Киев активиста. Эгоисты или будущие политики?

Кто за что борется и какими методами

В последние годы понятие «общественный активизм» перестало ассоциироваться только с борьбой за справедливость и лучшую жизнь. Цели и способы деятельности активистов категорически разнятся. Активистами называют себя и политики, и наёмные тетушки, а также рейдеры и бандиты. Mind решил исследовать эту весомую прослойку общества на примере города Киева — поскольку здесь активизм проявляется в наиболее концентрированном виде. В этом материале мы расскажем об идейных активистах (по крайней мере, с такими признаками). А в следующей публикации — о тех, кто превратил акции протеста в обычный бизнес.

Гуляя по уютным улочкам столичного Подола в компании с местным 34-летним активистом Павлом Калюком, создаётся впечатление, что он — экскурсовод. Парень знает здесь каждый уголок и, проходя мимо того или иного дома, мимоходом рассказывает о своих многочисленных приключениях: вот здесь застройщик хотел высотку «втулить» прямо во дворе, а здесь были столкновения с титушками...

Его эмоциональный рассказ прерывают разве что прохожие и знакомые. Он здоровается с ними и коротко пересказывает им последние местные новости. По словам Павла, акции и митинги — это максимум 10% всех дел, которые входят в понятие «общественный активизм». Привлекать новых людей, поддерживать жизнь в сообществе, обращать внимание на проблемы района и вместе придумывать способы их решения — вот что отнимает львиную долю сил и времени.

«Мы строим отношения между людьми, чтобы они помогали друг другу, — объясняет парень. — Люди очень сфокусированы на общенациональных новостях, а то, что под носом происходит, либо не замечают, либо не знают, где искать. Я пытаюсь эту ситуацию исправить. Регулярно распространяю информацию в нашем сообществе «Подоляночка». Плюс в течение дня встречаю в районе 20–30 местных, общаюсь с ними — и срабатывает сарафанное радио.

«Местные эгоисты»: как формируются гражданские движения

Один из проектов, которым гордятся участники «Подоляночки» — это сквер «СамоСад», созданный ими на месте пустыря, расположенного на углу улиц Спасской и Волошской. Формально эта территория и сейчас принадлежит Посольству Российской Федерации. А неформально — киевлянам.

«Там должны были построить консульство Российской Федерации, — рассказывает Павел, показывая мне ухоженную территорию, на которой сейчас отдыхает полтора десятка горожан. — Но после аннексии Крыма мы воспользовались геополитической обстановкой — и через два дня высадили там растения. Никакой бурной реакции со стороны россиян не последовало. Мы даже изучали возможность расторжения этого договора. Но когда разобрались подробно, стало понятно, что нынешний правовой статус земли прекрасно защищает от киевских застройщиков».

Этот и многие другие мини-проекты «Подоляночки» формировались не за один день. Но местные жители готовы прилагать усилия — ведь в результате именно их среда станет более комфортной.

«Чтобы проявить свою позицию, не нужно много денег, — говорит Павел. — Надо просто нарисовать плакат и приехать на такси на место акции. Яркий пример: суды по скандальному ʺдому-монструʺ продолжаются с декабря 2014 года. Заседаний было десятки, но всегда кто-то из активистов на них ходил».

Как и многие подобные локальные инициативы, «Подоляночка» родилась в соцсетях. Павел добавлял в фейсбук-группу соседей и местных знакомых, а те — своих знакомых и так далее. Затем общественное объединение получило официальный юридический статус — ОО.

За семь лет существования «Подоляночка» объединила 6 тысяч местных жителей, львиная доля которых взаимодействуют между собой ежемесячно. Как показал опыт, такого количества людей достаточно, чтобы отстаивать интересы общины Подольского района: воевать с незаконными застройками и создавать новые комфортные пространства.

