США-2020: откуда взялся настоящий кризис

Перевод: Иван Емец

Мотивы, по которым люди покидают привычные им населённые пункты — причины, создавшие бедность, ярость и отчаяние в настоящее время. Коронавирус и бунты после смерти Джорджа Флойда выставляют американские города в крайне неудачном свете. Неравнодушные обозреватели сосредоточились на том, ознаменуют ли кризисы-близнецы сдвиг от городской жизни по мере того, как люди бегут от вируса и насилия.

Но самое важное из увиденного нами — явление другого порядка. Это вина городских лидеров в их нынешнем затруднительном положении. Потому что переселение людей не разрушит города, но мигрирующие способны разрушить самих себя.

Несмотря на пессимистические предсказания, города продолжат играть важнейшую роль в американской жизни. Это произойдёт уже в те времена, когда всё вернётся к нормальному, привычному состоянию. Хоть силы, загоняющие людей, и не потеряют вес после окончания пандемии.

Самые быстрорастущие компании в Америке расположены в оживлённых городах. За последние несколько десятилетий доля патентов, поданных в крупных мегаполисах, постоянно растёт. Потенциал дохода в самых крупных и быстрорастущих городах увеличивается больше, чем в остальной части страны. Эти тенденции будут продолжаться. Особенно когда города улучшат свою способность смягчать воздействие вируса, пока все ждут вакцину.

Некоторые «аналитики» считают, что успешный переход к удалённой работе означает смерть городов. Подобное мнение покажется до боли знакомым любому, кто помнит 1990-е годы. Тогда пророки Интернета предсказывали, что будущее труда будет децентрализовано, а города станут менее важны, ведь людям больше не придётся собираться вместе.

Но вместо этого доля американцев, живущих в городах, значительно увеличилась за последнюю четверть века. Люди в быстрорастущих областях и профессиях просто хотят быть рядом друг с другом. Технологии позволили расширить дистанционную работу. Они невероятны, но не способны заменить личный контакт с человеком.

Более того, в миграции, которую отслеживают критики больших городов, нет ничего нового. В течение многих лет люди покидали такие города, как Нью-Йорк, Сан-Франциско, Чикаго и Лос-Анджелес. Они делали выбор в пользу городков поменьше. Таких как Остин (Техас), Роли (Северная Каролина), Нэшвилл (Теннесси) и Прово (Юта). Причем мигрирующие семьи не нуждались в пандемии или протестах, чтобы принять решение о переезде.

Всё гораздо проще: уж слишком дорого жить в крупнейших городах. Там сложно начать бизнес, нелегко найти хорошую школу. А ещё утомительно жаловаться на бездомных или рост преступности, когда сам находишься в хорошей компании. Потому люди бегут — и чаще всего они переселяются в пригород. Это знакомое, старое явление. Возьмите самый быстрорастущий город США — Остин. Более 90% роста за последние 20 лет приходилось на его пригороды. Вообще не на центр, хоть он и довольно весёлый.

Реальная история американских городов сейчас кроется не в том, что люди бегут от коронавируса или беспорядков с портретами Джорджа Флойда. Дело в том, что причины бегства также являются основой бедности, ярости и отчаяния в настоящее время. Они идут в ногу, хоть и не стали одним и тем же. Локальные лидеры обычно обвиняют большие проблемы — неравенство и расизм — во всеобъемлющих, безграничных преступлениях. Тем не менее, сами города имеют ограниченное предложение жилья. Они вычеркнули жителей с низкими доходами из хороших районов.

Именно города позволили государственным служащим превратить свои ведомства в неаккуратные, а иногда совершенно коррумпированные стихийные бедствия. Именно города игрались в большую политику с пенсиями и ограниченными бюджетами, которые должны поддерживать общественные блага — такие как инфраструктура. Это сами города, перешедшие от общественной полиции к тактике командования и контроля полиции. И именно они позволили количеству бездомных достигнуть порой шокирующего уровня.

Люди с низким доходом застряли в городах. Там господствуют сменяющие друг друга вожди. Они выставили менее обеспеченных граждан за пределы лучших районов, заставили их детей ходить в паршивые школы и облагали всех налогами на оплату государственных служащих. Тех самых, защищённых иммунитетом, о котором другие могут только мечтать.

По данным Экономической инновационной группы, количество районов с высоким уровнем бедности удвоилось за 30 лет. Это перевело большинство необеспеченных горожан из районов, где менее 10% населения страдают от бедности, в общины. А уже там уровень бедности превышает 30%. Афроамериканцы с низкими доходами пострадали особенно сильно.

Итак, сейчас мы замерли в этой точке. Используя жилищную политику, городские лидеры перенаправляют людей с низкими доходами в районы сплошного насилия с плохими школами и чрезмерно агрессивной полицией. При этом чиновники обвиняют бедность и насилие — любые туманные очертания за пределами своей юрисдикции. Им помогают отмыться гибкие СМИ, слишком яростно обвиняющие всё те же размытые силы.

Но коронавирус, плохая полиция, бедность и разрушенные районы — всё это направлено против одних и тех же людей. Потому вина переходит обратно: туда, где ей и положено находиться. Пришло время мэрам, городским советам, комиссиям и школьным округам выполнять свою работу. И взять на себя ответственность за то, что происходит вокруг.

Города будут оставаться на своих местах. Вопрос в том, признает ли это новое поколение городских реформаторов.