Facebook-боты наступают. Как выжить в эпоху искажённой реальности. Часть 4

С первой, второй и третьей частями материала можно ознакомиться тут, тут и тут.

Новая информационная среда способствует дезинформации

Мы живём в мире, где много ошибочной информации. Но совсем другое дело, когда такую информацию продуцируют сознательно, индустриально, как это было со вмешательством российской фабрики троллей в президентскую кампанию США. Индустриальная работа резко отличается от хаотической.

Человечество незаметно для себя попало в новый информационный мир. Неограниченные объёмы информации обрушиваются на всех, и теперь автор и читатель слились в одном лице, когда каждый может заговорить с миллионами. Социальные медиа выдают на-гора столько информации, что её просто физически невозможно проверить отдельному человеку, а технические гиганты, обеспечивающие эти объёмы информации, не имели до самого последнего времени в своей бизнес-модели редакторской функции.

Натаниэль Персили увидел эту сложность в новых формах пропаганды, когда гигантские объёмы сетей не дают возможности указать на подлинный источник фейков: «Пропаганда может пересекаться с сатирой, коммерческими фейковыми новостями, конспирологическими теориями, но для неё требуется намного больше: это преднамеренное использование дезинформации для влияния на отношение к проблеме или на кандидата. Фейковые новости, как и пропаганда, могут появляться в любом узле диффузной партийной сети и организации кампании. Они могут приходить из официальных органов кампании, неофициальных союзнических групп интересов, дружеских медиа-организаций и вебсайтов, даже от самих кандидатов. Во времена социальных медиа фейковые новости проходят рикошетом среди всех этих узлов кампании, двигаясь в онлайне и офлайне, когда кампании, поддерживающие её в медиа, повторяют рассказы в новостях». Кстати, это он описывает президентскую кампанию в США 2016 года.

Самым важным вопросом остаётся степень влияния фейковых сообщений на результат кампании. С одной стороны, как считают Эллкотт и Гентцков, исследовавшие проблему влияния, фейковые новости явно работали на Трампа. В их базе данных было 115 фейков в пользу Трампа, которые распространились по Facebook 30 миллионов раз, и 41 фейк в пользу Клинтон с распространением 7,6 миллиона раз.

Но каково было воздействие этих больших чисел? При сравнительном подсчёте с телерекламой они ссылаются на исследование Спенкух и Тониатти 2017 года. По этому исследованию, одна дополнительная телереклама меняет результат голосования на 0,02%. Отсюда следует, что если бы одна фейковая статья работала как телереклама, то фейки из их базы данных увеличили бы результаты голосования на сотни долей процента. И это меньше того разрыва, который был у Трампа в штатах, от которых зависела победа.

Евгения Альбац акцентирует роль российских спецслужб во всей этой истории: «Это, конечно, такое стыдное чтение, потому что Мюллер в этом заключении шлёпает российские специальные службы и, боюсь, лично президента Российской Федерации, без которого бы этого не могло было просто быть. В этом я абсолютно убеждена, и вчера об этом у меня на передаче говорил Алексей Петрович Кондауров, генерал-майор КГБ в отставке, работавший, собственно, и в Пятом управлении КГБ в том числе. Он говорит, что, конечно, без отмашки на самом верхнем уровне, всего этого не могло бы произойти, чтобы люди по подложным документам с украденными личными данными собирали информацию в США, устраивали там митинги и демонстрации, организовывали местных американских сторонников Дональда Трампа и так далее. Это всё ведь было во времена «холодной войны». И этим занимался КГБ. На эту тему существует огромное количество документов в разных странах мира. И совершенно очевидно, что мы решили вернуться в те самые времена». Издание New Times опубликовало перевод обвинений спецпрокурора, а также первый вариант давления от властей на троллей, которые давали интервью.

Продолжая рассказ об исследовании Эллкотта и Гентцкова, следует упомянуть их интересные данные по главным источникам новостей о президентской кампании. Первые места там занимает телевидение: кабельное — 23,5%, сетевое — 19,2%, местное — 14,5%. Правда, вебсайты опережают местное ТВ — 14,8%. И только за ними идут социальные медиа — 13,8%. Замыкают список источников печать — 8% и радио — 6,2%.