«Постсовский» период: от точечных инициатив до массовых организаций

Приблизительный масштаб деятельности ОО в столице можно оценить по самым большим мероприятиям. Член наблюдательного совета октябрьского «Марша за Киев» и глава ОО Urban Crew Влад Самойленко напоминает, что инициаторами этого шествия были 46 общественных организаций. По его мнению, на самом событии были представители около 150 различных ОО и движений: «Среди них есть те, кто системно решает те или иные проблемы, так и те, кто только начал свой путь и приобретает ценный опыт».

А локомотивом создания местной инициативы «Совские пруды» стала общая проблема. В пешей доступности к Совским прудам проживает около 30 тысяч человек, которым не понравилась идея застройщика уничтожить зелёную зону вблизи живописного уголка природы, где экологи обнаружили краснокнижных животных и растения.

В 2018 году районная администрация уже была готова пойти навстречу застройщику, предлагавшему использовать часть парка для многоэтажек, а остальную зелёную территорию «облагородить». Но местные жители выступили против: «Если на Шулявский мост в городском бюджете миллиард выделили, то и на парк деньги найдут, для этого застройщик не нужен».

Люди сплотились вокруг идеи создания парка у озера и задействовали полный спектр законных инструментов борьбы: проводили многочисленные общественные слушания и митинги, собрали 3 500 «бумажных» подписей против застройки, 7 000 подписей в электронной петиции, разработали концепцию парка и начали переговоры с депутатами Киевсовета.

«Чтобы изменить целевое назначение земельного участка — под парк, а не под застройку, нам нужен 61 голос в Киевсовете, — объясняет местный житель Андрей Яницкий, которого удалось встретить на митинге под Апелляционным судом, где рассматривалось дело о продлении аренды земельного участка для застройщика. — Надо уметь договариваться с депутатами разных фракций — пусть даже сами политсилы нам неприятны. Приходим на заседание фракций и объясняем важность нашего вопроса. Говорим о политическом пиаре. Надо же не только ругать власть. И депутатов пытаемся хвалить. Даже поздравляем их с днём рождения. И сейчас у нас союзники в каждой фракции».

За три года борьбы у общины появился свой сайт, страница в Facebook, Telegram, Instagram и на YouTube. Сюда активисты выкладывают свежие новости, видео из судов и митингов и анонсируют новые акции и активности. Также в каждом микрорайоне есть свои чаты – информация заходит и сюда. Таким образом на акцию получается собрать до 200 человек.

«Я набираю руководителей ОСН, ОСМД, общественных организаций, локальных активистов, а они продолжают набирать своих уличных, дворовых активистов, — рассказывает Андрей Яницкий. — Мы никому не платим. Люди сами сбрасываются — на печать плаката, на печать буклета. Кто не может деньгами — руками помогают: кто-то умеет фотографировать, кто-то делает дизайн листовок и буклетов наших. Есть люди, которые не готовы приходить, но готовы подписывать обращения. А кто-то обустраивает пруды: лавочки ставит, мостки делает, расчищает русло реки».

Активисты «Совских прудов» признаются, что со временем стали менее эмоциональными, но более прагматичными. Они распределили между собой роли и научились определять приоритеты в работе, чтобы сэкономить силы там, где это возможно и, наоборот, консолидироваться на ключевых этапах борьбы.

«Для решения локальных проблем необходимо привлекать соседей. А вот чтобы решать общегородские вопросы, например — улучшение или создание безбарьерной среды, велодорожек, желательно привлекать другие ОО с опытом», – рассказывает активист.

Значительный опыт общения с активистами у руководителя строительной компании Saga Development Андрея Ваврыша. По его словам, самый эффективный формат взаимодействия — это встречи с небольшим количеством людей, например инициативной группой или лидерами общественного мнения в общине. Местом встречи может быть и двор соседнего дома, жильцы которого выступают против строительства, и актовый зал соседней школы, и кафе или офис компании.

«Такие встречи наиболее продуктивны, даже если позиции сторон радикально противоположны, — объясняет Андрей Вавриш. — Во время встреч, на которые могут прийти все желающие, каждый пытается высказать своё мнение, участники перебивают друг друга — в таких ситуациях не удаётся не то что достичь консенсуса, но даже услышать мнения каждой из сторон».

