосование. Допустимый уровень демократии в корпорациях — это:

• голосование совета директоров;
• дебаты между коллегами одного должностного уровня + коллегами на уровень выше с преимуществом авторитета более высокоранговых коллег.

Государства, применившие самые простые корпоративные правила принятия решения — страны Балтии. Они чётко и просто ввели уровень доступа к принятию решений в виде экзаменов по языку и истории страны. Эта довольно простая в осуществлении и относительно недорогая процедура сделала их демократии более устойчивыми.

Я не первый, кто это описывает. Есть описание кастовых систем, где ранг приобретается непростыми экзаменами и результатами социальной работы индивидуума. И более высокие касты имеют больше «голосов» и больше полномочий. Есть проекты систем с обязательными тематическими экзаменами перед голосованиями.

На заре демократии с всеобщим избирательным правом каждый человек считался рациональной личностью. На этом строилась экономика, на этом строились государственные институты. Даже прямая демократия в виде референдумов базировалась на этом утверждении.

А потом пришли психологи и опровергли этот постулат. И даже получили премию по экономике 2012 года, доказав, что «человек — существо не рациональное».

Демократии с всеобщим избирательным правом оказались уязвимы. Методика наработана, их и дальше будут «взламывать», каждый раз с более тяжёлыми для этих стран последствиями.

Поэтому государствам надо делать выводы и вводить новые системы принятия решений. И то государство, которое сделает эти выводы быстрее других и построит эффективную и устойчивую систему принятия решений на основании рангов, станет если не мировым гегемоном, то региональным лидером точно.

P.S. Я вполне чётко осознаю, что в Украине есть люди, которые будут иметь больший вес, чем я. Так что немного необоснованно обвинять меня в элитизме.