Украинская ментальность: взгляд психолога

Об украинской ментальности пишут и говорят мало, хотя упоминают её очень часто. Однако решить важнейшие политические или экономические вызовы современности возможно лишь учитывая или прямо опираясь на украинский менталитет.

Люди подсознательно синхронизируют свои эмоции с соотечественниками, а также совместно испытывают определённую динамику смены этих чувств. Психоаналитики Зигмунд Фрейд и Карл Густав Юнг смело накладывали закономерности, найденные ими в исследовании личности, на динамику общественных процессов. Многие современные психологи для понимания закономерностей развития общества используют психосоциальную модель Стивена Карпмана «Жертва – Спаситель – Преследователь». В этой модели Жертва терпит и подчиняется, Преследователь заставляет, ну а Спаситель помогает Жертве, уговаривая её потерпеть, а Преследователя понимает и сочувствует ему.

Известный московский психолог Людмила Петрановская, которая очень много сделала для помощи психологам в кризисных ситуациях, на своих лекциях отмечала, что в модели динамики Карпмана большинство народа в Украине считает Донбасс Жертвой российской агрессии, волонтёров — Спасителями, которые сочувствуют и помогают как переселенцам, так и поддерживают военных, являющихся защитниками от Преследователей — российских «ихтамнетов» и местных коллаборантов. Или, если взять больший масштаб, то Украина считает всю себя Жертвой, Россию — Преследователем, а ЕС и США — Спасителями.

Россия же считает мифических «бандеровцев» Преследователями, русскоязычных украинцев — Жертвами, а себя — Спасителем, и старается внедрять этот образ в русскоязычной Украине. Если в большем масштабе, то она считает Украину — Жертвой, США — Агрессором, а себя — опять же Спасителем. Добавим, что и сейчас большинство россиян считают себя Спасителями в Украине, а не Агрессорами / Преследователями. Ни новая информация о злодеяниях российских агрессоров на украинской земле, ни международные санкции не смогли заставить россиян перестать верить в согревающий душу миф, их главную «скрепу», что они — Спасители.

Американский психолог Дженей Уайнхолд, содиректор Колорадского института разрешения конфликтов, в публичных лекциях заявляла, что население США очень нарциссично, то есть постоянно соревнуется за первенство, считает себя лучше других и очень ревниво к этому относится, и поэтому ощущает себя Спасителями. Россию они воспринимают как пограничного субъекта (это психоаналитический термин для импульсивных, тревожных, не считающихся с другими людьми личностей). Поэтому в США Россию считают не вполне адекватным Преследователем, а Украину — как ребёнка-Жертву.

Действительно, если посмотреть вглубь веков, после расцвета государственности в Х–ХІІ веков, этносы, населявшие будущую Украину, на несколько столетий застыли в роли Жертвы, угнетённые и обобранные своими панами и ханами Золотой орды. Выжившие становились Спасителями, затрачивая усилия на выживание не только себя, но и своих родных, а затем и злобными Преследователями, прогоняя со своей земли захватчиков.

В XV–XVII веках динамика «Жертва – Спаситель – Преследователь» ускорилась и привела к быстрой вихреобразной смене ролей. В своём эволюционном развитии эта модель переходит в психосоциальную модель следующего уровня «Герой – Мотиватор – Философ». Если первая модель «Жертва – Спасатель – Преследователь» энергетически очень затратная и болезненная и свидетельствует о детском уровне развития психики, то следующая уже самой своей динамикой рождает энергию, является нормальным этапом на пути взросления любого общества. Жертва, которой надоело терпеть неисчислимые лишения, становится Героем. Так в XV–XVII веках появилась прослойка вооружённых людей — казаков.