Не следует также сбрасывать со счетов и постоянное снижение уровня доверия к масс-медиа. Есть ещё один интересный довод фундаментального свойства. Эндрю Эльфбейн акцентирует, что человеческий текст несёт возможности обмана. Свою книгу «Суть чтения» он начинает с того, что эволюция запрограммировала нас на множество удивительных вещей, но чтения среди них не было. Оно появилось гораздо позднее. То есть при устном общении мы защищены эволюцией, что позволяет нам распознавать ложь. Письменная речь как бы закрывает от нас биологические ключи к распознаванию лжи.

Интересные исследования чтения ведёт также Дэвид Рапп, одна из работ которого посвящена восприятию неточной информации. Он предлагает четыре правила по работе с неточной информацией:

• помогать людям записывать такую информацию в кратковременную память с указанием на её проблемность;
• на неточную информацию нельзя полагаться, если она отлична от предыдущего опыта. Фальшивые утверждения могут встречаться, например, в фэнтези, но на них не будут полагаться в реальной жизни;
• на неправдоподобную информацию люди полагаются меньше, чем на правдоподобную;
• информация передаётся источниками с различной репутацией. Когда неточную информацию передаёт достоверный источник, люди скорее используют её, чем если она придёт от недостоверного источника.

Сюда также можно добавить не просто само сообщение, но и другие выстраиваемые конструкции, увеличивающие достоверность. Одной из них является опора на реальные факты, которым придаётся иная интерпретация. Например, приезд нескольких французских (немецких) депутатов в Крым подают как признание аннексии Крыма конкретной страной. Делают обобщение, не соответствующее действительности.

Лучшим вариантом разрушения такой дезинформации являются свидетельские показания журналистов, готовящих такие тексты. До «ольгинских троллей» в 2014 году был шумный уход журналистки из Лондона, работавшей на RТ, Сары Фирт. Она мотивировала это необъективной подачей на RТ информации об Украине и приписыванием Украине гибели малазийского авиалайнера.

Мы живём в мире, где много ошибочной информации. Но совсем другое дело, когда такую информацию создают сознательно, индустриально, как это было со вмешательством российской фабрики троллей в президентскую кампанию США. Индустриальная работа резко отличается от хаотической. Тем более, «стержень» этой работы удерживался огромным количеством троллей (разные источники говорят о числе работающих от 600 до 1000) и суммами, которыми оперировал холдинг (  миллион долларов в месяц).

И речь идёт не только о США. Большое количество целей отмечено также в Украине, Грузии и Сирии. Была подвергнута атаке президентская кампания Макрона, Brexit, Каталонский референдум, ряд выборов в восточноевропейских странах. И всё это — контексты дезинформации.

Большие компании сегодня создали алгоритмы, которые сильнее продвигают сообщения от достоверных источников. Однако их научились обходить, размещая своё сообщение раньше, чем это сделают мейнстримные медиа. И одним из требований становится открытие этих алгоритмов. Точнее, хотя бы результатов работы алгоритмов, чтобы понять, какой контент попадает и как он распределяется алгоритмом, кто даёт информацию и рекламу, на какие группы пользователей они направлены. Это даст возможность видеть, как это происходит с телевидением и газетами, какая информация остаётся за бортом, выражают ли эти новости политические интересы правого, левого или центрального направления. Соответствующее программное обеспечение позволит бороться с дезинформацией.

Ещё одной проблемой формирования персонального информационного пространства стали эхо-камеры, результат работы которых известен: мы слышим и видим то, что соответствует нашим представлениям о мире, и никакие альтернативные мнения к нам не пробиваются. Карен Норт из Университета Южной Калифорнии говорит по этому поводу: «Психологические исследования показывают, что люди реально нуждаются в подтверждающей информации. Они не только хотят знать, что происходит, они хотят иметь мнения и найти одинаково думающих с ними людей, чтобы сказать им, почему их мнение верно. Это не значит, что люди не могут изменить своего мнения, но для них лучше находить людей, которые их поддерживают и говорят им, почему их мнение правильно». Норт разъясняет: «Мы ищем мнения, которые подтверждают наши мнения. Во времена предыдущих поколений было меньше новостных источников, и они были объективными. Сегодня большинство из нас получают наши новости от авторитетов с мнениями, которые нам нравятся. Мы хотим, чтобы к нам приходили наши новости».

Кибератаки направлены на физические цели — средства передачи и хранения информации. Операции влияния, идущие через соцмедиа, направлены на массовое сознание. Здесь дезинформация должна охватить достаточное число людей, чтобы они в неё поверили и поступили так, куда их подталкивает эта дезинформация, подаваемая как самая правдивая информация.