Психоделический рупор хиппи

Среди самых разных названий, которые используют историки культуры, чтобы описать шестидесятые годы прошлого века, есть одно, на мой взгляд идеально описывающее феномен контркультурной революции: “время детей цветов”.

• Недолговечное цветение
• Волшебник страны Oz
• Лондон-66

Эта эпоха может нравиться или не нравиться, но равнодушия она точно не вызывает. Слишком много смыслов было вложено в, казалось бы, скромное по меркам человеческой истории событие.

Недолговечное цветение

И тут не только играет отсылка к хипповскому движу, хотя без сомнения, она является основной. Цветы, по природе своей, могут быть очень разными - одни многолетние, цветущие достаточно долгое время, есть цветы на деревьях, сезонно расцветающие в строго определенное время.

Однако, прямая ассоциация у большинства людей со словом “цветы“ это все таки нечто яркое, красивое, но недолговечное. Точно также и подавляющее большинство начинаний в культурной сфере, появившиеся в период контркультурной революции были яркими, красочными, но крайне недолговечными. Будь то вокально-инструментальный ансамбль, субкультура, или журнал, про который я сегодня буду пытаться писать.

В отличие от Rolling Stone, который прошел как ледокол от бурных цветущих психоделией шестидесятых-семидесятых до сегодняшнего времени, журнал Oz был плоть от плоти контркультурного протеста шестидесятых. Закончилась революция - и Oz умер как и большинство революционеров после любой революции. Задавленный бюрократическими машинами и покинутый своими почитателями. Однако начиналось все куда как радужнее и бодрее. 

Весной 1963 года в австралийском Сиднее студенты Ричард Невилл , Ричард Уолш , Мартин Шарп наслушавшись выступления Ленни Брюса позвали в сотоварищи своего будущего постоянного автора Питера Гроуза и решили выпускать свой собственный сатирический журнал.

Волшебник страны Oz

Первый номер свежеиспеченного журнала Oz вышел в День Дурака, первого апреля. Это была пародия на «Сидней Морнинг Геральд», в которой помимо всего была статья про пояс верности, а также статья об аборте - основанная на собственном опыте Невилла в организации прерывания беременности для подруги. Кстати говоря, аборт тогда еще был незаконным в Новом Южном Уэльсе. Первый номер вызвал огромный резонанс в городе и разошелся тиражем в шесть тысяч экземпляров. Что было весьма и весьма солидно.

Однако, помимо явного успеха, публикация нестандартного, шокирующего благопристойную публику контента привело к тому, что журнал был обвинен в непристойности. Это был первый раунд тяжб, который будут преследовать Oz до самого их закрытия, закончившийся, как по мне, ничьей - с одной стороны молодая редакция получила известность, с другой стороны, в результате спора, вызванного историей об абортах, Sydney Daily Mirror пригрозила уволить Питера Гроуза, если он не уйдет из Оз, а Совет по морским службам выселил Оз из своего офиса в The Rocks .

Несмотря не неприятности, Oz не собирались менять направление. Они стебали все, до чего могли дотянуться и что было актуально для Австралии того времени. В последующих выпусках Оз впервые освещал такие острые вопросы как цензура , гомосексуализм , жестокость полиции , политика правительства Австралии в отношении Белой Австралии и участие Австралии в войне во Вьетнаме , а также регулярно высмеивающие общественные деятели, включая премьер-министра Австралии Роберта Мензиса.

Скандальность журнала стала просто недосягаемой, как и количество обвинений от представителей “приличного общества”. Судебные тяжбы шли непрекращающимся потоком, дело даже дошло до того, что магистрат Сиднея присудил в апреле 1964 года Невиллу, Уолшу и Шарпу шесть месяцем лишения свободы с каторжными работами, оставив возможность внесения залога и апелляции.

Залог был достаточно велик для трех молодых людей, и их сторонники решили собрать деньги для залога с помощью благотворительного концерта, который состоялся в театре Сиднейского университета 15 ноября 1964 года, с участием сиднейской панк-группы The Missing Links , участников популярного сатирического телевизионного скетча The Mavis Bramston Show и актер Леонард Тил. 