Александр Стражний, написавший книгу об украинском менталитете, считает казаков ментально очень близкими скифам. Казак — это герой, защищающий свою землю и нападающий на врагов, а самое главное, он сам определял свою судьбу, выбирал старшин и гетманов, разрабатывал правила и уставы. Казак — это воплощённая идея воли и свободы, это бывшая Жертва, которой надоело быть таковой, и которая стала Героем, открыла новый мир, новые возможности исследователя и разведчика.

После ликвидации казацкой республики с её вольностями и свободой, Россия вернула Украине патологическую динамику, когда выросший народ насильно загоняют в детскую роль. Навязанная вновь роль Жертвы не прикипела, не стала своей — об этом народные песни, об этом «Енеїда» Котляревского и призыв Шевченко «Поховайте та вставайте».

После отмены крепостничества эволюционная динамика продолжилась. Свобода как основная ценность стала главной для крестьян, получивших землю. В Украине не было, как в России, затяжных классовых боёв в 1918–1920 годах, большая часть крестьянства поддерживала идеи крестьянской анархии в роли Авантюриста, предшественника настоящего Героя. Многие были в круговороте часто сменяющихся идей и флагов Философами / Пофигистами: «Красные пришли — грабят, белые пришли — грабят, куда крестьянину податься?».

С окончанием военных потрясений начался расцвет совершенно новых ролей, вторая психосоциальная модель становится полной с появлением ролей Мотиватора/Провокатора. Провокаторами в искусстве были ни на кого не похожие Малевич, Дзига Вертов, Марк Шагал, Михаил Булгаков, Остап Вишня, Довженко и другие. Многие, как Сикорский, стали Героями уже в других странах.

Голодомор, организованный для приглушения стремления к свободе и независимости, опять увёл народ в режим выживания на роли патологического треугольника, когда Жертва постоянно становится то Преследователем, то Спасителем, в разные исторические периоды зависая в определённой роли больше, чем в других.

Роль Спасителя в Украине и России понимали по-разному. Украинские крестьяне, рабочие, интеллигенция спасали себя, свой дом, родичей, своё хозяйство, спасали школу, деревню, город, улицу. А в России спасали первую страну победившего социализма от капиталистов, Вьетнам и Кубу — от США, а республики СССР — от националистов.

Людмила Петрановская великолепно описала травмы поколений, когда тяжёлые следы войны, коллективизации, голода в разных интерпретациях повторялись в 1960-х, 1980-х, 2000-х. В каждом из этих поколений вертелась динамика «Жертва – Спаситель – Преследователь». В лучших произведениях русской и российской культуры ясно просматривалась мессианская позиция — ложное ощущение своей роли Спасителя и улучшателя социализма, как в пьесах Шатрова, песнях Окуджавы и Высоцкого, фильмах Герасимова, романах Каверина.

А в Украине с окончанием массовых репрессий продолжилась прерванная динамика нового эволюционного треугольника. В 1960-е появились новые Герои, в первую очередь люди искусства. Их произведения о любви к своей истории, народным корням, самобытности, забытой гармонии, об открытии мира, исследовании и приключениях. Это песни Владимира Ивасюка, роли Ивана Миколайчука, мультфильмы и документальное кино «Київнаукфільма».

Время перестройки ускорило это превращение, породив огромное количество Авантюристов, переходный тип к роли Героя, и новых жизненных Философов/ Пофигистов, ушедших в гаджеты, компьютерные игры, чуждающихся любой политической активности, но изучающих и собирающих информацию, хотя и не вмешивающихся активно в жизнь общества. Развилась и новая роль Мотиватора, сначала через ячейки сетевого маркетинга, потом через различных журналистов и политтехнологов, обслуживающих выборы разного уровня, ведь впервые в Украине со времён казацкой республики периодически были свободные выборы. В первую Оранжевую революцию новые роли уже ясно дали себя ощутить.

