Жесткого разговора с Россией не будет

Примечание редакции. О подноготной недавнего «большого обмена» между Украиной и Россией и последующей реакции мирового сообщества на украинскую проблематику — в выдержке из развёрнутого интервью адвоката украинских моряков в России Николая Полозова для «Радио НВ».

Адвокат Николай Полозов, представляющий в российском суде интересы украинских моряков, ранее незаконно удерживаемых РФ, дал развёрнутое интервью «Радио НВ».

Мы собрали главные тезисы гостя радиостанции:

• Для меня совершенно очевидно, что ключевым фактором, триггером начала активного переговорного процесса явилось вынесение Международным трибуналом ООН по морскому праву приказа о применении обеспечительных мер, согласно которому Россия стала обязанной вернуть 24 моряка и три захваченных корабля.

• Российская риторика о том, что трибунал не имеет юрисдикции, не распространяется [на РФ] — она как раз привела к тому, что непосредственно отдельно самих моряков Путин не стал отдавать, потому что это означало бы, что фактически Россия выполняет решение Международного трибунала. Они решили «разбавить» моряков каким-то количеством политзаключённых и назвать это «большим обменом», чтобы сохранить своё лицо.

• Совершенно очевидно, что из числа тех 35 лиц, которые были переданы России, Кремль интересовали только два лица: это пропагандист Вышинский (и это был своего рода сигнал своим пропагандистам «соловьёвым», «киселёвым», «скабеевым», что вот «мы своих-то не бросаем». Ну, а Цемах [ключевой свидетель по делу о сбитом рейсе MH17. — Ред.] — это ситуационно. Действительно, Россия не хотела, чтобы в Голландии на скамье подсудимых сидел живой человек, который может что-то рассказать, поэтому его решили тоже забрать. <...> Мы видим, как прекрасно себя чувствует [российский террорист «ДНР»] Стрелков-Гиркин в России, поэтому я думаю, что по большому счёту Цемаха ничего плохого в России не ожидает.

• Россия, в принципе, потенциально может выдать Голландии Цемаха, потому что он не является гражданином России, а является гражданином другого государства. Будут они его выдавать или нет — это уже вопрос политической воли.

• На текущий момент в кремлёвских тюрьмах, — как в самой России, так и в оккупированном Крыму, — удерживается 110 граждан Украины. Подавляющее большинство из них — это крымские татары, их более 80 человек. И, конечно же, после тех событий, которые произошли в субботу, все эти люди надеются, что они также смогут вернуться в Украину.

• Внутренняя позиция [украинских моряков] послужила тем ядром, тем фундаментом, на котором мы смогли выстраивать внешнюю политику, в том числе и в международных инстанциях. Потому что если бы кто-то из них дрогнул, если бы кто-то из них признал вину, то, я боюсь, нам не удалось бы добиться позитивного результата в Международном трибунале ООН. Российская сторона сразу бы представила эти доказательства, сказала бы, что «они сами говорят, что виновны, почему вы утверждаете, что они военнопленные?». Собственно, личное мужество и достойное поведение моряков, когда они находились в российской тюрьме — это то, что, безусловно, заслуживает уважения.

• Крымские татары находятся в особой группе риска, прежде всего потому, что они в зоне оккупации. Проблема заключается в том, что, ну хорошо, сегодня Путин отдал сколько-то людей, но ему ничто не мешает завтра в том же Крыму в три, в пять, в десять раз больше набрать заложников. Особая сложность в том, что украинское общество уделяет мало внимания этой проблематике, откровенно скажем. Крымские татары проходят «по периферии». Я не уверен, что если спросить любого политика, он назовёт хотя бы пять фамилий крымскотатарских политзаключённых.

• Существует определённая усталость от украинской проблематики, в том числе и на Западе. Пять лет оккупации, пять лет войны, и мы уже видим, что и [президент Франции Эммануэль] Макрон, и остальные пытаются подталкивать и украинские власти, и российские власти к какому-то разрешению этой проблемы. А это значит, что вряд ли будет позиция жёсткого разговора с Россией, вряд ли будут какие-то новые санкции, связанные с незаконными захватами и удержанием заложников. Это означает, что российские власти также могут продолжать безнаказанно хватать новых и новых людей, имена которых здесь, в Украине, к сожалению, мало кто знает.

• Многие украинские граждане ведут себя достаточно беспечно, как будто нет никакой оккупации, никакой войны. Многие ездят отдыхать в Крым до сих пор, многие ездят непосредственно в Россию на заработки. И гарантий, что кого-то из них не схватят и не назначат террористом, диверсантом или кем-то ещё, никто не даёт.

• Дело против моряков ещё не завершено, то есть они остаются в статусе обвиняемых в Российской Федерации. Мы остановились на стадии ознакомления с материалами уголовного дела — там потребуется решение ряда технических процессуальных вопросов.

• На протяжении пяти лет я постоянно занимался крымскотатарской проблематикой и намерен продолжать этим дальше заниматься. <...> Вопрос крымских татар для меня остаётся ключевым.