Колин Пауэлл. Опередивший время
Смерть Колина Пауэлла стала тем редким моментом, который побуждает современный Вашингтон прославлять личность, почти вышедшую за рамки политики. Человек из эпохи шестидесятых, но по духу принадлежащий к величайшему поколению.
Американцы познакомились с Пауэллом, когда он возглавлял Объединенный комитет начальников штабов. Это было во время войны в Персидском заливе.
Наш герой действовал рядом с напыщенным и более дружелюбным к СМИ генералом Норманом Шварцкопфом. Тот командовал силами коалиции в войне против Хусейна, а Пауэлл воплотил военное спасение целого поколения в победе США и их союзников.
В конце концов, в симметричности карьеры Пауэлла есть ирония. Годы его профессионального становления пришлись на конец одного поворотного момента в Америке. Он пережил мрачные дни Вьетнама и впоследствии долго помогал руководить, чтобы увидеть: кажется, подобное злоключение повторяется в Ираке.
Известно, что он выступал против вторжения в Ирак. Члены военного и политического сообщества США колебались по поводу остроты внешней политики и применения силы после войны во Вьетнаме. Пауэлл пришёл их поддержать.
Но затем он усовершенствовал военную доктрину бывшего министра обороны США Каспара Уайнбергера: нация должна исчерпать все свои недуги.
Если нужны военные средства, то для принятия более решительных мер. Военное вмешательство должно привлекать международную поддержку, иметь чётко определённые цели и предусматривать план выхода. Если они этого не сделают — а Вьетнам этого не сделал — США следует рассмотреть другие варианты.
Война в Персидском заливе, казалось, подтвердила мудрость доктрины Пауэлла.
Это был короткий и острый конфликт, разжигаемый Хусейном. Иракский правитель пошёл на самое явное нарушение международных норм и стандартов в формирующемся после холодной войны мире — нагло оккупировал и аннексировал соседнюю страну Кувейт.
Хусейн даже не пытался скрыть своё посягательство. А когда международное сообщество посоветовало ему уйти, просто отказался.
По сути, этот поступок стал американским casus belli.Режим Хусейна был одним из наиболее жестоких в мире — это раз. Иракская армия развивалась в соответствии с советскими методами, которые уже были знакомы американцам — два.
Больше США не грозила партизанская война в джунглях. Настоящий шок и трепет.
Результат получился настолько неравномерным, а количество потерь — настолько несбалансированным, что превосходство США явило собой революцию в военном деле. Это, конечно же, помогло подтвердить доктрину Пауэлла.
Синтез высокотехнологичной авиации, компьютеров, спутников, средств связи и управления коалицией — прекрасный комплект. Особенно когда он применяется против врага, напрочь деградировавшего в советском стиле, ещё и сидящего без ядерного оружия. В итоге получилась победа, добытая в считанные часы.
Американское похмелье после Вьетнама окончательно прошло. Оно было унесено технологической изобретательностью, применённой вместе с твёрдой стратегией.
Это был триумф. А сам Пауэлл в то время стал наиболее ценным и высокопоставленным офицером вооружённых сил США. Конечно, в этом повествовании были некоторые упущения.
Во-первых, доктрина Пауэлла так и не стала полноценным ответом на войны 1990-х.
Это даже не был исчерпывающий ответ на войну в Персидском заливе: та быстро переросла во внутригосударственный межконфессиональный конфликт, за которым стояли и наблюдали американские военные.
Иракские шииты, вполне воодушевлённые призывом президента США Джорджа Буша противостоять тирании, действительно поднялись. И, увы, были уничтожены силами Хусейна. Получился гротескный финал целой главы международного сотрудничества.
Хотя она, будучи украшенной распадом Советского Союза, должна была ознаменовать более светлые дни человечества.
Затем триггеры Хусейна повторились в самых разных местах развивающегося мира. Волна насилия в Югославии, Руанде, Судане и в других горячих точках способствовала достижению консенсуса. Стало понятно, что политическая скромность 90-х уже недостаточно хороша.
Ещё прояснился очевидный момент — отныне международное сообщество должно прилагать больше усилий для прекращения геноцида и защиты основных прав человека в других государствах.
Концепция «Обязанности защищать» была впервые предложена Генеральным секретарем ООН Кофи Аннаном, исходя из печального опыта геноцидов.
Отчасти это была доктрина и против Пауэлла, сосредоточенная на более беспорядочных внутригосударственных войнах. Но что изменилось — такие варианты обычно исключают чёткую стратегию обратного выведения войск.
Был также меньший консенсус — в основном, в США — о том, что лучше использовать однополярный момент, чтобы действовать более активно.
Так можно продвигать не только свои собственные интересы, но и интересы всего мира. Чуть позже, особенно после террористических атак 11 сентября, доктрина Пауэлла казалась почти причудливой.
Таким себе изобретением старшего поколения американцев, которых слишком навязчиво преследовала память о Вьетнаме, чтобы они могли стремиться к чему-то большему, чем максимально ограниченные цели.
Если Соединённые Штаты в момент своего апогея ничего не сделают с худшими правителями мира, в чем смысл всей этой мощи?
Для Пауэлла иракская кампания попахивала всем ужасом, увиденным им во Вьетнаме.
Это мотивировало Колина усовершенствовать свою доктрину. Он видел перед собой сложную задачу по объединению арабской нации, разрозненной культурными и религиозными факторами — ту задачу, для которой Штаты явно не подходят.
Тем не менее, Пауэлл помогал в этом. Сложно забыть его выступление в ООН в 2003 году, когда появились сомнительные разведданные о программе Ирака по оружию массового уничтожения. Мятеж действительно разразился, но лишь в 2005 году.
К тому времени Пауэлл уже ушёл, устав от борьбы сначала с министром обороны Дональдом Рамсфелдом, а затем с вице-президентом Диком Чейни.
Война в Ираке сформировала внешнюю политику современной Республиканской партии больше, чем что-либо другое. Именно в ней Пауэлл обосновался на долгие годы своей политической жизни, прежде чем окончательно уйти.
Ещё один ироничный момент жизни Пауэлла (вместе с доктриной) заключается в том, что его труды слишком опередили своё время.
При следующей республиканской администрации такая концепция проявилась бы гораздо эффективнее, чем в эпоху самого Колина. Впрочем, сейчас сложно найти хотя бы какой-то намёк на то, что избиратели Республиканской партии стремятся к чему-то большему, чем реализм и чёткие стратегии по выведению войск.
Больше никто не задумывается о таких вариантах, как старая добрая смена режима.
У самурая нет цели, есть только путь. Мы боремся за объективную информацию.
Поддержите? Кнопки под статьей.