Бойня, США и Йемен. Ловушка для президентов

Примечание редакции. Хочется поздравить Роберта Мэлли: после публикации статьи он стал посланником США в Иране. Надеемся, он сможет применить свои знания на практике.

В марте 2015 года саудовские политики пошли на контакт с администрацией Обамы. Они сообщили, что Саудовская Аравия и её партнёры оказались на грани вмешательства в соседний Йемен, местный лидер которого недавно был свергнут повстанцами. Это не стало неожиданностью.

К тому времени Саудовская Аравия уже несколько месяцев выражала озабоченность по поводу повстанческого движения на своей южной границе. Эр-Рияд утверждал, что повстанцы являются доверенными лицами их главного противника — Ирана. Тем не менее, Вашингтон не совсем ожидал, что Саудовская Аравия собиралась действовать и с участием США, и даже без их поддержки. Но всё же предпочла позвать американцев на помощь.

Советники президента Барака Обамы без особой радости отнеслись к вопросу, вставшему перед администрацией. Они знали неоднозначную историю интервенций США в арабском мире. В последний раз случился ливийский урок, и американцы хорошо знали об отвращении президента к идее очередного вторжения.

Во Вьетнаме, Афганистане и Ираке уже американцам показали, как трудно победить повстанческое движение. И закрепили знания на практике, намекнув: обещание быстрой победы над группой повстанцев может несколько разочаровать. В этом случае появились дополнительные причины для сомнений.

Тогда в США подумали, что союзники преувеличивают роль Ирана. В плане хватало пунктов, которые могли пойти наперекосяк. Как позже выразился один из бывших чиновников, «мы знали, что можем сесть в машину с пьяным водителем».

И всё же Соединённые Штаты решились на вмешательство. Вашингтон полагал, что сможет предложить свои услуги по хладнокровному руководству. Американцы делились разведданными, заправляли самолёты, продавали оружие и даже предоставляли дипломатическое прикрытие. Но теперь, спустя почти шесть лет, придётся констатировать: война в Йемене всё равно превратилась в катастрофу.

Конфликт ещё больше дестабилизировал Ближний Восток, расширил возможности Ирана и запятнал мировую репутацию США. Прежде всего это нанесло ущерб йеменскому народу — он сейчас переживает наиболее страшную гуманитарную катастрофу в мире. По данным ООН, примерно половина людей погибли в результате конфликта, но не от пуль — скорее, в результате косвенных причин. Например, недоедание и болезни. Миллионы жителей голодают или не имеют крыши над головой. А поскольку власть в Йемене раздроблена между целым рядом желающих, конфликт становится ещё труднее искоренить.

США с самого начала играли важную роль в Йемене, а поэтому им также придётся отвечать за свою роль в трагедии. По некоторым причинам — как моральным, так и стратегическим — администрация Байдена должна наметить главной задачей выход из этой войны. А уже потом сделать всё возможное, чтобы довести конфликт до давно назревшего завершения.

Но чтобы история не повторилась, придётся сделать своим приоритетом извлечение уроков. История участия США в войне — это история запутанного партнёрства и постоянного принятия желаемого за действительное. Стремясь избежать раскола с близким союзником, администрация всё же сдалась. Ранее она была полна решимости держаться подальше от новой войны на Ближнем Востоке, а в конечном итоге стала соучастником одной из самых ужасных войн в регионе.

Как именно Штаты попали в эту ловушку? История начинается в 2011 году. Тогда наконец-то сложил полномочия стареющий, коррумпированный и авторитарный президент Йемена — Али Абдулла Салех. Его силой протеста фактически вынудили передать власть своему вице-президенту Абд-Раббу Мансур Хади. Ожидали, что новый лидер послужит мостом между старым режимом и светлым будущим. Однако этого не произошло.

Пока в 2014 году шла девятимесячная «конференция по национальному диалогу», был представлен вдохновляющий (хотя и ошибочный) план политической реформы. Но к тому времени экономика уже была близка к коллапсу. Тут-то активизировались повстанцы, последние десять лет посвятившие борьбе с центральным правительством.

Это были хуситы, также известные как «Ансар Аллах» («Божьи партизаны»). Последователи зайдитской ветви шиитского ислама, базировавшиеся на севере страны — совсем недалеко от границы с Саудовской Аравией. В сентябре 2014 года они поймали волну антиправительственного гнева и быстро взяли под контроль столицу Йемена — Сану. Но на этом не успокоились, преследуя нового правителя: его оттеснили к южному портовому городу Аден.

