Эта «революция» – вовсе не то, чем хочет казаться

Перевод: El Uro

На деле мы являемся очевидцами наступления контрреволюции прогрессистского класса. Америка вовсе не в эпицентре революции. Это реакционный путч. Примерно четыре года назад впервые за десятилетия люди, которые приобрели положение и влияние в результате глобализации, были лишены власти. Они с ужасом увидели, что избиратели повсеместно предпочли Brexit, Дональда Трампа и другие популистские и консервативно-националистические течения.

Эта перемена объясняет волну беспорядков, сотрясающую американские города от побережья до побережья и отзывающуюся в Европе. Свирепость бури — грабежи, толпы, массовое беззаконие, ревностное иконоборчество, полоумные лозунги вроде #DefundPolice — всё это ужасает простых американцев. Многие из них, особенно консерваторы, полагают, что они столкнулись с революцией, сотрясающей основы американского общества.

Но когда национальные институции бьют поклоны или стоят на коленях перед лозунгами сброда, интуиция подсказывает нам, что происходит нечто иное. Отвлекитесь от левацкой риторики главарей толпы, мы имеем дело не с маоистским или марксистским восстанием. Это скорее контрреволюционное наступление неолиберального класса — академиков, СМИ, крупных корпораций, «экспертов», Big Tech — на националистическую революцию, начатую в 2016 году, наступление, в ходе которого мы видим, как «повстанцы» и элиты вместе маршируют на улицах и вместе стоят на коленях.

Им не нужен новый порядок, они хотят возвращения к до-брекзитскому статус-кво, который их так устраивал. Конечно, этот статус-кво куда меньше устраивал рабочий класс, вне связи с цветом кожи принявший на себя основной удар глобализации: открытые границы, свободная торговля без ограничений, агрессивный культурный либерализм, разрушающий традиции и общество, технократическое «глобальное управление», кастрирующее демократию и политику как таковые.

Консерваторы не любят пользоваться термином «классовая борьба», но в данном случае он помогает понять, что на самом деле происходит. И он позволяет высветить истинную природу социальных движений, имитирующих революцию и ошибочно именуемых «левизной».

Ну неужели кто-то может всерьёз поверить, что американский истеблишмент — Walmart, Facebook, Amazon, Netflix, попечители университетов Лиги плюща, высшие спортивные лиги, даже, прости Господи, Братья Брукс — присоединятся к движению, которое всерьёз угрожает их материальным интересам? И все эти и многие другие фирмы и учреждения падают ниц, дабы выразить солидарность с «восстанием», а некоторые заходят так далеко, что жертвуют миллионы долларов BLM-у, организации, в числе целей которой уничтожение института нуклеарной семьи.

Все проверенные временем трюки пошли в ход в течение последних четырёх лет, дабы положить конец «кошмару» национального консерватизма и популизма. Методы, используемые элитой, отражают её устремления и классовые предпочтения. Проанализируйте все эти недавние стычки.

Подавляющее большинство британских избирателей решили покинуть ЕС (51,9 % – прим. ред.), и всё равно пришлось потратить три года на борьбу с политическим истеблишментом, аккумулировавшим все свои колоссальные ресурсы, чтобы помешать Brexit. У британской элиты не вышло.

В Америке глобалистский истеблишмент был намного усерднее, он терпел неудачи, но был более обучаем. С той самой секунды, как Трамп победил на президентских выборах, демократы, разведывательные агентства, их союзники по СМИ пытались отменить результат. Цирк по поводу сговора с Путиным и попытка «импичмента» были, возможно, самым серьёзным оскорблением разума американской нации. Неисчислимая масса грязных приёмов была использована, дабы нанести ущерб президенту и его окружению.

Трамп устоял, несмотря ни на что. И теперь в ход пошли толпы бунтовщиков и крушителей монументов, активно поощряемые многочисленными корпорациями, демократическими мэрами и губернаторами, теми самыми, что одновременно запрещают детям играть в публичных парках, а семьям хоронить близких на открытом воздухе, ссылаясь на Covid-19.

Задумайтесь на секунду, бунты и свержение статуй — это не может быть хорошо для истеблишмента, не так ли? Логика становится очевидной, если вы смотрите на происходящее с позиции борьбы классов. Несмотря на всю свою ярость, тайфун беспорядков стихает. Что-то бубнят о «позитивном» правосудии в том виде, в котором его отстаивали старые левые.

Ни слова о трудовой солидарности, ничего о заработной плате и гарантиях работы. Смиренные требования «представительства/разнообразия» в корпоративных советах, в учебных планах университетов и т. д. И, безусловно, увольнения тех, кто сморозил что-то неприлично честное в интернете, на рабочих местах или в учебных аудиториях.

Ибо цели не в том, чтобы исправить конкретные экономические перекосы колоссального неравенства в богатстве, здоровье или в гарантиях занятости. Цели абсолютно противоположны: притушить, замолчать, замаскировать эти перекосы и вместо этого бороться за процедурные механизмы воспитания хороших манер.

Какой социальный класс более всех успешен в овладении политкорректными манерами? Это профессионально-управленческий класс, класс ноутбуков. Отпрыски этого класса с юных лет изучают девиантности всех видов, обсуждая «проблемы расы, пола и сексуальности». Ожидается, что они вполне овладеют этим мастерством к тому моменту, когда начнут свою карьеру. Этим навыкам уже обучают в частных школах.

Между тем рабочий класс, скорее всего, будет отвергать этот язык, ибо овладеть им невозможно и не в последнюю очередь потому, что его правила постоянно меняются в соответствии с капризами теории критической расы и непрерывно пополняющимися аббревиатурами ЛГБТ... Раздувая требования говорить и думать правильно — и повышая ставки для неудачников — неолиберальный класс теперь создал новый репрессивный механизм для того, чтобы оставаться наверху и держать двоечников на дне. В первую очередь этих, голосовавших неправильно в 2016 году.

Поэтому, что бы вы ни делали, не говорите о левой революции. С флагами, протестами, на коленях и новоязыком — это контрреволюция. Результат остаётся неопределённым, но классовая война в разгаре.