Разделённая Европа

Что ожидает Европейский Союз в ближайшее время? В конце прошлого года Брюссель изо всех сил сигнализировал о единстве. Было озвучено, что все 27 членов начнут вакцинацию в один день, и члены ЕС создавали единый фронт перед новым штаммом коронавируса в Великобритании.

Но на самом деле весь этот список сталкивается с серьёзными структурными разделениями, чьи корни засели сразу в трёх фундаментальных областях: экономика, культура и оборона.

Глубокие экономические разногласия проявились в Евросоюзе даже не во время прошлого кризиса — их первые предпосылки возникли ещё в 2008 году, после финансового краха. Новая тенденция разделила Старый Свет по оси север – юг. Раскол между более богатыми, более «экономными» северными странами и «расточительными» южанами был наиболее резким в 2012–2013 годах. Он выделялся из-за отношения Брюсселя к Греции.

Позже проявились структурные экономические слабости других южан — Греции, Испании, Италии и даже Франции, вовсе неприметные поначалу. Со временем они обострились ещё больше и с появлением коронавируса вышли на первый план. Выделять деньги на защиту экономики в условиях пандемии и её восстановление в отдельных странах — удовольствие, подходящее запасливым северянам. Но с финансовой точки зрения идея слабо подходила другим экономикам.

Ведь чем ближе ты к югу Европы, тем чаще видишь страны с наибольшей задолженностью в развитом мире. По официальной статистике ЕС от 2020 года, соотношение государственного долга Греции к годовому ВВП составляло 187,4%. Италия ушла недалеко — 149,4%. Португалия — 126,1%, Франция — 114,%.

По итогам 2019 года немецкие аналитики подвели итоги 20 лет использования евро: они оценили влияние единой валюты на отдельные государства. Оказалось, что с 1999 по 2017 год только две страны — Германия и Нидерланды — поймали волну. Первые даже получили 1,9 триллиона евро (около 23 тысяч евро на душу населения). Но во всех других государствах, чья экономика была проанализирована, евро лишь спровоцировал падение благосостояния.

Франция потеряла 3,6 триллиона евро, Италия недосчиталась 4,3 триллиона евро. Убытки первых составляют 56 тысяч евро на душу населения, вторых — сразу 74 тысяч евро на человека. Без фундаментальной реформы разрыв между южными государствами (а также их большими долгами и высоким уровнем безработицы) и их северными коллегами, живущими почти без проблем, будет неизбежно увеличиваться.

Следующий кризис разразится, когда исчерпает себя программа количественного смягчения Европейского Центрального банка. В тот момент южный долг перестанет поглощаться Банком — и грянет гром. Структурные провалы также делят континент — но уже с востока на запад. Разлом заметен как в философских, так и культурных основах проекта ЕС. Взять хотя бы ветирование бюджета Евросоюза силами Венгрии и Польши. Их не устроил план на 1,8 триллиона евро на пакет восстановительных экономических мер. В итоге конфликт назрел и превратился в открытую культурную войну.

Восточные государства услышали политическое требование Брюсселя: бюджет должен распределяться в привязке к верховенству закона. И не согласились с этой идеей. Восточные страны уже ощутили обиду из-за того, что западные соседи навязывают всем подряд свои универсальные прогрессивные ценности. Ведь в 2015 году, когда грянул миграционный кризис, Польша и Венгрия не хотели принимать мигрантов.

Западных лидеров это раздражало, как и многое другое: им не нравились ограничения в судебных системах, плавное падение роли СМИ. Всё чаще звучали заявления о том, что подобная практика противоречит ценностям ЕС. С востока вежливо намекнули, что их идеи пользуются популярностью — а подтверждают всё это результаты последних выборов.

Какими бы ни были соответствующие достоинства Евросоюза, абсолютная гегемония Брюсселя рискует задвинуть новый «железный занавес» на континенте. И это не говоря о том, что многие из этих стран-раскольников прекрасно сохранили свою национальную валюту. Кроме того, в то же время укрепились старые разногласия европейцев по вопросам обороны.

В прошлом году президент Франции раскритиковал НАТО. Так он надеялся напугать соседей, заставив их всерьёз заняться собственной защитой. Для пущего эффекта Макрон повторил свои слова чуть позже, вызвав напряжённость в отношениях с Германией. И вдруг в ответ ему выступает министр обороны ФРГ — причём ответчик прямо противоречит французскому оппоненту. Критики Макрона заняли простую позицию, согласно которой Старый Свет должен и дальше полагаться на гарантии безопасности США.

Немцы надавили на то, что иллюзиям о европейской стратегической автономии необходимо положить конец, поскольку европейцы не смогут заменить решающую роль Америки в качестве поставщика безопасности. Министр обороны Германии констатирует: «Без ядерных и обычных возможностей Штатов Европа не может защитить себя. Это отрезвляющие факты».

По вопросам обороны страны делятся на сторонников НАТО и мечтателей об автономной европейской армии. До начала Brexit к первым относилась и Великобритания — она неизменно выступала в защиту альянса, критикуя концепцию иных военных сил. По традиции, мнение Лондона уравновешивало скептицизм Парижа. Но теперь, уже без британского прикрытия, Германии пришлось вступать с Францией в прямую конфронтацию.

Если часть ЕС перестанет воспринимать НАТО как обязательную часть обороны, продолжится разделение стран — в этот раз также по оси восток – запад. НАТО и Великобритания обеспечивают военную защиту стран Балтии от возможной российской агрессии. Но поскольку Макрон выступает за более тесные отношения с Кремлём, государства Восточной и Центральной Европы опасаются — вдруг французские или итальянские военные не смогут (или не захотят) защищать те же страны Балтии.

Жан Монне — вдохновитель европейского проекта — когда-то говорил, что ЕС будет соткана из своих кризисов и станет суммой решений, найденных для этих кризисов. Если это так, вскоре мы рискуем оказаться на пороге большого шага вперёд. Правда, Жан всё же имел в виду объединение из шести участников, а 27 конфликтующих частей могут устроить куда больший кризис.