Саудовская Аравия опасалась, что территорию соседа захватят иранские ставленники. В начале 2015 года Эр-Рияд уже собрал союз из девяти арабских государств — в основном, суннитских, в том числе и Объединённые Арабские Эмираты. Дело близилось к военному вмешательству, целью которого считалось восстановление власти Хади. А дальше намечалась борьба с нарастающей иранской угрозой для целого региона.

Решение принимали сразу же после смены власти в Саудовской Аравии, в результате которой на престол взошёл наследный принц Мохаммед бин Салман. Вскоре он станет настоящим лицом войны в Йемене.

А пока что это был контекст, в котором саудовцы обращались за помощью к американцам. В Вашингтоне чиновники изо всех сил пытались закрепить свои взгляды и дать рекомендации президенту. Многих обеспокоила возможная деспотичность коалиции. Также не всех устраивал Мохаммед бин Салман в роли потенциального лидера — то ли восходящей звезды, то ли бойца с горячей головой.

В конце концов, решение не отличалось особой решительностью. Президенту США рекомендовали поддержать саудовскую кампанию — и он согласился. Официально Белый дом объявил, что санкционировал «оказание материально-технической и разведывательной поддержки коалиции». Ожидалось, что Штаты будут работать со своими новыми партнёрами над созданием совместной группы планирования. Её хотели разместить в Эр-Рияде, чтобы координировать военную и разведывательную поддержку американцев.

Причина, по которой администрация Обамы пошла на такой шаг, во многом связана с персоной Хади. Он был законным лидером Йемена и считался надёжным партнёром по борьбе с терроризмом. Тем, кто предоставил США всё необходимое для операций против «Аль-Каиды» на Аравийском полуострове.

Когда хуситы, явно настроенные против американцев, вдруг изгнали Хади, Вашингтон расценил это как вызов; и своим интересам в Йемене, и международному праву вообще. По причинам, которые казались принципиальными и прагматическими, Штаты надеялся на реставрацию прежнего правительства..

Но это не все детали. Заодно США стремились наладить отношения с Саудовской Аравией и другими партнёрами в Персидском заливе. В первую очередь — с Объединёнными Арабскими Эмиратами. Ведь на протяжении десятилетий Штаты рассматривали партнёрство в регионе как ключ к защите своих интересов. В первую очередь — по вопросам энергетики и безопасности. Весной 2015 года эти связи оказались под угрозой срыва.

Саудовская Аравия и её союзники в Персидском заливе рассматривали ядерную сделку с Ираном. Но у них были и другие поводы для недовольства — например, вопросы вызывала американская политика в Египте. По мнению арабских лидеров, администрация Обамы слишком поторопилась сбросить Хосни Мубарака, чтобы затем погнаться за нормализацией отношений со следующим правительством.

Потому главным мотивом США в регионе стало заверение. Чтобы успокоить Эр-Рияд, следовало поддерживать ранее озвученные гарантии безопасности. Защитить их страну от внешних угроз. А также распространить такой подход в отношении других региональных партнёров.

Американцы запланировали саммит лидеров стран Персидского залива в Кэмп-Дэвиде — его проведение намечалось в мае 2015 года. Уже тогда Штаты поставили себе важную цель: коммюнике, подтверждающее их готовность прийти на помощь своим партнёрам в случае внешней агрессии. Как раз в это время Саудовская Аравия ощутила угрозу со стороны повстанцев, поддерживаемых Ираном, у своей южной границы. Отказать им во внимании было бы неуместно.

Была ещё одна причина для поддержки коалиции во главе с Эр-Риядом. Все считали, что Вашингтон сможет действовать как сдерживающий фактор. Поддержка, которую санкционировал Обама, сопровождалась ограничениями, оговорками и функциями безопасности. Президент указал: помощь должна послужить защите территориальной целостности Саудовской Аравии. Быть, по сути, оборонительной. Заодно администрация рассчитывала, что её советники повысят профессионализм арабских коллег и вовремя их приструнят, если это понадобится.

Однако Штаты сильно недооценили проблему, с которой они столкнулись при сдерживании саудовских операций. Не получилось свести к минимуму как гуманитарный ущерб, так и количество жертв среди гражданских. С первых дней войны коалиция прибегала к жёстким методам. Например, перекрыла товаропоток в крупнейший и наиболее важный порт страны — Ходейду. Затем нанесла удар по критически важной инфраструктуре, от контейнерных кранов до пищевых предприятий. Часто американцам приходилось беспокоиться — они подозревали, что коалиция делает это нарочно, рассчитывая на тактический успех.