Российские политики и военные видели в Украине 2014 года огромную инертную массу, которая слабо организована и защита которой почти отсутствует. Но эта масса если и была инертна в политическом смысле, была очень активна на своём подворье, садике, огороде, в мелком и среднем бизнесе. При отрытой агрессии России потребность в воле и свободе стала связующим звеном и организационным потенциалом для самых разных слоёв общества. Опыт Голодомора и Второй мировой дал чёткую осознанность, что надвигающийся «русский мир» — это новое закрепощение, война, возвращение опять на уровень потери энергии патологического треугольника «Жертва – Спаситель – Преследователь».

Там, где у значительной части населения была динамика «Жертва – Спаситель –Преследователь», «русский мир» был понятным и принимаемым: нас как Жертву задавят, надо быть вместе с Преследователем и делать то, что он велит, то есть стать своим, и в этом мессианская идея Спасения. Там, где довольно большую часть занимали новые жизненные роли «Герой – Мотиватор – Философ», «русский мир» не прошёл.

Практическое применение концепции ролей треугольника Карпмана

Интересно увидеть и почувствовать в Украине эволюционные изменения, когда патологическая психосоциальная модель «Жертва – Спаситель – Преследователь» меняется на более богатую энергией и творчеством модель «Герой – Философ – Мотиватор».

Если согласиться с этой моделью, то придётся кое-что поменять в своём поведении. Во-первых, стоит с уважением отнестись к народным Философам. Они присматриваются, прислушиваются и делают свои выводы. Этим можно объяснить и высокую явку на выборах, и массовые симпатии каждому новому президенту, дарящему надежды на изменения. Это совсем другая жизненная позиция, чем у большинства россиян, девиз которых «что я могу?», «власть лучше знает», когда отыгрывается роль Жертвы.

Во-вторых, отметим, что сторонний Философ/Пофигист, у которого «моя хата скраю», у которого девиз «я в политике не разбираюсь» — это слой активных людей, которые принципиально сторонятся политических игр, однако в любую минуту часть из них готовы превратиться в Героев, если надо защищаться от реального врага или отстоять важные интересы. Вряд ли они поймут обвинения в политической инертности в свой адрес, однако, если им логически показать последствия их поведения, они сообразят, что их пассивная позиция может привести к потере дорогой для них свободы.

Соответственно, ошибки Героя, Философа или Мотиватора нельзя объяснять их глупостью, они имеет право совершать ошибки, только так они учится. Если в прежнем треугольнике Жертва, Спаситель и Преследователь раз за разом повторяли одни и те же ошибки, которые наслаиваются и затягивают в патологический водоворот, то новая динамика «Герой – Философ – Мотиватор» даёт энергию и не является патологической. Новые роли поддерживают друг друга: Философ рассуждает и анализирует, акцентируя внимание на опасных моментах, объясняет последствия тех или иных выборов; Мотиватор ищет направление, ведущее к победе; а Герой действует по плану, бесстрашно то проигрывая, то побеждая.

Третий, главный вывод этой статьи в том, что украинское общество не стоит разделять на общественно активных, пассивных и пятую колонну. Это равноценные группы, которые выбирают в жизни и политике свой путь. И стоит заметить, что эти новые роли очень легко переходят друг в друга, поддерживают друг друга и дают энергию.

Как автор, я выбираю роль Мотиватора или даже Провокатора и спрашиваю: «А вам слабо перестать чувствовать себя вечной Жертвой, набрасываться как Преследователь на людей, имеющих другую позицию, и пытаться спасти Украину как Спаситель какими-то простыми решениями? Ведь часто короткое и ясное решение ошибочно, а верный путь приходится искать наощупь. А вам слабо стать Героями или Философами, или признать самого себя как Мотиватора?».

И как психолог я могу добавить, что не важно, сколько кто ощущал себя Жертвой или злился как Преследователь или бахвалился, пусть и только перед самим собой, как Спаситель. Важно уже наше намерение стать в этой жизни тем, кто анализирует и делает выводы, бесстрашно ищет направление главного удара, и раз за разом готов совершать подвиги, несмотря на любые преграды.