Но и на этом траблы с австралийским обществом не закончились - не юристами едиными, как говорится. В одном из номеров, Оз опубликовал статью под названием «Путеводитель по Подземному миру Сиднея», основанную на информации двух местных журналистов и включающую в себя «топ-20» главных преступников Сиднея. В списке намеренно оставили место № 1 пустым, но под номером 2 было имя «Лен» (то есть МакФерсон), которого описали как помимо всего и как стукача.

Вскоре после того, как вышла эта статья, МакФерсон посетил дом Невилла, якобы он хотел выяснить, были ли редакторы « Оз» частью конкурирующей банды или нет, однако на самом деле это была предъява Невиллу “стукача”. Благо все закончилось мирно и никто из редакции журнала не пострадал. Однако постоянные скандалы, тяжбы, преследования, угрозы, все это привело к тому, что в 1966 году австралийский Оз прекратил свое существование. Уолш вернулся к учебе, а Невилл и Шарп уехали покорять Англию. 

Лондон-66

Если кто-то читал мои предыдущие статьи, то имеет представление что из себя представлял Лондон 1966 года. Это бурлящее контркультурное месиво стало идеальным окружением для бунтарей из Австралии, и меньше чем через год они открывают Оз уже в Британии.

По стилю это был все тот же остросатирический журнал, однако было одно различие. Шарп, рисовавший обложки для журнала, теперь мог делать их цветными - в его распоряжении появились кислотные флюоресцентные краски, фольга. Работы Шарпа это отдельная песня, это настолько культовый культ в для современных графиков, что на эту тему написаны тонны статей. Психоделия Шарпа зашкаливала, она просто сочилась с обложек, плакатов, делала журнал не просто узнаваемым, она делала его уникальным.

Оз достаточно быстро становится узнаваемым и в Лондоне а в редакции собирается целая плеяда безумных и талантливых авторов - художник Филипп Мора, фотограф Роберт Уайтейкер, журналистка Лилиан Роксон, иллюстраторы (сотрудничавшие с The Beatles и Monty Python) Майкл Льюниг, Анжело Кватороччи и Дэвид Уиджери. Можно сказать, что новый британский Оз становится психоделическим рупором эпохи хиппи. 

Но редакция Оз не была бы самой собой, если бы ее не преследовали блюстители нравственности. Новый скандал вспыхнул в 1970-м. Отвечая критикам, утверждающим, что журнал потерял связь с молодежью, Ричард Невилл пригласил школьников пятых и шестых классов выпустить восьмой номер OZ. Один из материалов журнала был посвящен сексуальным приключениям популярного персонажа детских комиксов — Медвежонка Руперта. Судебный процесс стал самым долгим делом о непристойности в истории Англии — он длился 3 месяца. Сторонники журнала вышли на улицу. В борьбу включился Джон Леннон: в поддержку Невилла и компании он написал песню God Save OZ.

Однако, как и в истории с австралийской версией журнала, британский Оз не просуществовал долго. Время шло, появлялись новые кумиры, а формат журнала был таков, что он мог быть актуален только в том случае, если постоянно находился “на гребне волны”. Увы, в какой то момент авторы стали вещью в себе, замкнулись на уже привычных для читателя темах, что моментально привело к тому, что в 1971-1972 годах тираж журнала значительно просел, и даже постоянные скандалы не спасали положение. В ноябре 1973 году Оз выпустил свой последний, сорок восьмой выпуск, и закончил свое существование по самой банальной причине. У редакции был долг в 20 000 фунтов стерлингов, а у журнала «не было читателей, достойных этого имени», как напишет впоследствии историк культуры Джонатан Грин. 

Я перечитал немало разборов полетов на тему того, почему так внезапно закончилось яркое цветение этого психоделического рупора хиппи. Однако, на мой сугубо личный взгляд, Оз закончился потому, что его существование было обусловлено самой атмосферой контркультурной революции. Мир более-менее устоялся и все, он перестал быть актуальным.

Молодые бунтари выросли, перестали глотать ЛСД ведрами, выросли и превратились в респектабельных леди и джентльменов(или не превратились, не в этом суть). Оз был нужен как воображаемый друг для взрослеющего общества, как своего рода психоделический Карлссон, который был нужен для того, чтобы оправдывать, находить причину собственным безумствам. Кончилось время безумств и отпала необходимость в сопровождении этого безумства.

Контркультурная революционность в семидесятые? Да ладно, это даже не смешно.