Конечно же, Вашингтон попытался решить проблему. Американские дипломаты поддержали режим проверки импорта. Так они надеялись подтолкнуть Саудовскую Аравию к ослаблению контроля над перевозками грузов. Но поток товаров увеличился лишь незначительно, и вскоре йеменцы столкнулись с возрастающими трудностями.

Также требовалось уменьшить количество жертв среди гражданского населения в результате бомбардировок. Американцы разработали запретные списки на нанесение авиаударов. Но там нашлась огромная лазейка — ограничения применялись лишь для заранее спланированных ударов. Но к тем, которые пилот получал во время полёта, отношения уже не имели.

По причине наступательного характера операции не сработала и совместная группа в Эр-Рияде. Специалисты, предоставленные Пентагоном, специализировались на логистике и разведке, когда на самом деле требовалось спасать гражданское население от авиационных обстрелов. К тому же вспомогательный персонал был далёк от принятия настоящих решений — его размещали либо на отдельном этаже, либо в другом здании. Госдепартамент пытался исправить ситуацию и направил в штаб ещё одного эксперта. Но затем число жертв снова возросло, и в августе 2016 года решение отменили.

Вашингтон не стал выводить своих людей, пытаясь сдержать гуманитарную катастрофу. Американцы продолжали заправлять саудовские самолёты на пути к очередной бомбардировке, но делали это, даже не зная подлинный список целей. Штаты предоставили разведданные, доставили оружие и направили подрядчиков. Это делалось из уважения к интересам, которые и привели США к участию в конфликте. Но так же администрация верила, что её присутствие оградит арабов от куда худших решений и в конечном итоге усадит всех за стол переговоров.

В августе 2016 года госсекретарь Джон Керри активизировал миротворческие усилия. Он фактически отказался от нереалистичных рамок, которыми ранее руководствовались дипломаты. Например, резолюция Совета Безопасности ООН от 2015 года настояла на том, чтобы повстанцы передали своё тяжёлое вооружение и позволили Хади вернуться в столицу. А вот Керри, для сравнения, предложил хуситам (и их союзникам) роль в соглашении о разделении власти. Но только в обмен на передачу оружия.

После того, как в октябре 2016 года в Сане обстреляли похоронный зал — погибло 155 человек, — американцы ещё раз пересмотрели подход к продаже оружия саудовцам. В декабре прекратили продажу высокоточных боеприпасов. Но было слишком поздно.

За несколько месяцев до того, пока в США назревали президентские выборы, американским дипломатам становилось всё сложнее подталкивать саудовцев к мирному плану. А когда победил Дональд Трамп, это и вовсе стало невозможным. Саудовская Аравия подозревала, что новая администрация поддержит свою антииранскую повестку — и с большей готовностью отвернётся от йеменских жертв. Худшее было впереди.

Администрация Трампа смотрела на Ближний Восток с другого ракурса. Только что победивший кандидат разделял тревогу насчёт Ирана и симпатизировал правителям вроде наследного принца в Эр-Рияде. Министр обороны Джеймс Мэттис не испытывал особого интереса к конфликту в Йемене, не видя реального военного решения. Тем не менее, приоритеты новой администрации были ясны — и они явно не склонялись к миротворчеству.

Команда Трампа заботилась о том, чтобы Саудовская Аравия покупала ещё больше американского оружия и, конечно же, выступала партнёром в израильско-палестинском мирном соглашении. Никого не пугала возможность превратить Йемен в фронт, помогающий давить на Тегеран.

При новой власти подход США к йеменскому конфликту не отличался устойчивостью. Сначала внимание к мирному процессу ослабло. Штаты открыли шлюзы для обмена разведданными, что позволило наносить удары по целям хуситов. А уже в июне 2017 года администрация Трампа разблокировала поставку оружия, приостановленную своими предшественниками.

К тому же теперь американцы намекали на возможное возобновление атаки на порт Ходейда — на этот раз по суше, а не по морю. Этот шаг предыдущая администрация назвала категорически неприемлемым. В сентябре 2018 года госсекретарь Майк Помпео официально уведомил Конгресс о том, что коалиция достаточно трудится ради защиты гражданского населения.

Политика США видоизменилась в октябре 2018 года — саудовцы убили обозревателя Washington Post Джамаля Хашогги посреди своего консульства в Стамбуле. Тогда администрация Трампа принялась настаивать на возобновлении мирных переговоров между Хади и хуситами. Уже в декабре, отчасти благодаря личному знакомству Мэттиса с членами коалиции, прошли новые переговоры под эгидой ООН. Они привели к прекращению огня вокруг Ходейды и создали основу для достижения мира.

Но в том же месяце Мэттис ушёл в отставку… и внимание США к мирному процессу снова ослабло.