Кибервласть. Лондон против всего мира (или нет)

Что самое главное — новая стратегия Соединённого Королевства уделяет много внимания вопросам дипломатии, связанным с работой в сети. Так британцы планируют наладить диалог на уровне правительств. И создавать международную коалицию — лишь бы наладить совместную работу в киберпространстве.

Наращивание международной коалиции подразумевает дальнейшее сотрудничество в операциях, поддерживающих привычное нам киберпространство — свободное, открытое и мирное. По сути, Лондон мотивирует другие страны развиваться таким образом, чтобы при этом отражать демократические ценности и интересы.

Здесь кроется если не противоречие, то полноценный повод напрячься. Ведь такая позиция приводит к необходимости формирования будущих международных порядков. И призывает к распространению их юрисдикции уже на киберпространство. Одновременно речь идёт о надзоре и выступлении против чрезмерного государственного контроля.

Королевство склоняется к тому, чтобы воспринимать сеть как часть национальной безопасности, а само киберпространство — в роли движущей силы. Но что же это за концепция? В документе выдвигается вполне традиционная точка зрения, согласно которой «киберсилой» можно назвать способность защищать и продвигать национальные интересы в киберпространстве и с его помощью.

Прежде чем отправиться дальше, было бы полезно кратко рассмотреть саму концепцию власти. Американский политолог Джозеф Най описывает три грани силы. Первая — заставить других людей делать то, чего они сами не стали бы делать. Вторая — диктовка повестки дня для решения своих вопросов. И третья — формирование предпочтений других людей, фактическое проявление власти путём определения желаний граждан.

Также Най отмечает: хотя во влиянии информационных ресурсов нет ничего нового, киберсила всё же существует. Ключевой момент — адаптация и привязка элементов, её составляющих, к чьим-то интересам и уже существующим рычагам влияния. Так простая способность превращается в полноценную составляющую национальной безопасности.

Британцы хорошо понимают, что киберпространство давно стало едва ли не первостепенной задачей национальной безопасности. Но теперь оно пошло ещё дальше и превратилось в самостоятельный элемент — составляющую силы самого государства. Тем не менее, пока что в существующих документах не удаётся разработать чёткое описание киберсилы. И, конечно же, отсутствует определённая доктрина для этого направления.

Есть ещё один риск. Это соблазн зациклиться на наступательных операциях в киберпространстве — он будет велик, и правительству придётся как-то сдерживать свою агрессию. Ведь статус-кво больше не является показателем в современной, всё более конкурентной и многополярной геополитике. Однако в новой стратегии нет объяснений, насколько сейчас необходимы изменения в международном порядке.

Определить то, насколько мощь в киберпространстве нужна Лондону, можно лишь путём изучения британских политических целей. Точно так же можно прикинуть, насколько интенсивно киберсила будет применяться для подготовки международной нормативной системы. А пока что изменение мирового порядка требует открытия новых плацдармов.

В киберпространстве королевство столкнётся с вопросами в трёх областях. Атрибуция, сдерживание и наступательное киберпространство — то, что точно потребует внимания. Ведь алгоритм принятия решений в отношении этих областей нуждается в тщательном рассмотрении.

А в центре всего располагается важнейший момент: цена последствий как для самих британцев, так и для их союзников (или противников). Чтобы избежать неполадок, следующая стратегия обязана чётко указывать, в чём состоит ответственность за действия в этих трёх сферах. И кто понесёт наказание в случае провала.

Но в то же время очевидно, что Великобритания также способна обозначить действия, которые она не будет рассматривать для использования в сети. Это был бы важный сигнал. В первую очередь — для согласования наступательных киберопераций с существующим международным гуманитарным правом. А также с законами вооружённых конфликтов.

Традиционный — или устаревший? — взгляд на мощь в киберпространстве сосредоточен на влиянии государства как на своей территории, так и в сети. Но время не стоит на месте. И управление киберпространством как средой теперь является предметом геополитического соперничества — всё из-за китайской угрозы. Раз так, действия Великобритании лучше направить на защиту свободного и открытого киберпространства, чем на его покорение.

Вот вам и показатель того, насколько ответственным и демократичным окажется Лондон. Его определит продвижение британцев в киберпространстве — они продемонстрируют, расходятся ли анонсированные действия с реальностью, и не преследует ли королевство определённые личные интересы.

Надёжнее всего сосредоточить внимание на международной арене. Цивилизованные страны должны сохранить киберпространство свободным — возможно, эта цель даже важнее укрепления внутренней устойчивости. Это значит, что придётся задействовать глобальные механизмы для управления сетью.

Хотя логика развития данной экосистемы ясна, пока что актуальная стратегия британцев выглядит чуть слабее, как только речь заходит о роли технологической отрасли. Политики уже поняли, что киберпространство — это гораздо больше, чем любые действия правительства. Но реальных направлений для развития государственно-частного партнёрства пока что никто не озвучил. Этого параметра действительно не хватает.

В настоящее время партнёрство государства и бизнеса чаще всего предназначено для реакции Лондона на сетевые инциденты. Но есть потенциал для роста и в других направлениях. Например, заранее развить общенациональные подход киберпространству как полноценной экосистеме.

Следующая стратегия должна быть чуть смелее. Посвятить раздел-другой тем способам, с помощью которых британский союз государства и предпринимателей может расшириться за пределы усиления правительства — этот шаг уже увенчался успехом. Пора думать о будущем. Ведь промышленность, а не правительство станет ключом к сохранению технологической конкурентоспособности страны.

Раньше: Кибервласть. Новая стратегия Великобритании