Курдистан-2020: противостоять этатизму

По мнению турецких политиков, предварительным условием существования нации является собственное государство. Отсюда следует, что у курдов нет собственного государства — а потому их нельзя считать равными по рангу с турецкой нацией. В отличие от этого нарратива, преобладающее мнение среди курдской политической элиты и интеллигенции предполагает, что в Турции всё же существуют две отдельные нации. Турецкая и курдская.

Хитрость нового видения в том, что в его рамках получается государство, основанное турками и курдами в союзе и партнёрстве. Таким образом, нации равны по рангу и должны уравняться что по политическому, что по правовому статусу. Вместо пустых слов — внезапное требование официально признать курдский народ равным, конституционным партнёром Турции.

В другом случае бывший заместитель премьер-министра Бюлент Аринч заявил, что курдский язык «не является языком цивилизации». Соответственно, его нельзя считать равным турецкому языку. Отсюда вытекает другое последствие: зачем требовать такой же защиты и/или поощрения, доступных для турецкого языка, другим языковым группам?

Впрочем, курдский также считается языком, на котором не было произведено достаточно литературы, чтобы его ценили наравне с турецким. На самом деле основной причиной этого были ограничения, наложенные политическим истеблишментом на образование, публикации и вещание на курдском языке. Всё это происходило в Турции почти в течение века.

Что мы видим, исходя из приведенных заявлений турецких политиков, учёных и государственных деятелей? Для них само собой разумеется, что курдов как сообщество не стоит рассматриваться в роли отдельной нации. Они как бы «недостаточно зрелы», чтобы управлять собой. То, что здесь действует типичный колониальный образ мышления XIX века, не будет надуманным выводом. Это мировоззрение широко распространено в Турции из-за особого подхода: этатистского национализма.

Этатизм хорошо прижился в современной Турции. Этот вид национализма ставит святость государства превыше всего и считает естественным приоритетом «сохранение целостности государства с нацией». Конституционные положения, такие как национальное и территориальное единство или неделимость государства и его нации. Часто произносимый девиз: «Один язык, один флаг, одна нация, одно государство». Всё это чаще всего используется для сохранения государства как такового.

Таким образом, государственнический национализм в Турции — это причина существования по преимуществу. Приоритетом является укрепление государства путём сбора всех маркеров суверенитета. Это делается с помощью усиленной милитаризации, игнорирования международного права и прав человека, регрессивных и враждебных отношений с соседями.

Примечание редактора. Как же нам повезло, что Венгрия не исповедует ислам. Почти копия в плане подхода, только ресурсов меньше и географическое расположение не помогает.

Потому курдское политическое движение разработало свою модель политического сообщества не просто так. Оно нашло альтернативу современному турецкому государству в целом. Потому нет ничего странного в том, что эта логика резко контрастирует с государственным турецким национализмом.

Столкнувшись с навязыванием национальной идентичности и этатистским национализмом, курды предлагают совершенно другую политику. Это радикальная альтернатива. Правда, представительные институты вряд ли получится считать достаточно демократичными. Представительные политические институты в Турции намного менее демократичны, чем в типичной либеральной демократии. Бюрократы в таком случае обладают куда большей политической властью, чем должностные лица, избранные народом.

Читайте также: Hanifi Baris. Курдистан-2020: управление и радикальная демократия

Руководство городов имеет право аннулировать любое решение, принятое муниципалитетами и собраниями мэров. А по прошествии полутора лет после последних местных выборов только 6 из 65 избранных курдских мэров остаются на месте: остальные либо заключены в тюрьму, либо уже сняты с должности. Так что проект, разработанный курдским политическим движением, отражает их разочарование зубастым центральным правительством.

Предложенная модель основана на самоуправлении. Ключевым компонентом здесь является автономия. Соответственно, за последние десять лет движение создало сотни общин в Турецком и Сирийском Курдистане, вообще не требуя поддержки или разрешения от централизованных институтов. Более того, чаще всего курды действовали вопреки им.

Конечная цель проекта — построение самодостаточных социально-политических пространственных единиц. Эти юниты предназначены для политической автономии, которая не обязательно предоставляется центральной властью. Подход предлагает менее жёсткий режим пограничного контроля, чтобы обеспечить свободное передвижение людей и товаров. Также он создаёт политические институты и организует процессы принятия решений, которые обеспечивают более прямое проявление политической воли.

Конечная цель — создание эгалитарного общества, которое ставит во главе стола потребности и решения групп на низовом уровне. В этом смысле ни религиозная, ни этническая, ни национальная идентичность не могут быть основой проекта.

В политическом плане курдское политическое движение использует структуру, которую можно описать как «республиканский федерализм». Её суть сводится к определённому в Конституции набору взаимосвязанных институтов. И каждая часть механизма несёт ответственность, все элементы подотчётны друг другу.

Таким образом, курдское движение внедряет свой проект демократического конфедерализма в уже существующие положения о космополитическом гражданстве и прямом демократическом принятии решений. В чём же заключается демократический конфедерализм?

Во-первых, граждане не представляются политическим классом в национальных институтах, но они должны быть участниками принятия политических решений. Этот подход сработает через местные советы и собрания и заменит властную вертикаль.

Во-вторых, власть получают все жители населённого пункта, а не только те, кто принадлежит к определённой этнической, национальной или религиозной категории.

В-третьих, заявленная власть ограничивается самоуправлением города, посёлка, деревни и контролем их природных ресурсов. Таким образом, суверенитет разделён и рассредоточен сквозь множество автономных групп.

В-четвёртых, ради современности внедряется дополнительный момент: женщины занимают все официальные должности наравне с мужчинами. А для комитетов, советов и собраний установлены гендерные квоты, дабы обеспечить гендерное равенство. Это резко контрастирует с нынешними взглядами Эрдогана.

В-пятых, культурные меньшинства участвуют в принятии всех решений, касающихся их сообществ. Они имеют право на самооборону, образование на своём языке и сохранение культуры — в том случае, если традиционные обычаи не наносят ущерба индивидуальным правам человека.

Курдская модель политического сообщества выглядит многообещающе. Общины курдов, армян, ассирийцев и езидов в Северном и Западном Курдистане, похоже, восприимчивы к ней. По идее, в этом стремлении ущемлённый народ должно поддержать международное сообщество.

Курдская модель не лишена недостатков. Но всё же она обещает светский, демократический, плюралистический подход без шансов на узурпирование власти.