Будущее прокси-войны. Китай против США

Стратегическая мысль в США и Китае сосредоточена на потенциале большой войны, но сведена к минимуму вероятность столкновения во внешнем конфликте. Однако военное соперничество великих держав, скорее всего, примет форму опосредованной войны. В ней Вашингтон и Пекин будут бороться иначе.

Например, помогать конкурирующим субъектам в их внутреннем конфликте. Ведь поле битвы китайско-американского соперничества может определиться в целом ряде точек. Скорее, флажок поставят где-то посреди Венесуэлы или Мьянмы, чем в Южно-Китайском море.

Война может обостриться неожиданными и дорогостоящими способами. Вашингтон и Пекин пытаются манипулировать гражданскими войнами на далёких землях, сути которых даже не понимают. Так топ-государства усиливают свои обязательства, чтобы избежать поражения своего фаворита. И заодно отвечают местным игрокам, преследующим собственные цели.

Я хотел бы напомнить вам об одном фильме, вышедшем в 2017 году. «Воин-Волк 2» стал наиболее кассовой китайской лентой всех времён и народов. Главный герой показан как ветеран местных Сил специальных операций, спасающий африканцев от повстанцев, принимающих участие в гражданской войне. Ну а кукловодами показаны американские наёмники, которые и заправляют делами бунтарей.

Фильм заканчивается тем, что герой наконец-то побеждает американского врага, а китайский флот тем временем уничтожает силы повстанцев. Сценарий может показаться странным. Но идея о том, что именно иностранные гражданские войны станут ареной китайско-американского соперничества, весьма правдоподобна и появляется не впервые.

Стратегическая доктрина врагов в чём-то похожа. Что у Штатов, что у Китая она значительно уменьшает вероятность столкновения во внешнем конфликте. В случае США она сосредоточивает внимание на потенциале межгосударственной войны с применением обычных вооружений.

Но шансы на то, что геополитические враги решатся на открытую войну, чрезвычайно низки. С большей вероятностью можно говорить, что военные столкновения примут форму прокси-войны. В ней Вашингтон и Пекин лишь выбирают отдельный внутренний конфликт в каком-либо государстве — и изо всех помогают своим фаворитам.

В ближайшие годы внутренние конфликты могут восприниматься иначе. Венесуэла, Пакистан, Мьянма, Северная Корея — все эти страны рискуют стать полем битвы между великими державами. Такие прокси-войны, вероятно, будут более изощрёнными, чем их предшественники времён холодной войны.

Например, ставки взлетят — и конфликты включат в себя дипломатические инициативы, экономическую помощь, кибервойну, пропаганду и даже конкуренцию внутри международных институтов. В самом деле, Вашингтон и Пекин могут разделить конкретную прокси-кампанию.

Им по силам вести спарринг в рамках одной гражданской войны, но при этом избегая друг друга напрямую. Кстати, никто ведь не мешает даже сотрудничать в другом внутреннем конфликте.

Американские аналитики постоянно изучают глобальную мировую систему. Получился своеобразный переход от контртеррористической парадигмы эпохи (сразу после 11 сентября): она была сосредоточена на небезопасных государствах или откровенно негосударственных субъектах. А новой вехой стало перетекание к другой парадигме — конкуренции великих держав.

Впрочем, эти две парадигмы не так уж отличаются друг от друга, вопреки общепринятому мнению. Будущая конкуренция великих держав, как и предыдущие усилия по борьбе с терроризмом, может происходить внутри небезопасных государств. К тому же можно предполагать союзы с негосударственными субъектами.

Остаётся главный вопрос: сможет ли китайско-американская война марионеток перерасти в полноценный межгосударственный конфликт? С одной стороны, препятствия для прямых боевых действий делают такой исход маловероятным. Но столкновения, проведённые руками посредников, могут обостряться.

Штаты и Китай могут манипулировать гражданскими войнами на обширных территориях, предназначения которых они даже не понимают. Вашингтон уже знает, как это — проникать в страны, напрочь раздираемые враждой. Афганистан и Ирак всегда напомнят чужеродными культурами и языками, что именно привело гостей к стратегическому поражению.

Пекин ещё менее готов понимать или рисовать контуры иностранных внутренних конфликтов. У него нет ни возможностей, ни опыта. Есть определённая психологическая динамика, согласно которой обе великие державы не терпят потерь. Так что они должны быть готовы усилить свои обязательства в конкретной прокси-войне. Просто потому, что фаворит не имеет права проигрывать.

Одна из основных проблем — внутренний конфликт способен усугубиться руками посторонних. Вмешательство других стран, как правило, делает гражданские войны более смертоносными и продолжительными. Если же соперничество между американцами и китайцами перерастёт во внешние стычки — это может повлиять на мир в целом.

Привычные нам нормы — государственный суверенитет, права человека, демократизация, «ответственность за защиту» — не так уж крепки. И всё же, на удивление, мало учёных высказываются о потенциале китайско-американской конкуренции во внутригосударственных конфликтах.

Как заметил Эндрю Мамфорд, прокси-войны в целом «исторически повсеместны, но всегда недостаточно проанализированы». Так что моя статья лишь попытается исправить это постоянное пренебрежение.