Чтобы погасить вулкан недовольства, застройщики пытаются понять его главный источник. И тогда формируют состав участников обсуждения: на вопросы о разрешительных документах отвечает юрист, конструктивных решениях — архитектор или проектировщик. Есть вопросы, на которые отвечает руководитель проекта, а в отдельных случаях — исполнительный или генеральный директор.

Остановка энергосердца

Почему кризис глубокий? Потому что дна не видно.

Макс Гадюкин

18:00 11.01.2022

«Например, в 2018 году мы столкнулись с активным протестом общественности против строительства гостиницы на Воздвиженке, — рассказывает Андрей Вавриш. — Наши предложения по решению транспортных проблем района не убедили ни жителей Воздвиженки, ни активистов, не имевших прямого отношения к району. Исходя из этого, мы тогда отказались от участия в проекте».

Акция протеста в Лабораторном переулке, 12 против застройщика Saga Development

Есть и другой пример. В проекте FRANKLIN Concept House застройщик вместе с партнёрами выкупили запущенный недострой вместе с соседним домом, который, согласно документам на момент покупки, не имел исторической ценности. «Однако, когда мы разработали проект, который предусматривал демонтаж дома, активисты из ʺМапы реновацииʺ нашли в архивах информацию о том, что дом, хоть и является образцом фоновой застройки, был спроектирован архитектором Владимиром Николаевым», — добавил Ваврыш.

По его словам, после предоставления активистами документов, застройщик согласился сохранить фасад дома и интегрировать его в проект. Но их это не удовлетворило, они требовали сохранить здание полностью и добились внесения его в памятникоохранные реестры. «Сейчас, хотя дело о законности присвоения зданию охранного статуса ещё рассматривается в суде, мы разрабатываем проект реставрации всего сооружения», — резюмирует застройщик.

Удачный старт: путь к прибылям и политике

Долгие и громкие противостояния с девелоперами превращают общественных активистов в звёзд местного масштаба. О них часто пишут СМИ и соцсети, и так постепенно приходит слава и сторонники. Не удивительно, что именно с общественного активизма начинается карьера в публичной сфере. Приведём несколько ярких примеров.

Глава общественного движения «Почайна» Анабелла Морина сидит на аккуратной, убранной набережной озера Иорданское. Грея босые ноги в октябрьских лучах солнца, она оживлённо разговаривает с кем-то по телефону. О субподрядчиках и Виталии Кличко, об авторах проектов решений, о бюджетных средствах и «договорняках»…

«Я не понимаю активистов, которые прыгают с объекта на объект, — говорит она, анализируя общественные движения в столице. — Почайна — это шесть озер и малая речка. Ими я и занимаюсь всё время. Мы проводили общественные слушания, создавали здесь парк, расчищали озера от мусора. Набережная появилась именно по нашей инициативе. Многое нужно было сделать, чтобы этот берег выглядел так, как сейчас. Теперь у Иорданского есть документация, которая не даст застройщикам это озеро засыпать».

С 2015 года женщина де-факто работает на этой территории как депутат, но без мандата. Баллотироваться в Киевсовет ей предлагала известная политическая сила, но активистка побоялась репутационных потерь и от участия в выборах отказалась. Поэтому в итоге за шесть лет общественной деятельности не получила за свои старания ни политическую власть, ни финансового вознаграждения.

Совершенно иную историю развития общественной инициативы рассказывает автор и ведущий популярного YouTube-канала «ЗупиниЛося» Константин Андриюк. Он начал зарабатывать через полгода после старта этого проекта. Формат — скандал ведущего с нарушителями правил дорожного движения — зрителям нравится. В соцсетях инициативы более 100 000 подписчиков, а под еженедельными выпусками «Останови Лося» — шквал комментариев и более 90% лайков.

Сначала прибыль начала приносить интегрированная реклама, затем активист создал аккаунт на краудфандинговой платформе Patreon. А недавно работает специальным корреспондентом телеканала ICTV и готовит по два сюжета в неделю.

«У нас очень много экспертов, которые со своего стула рассказывают, что делать. Но критически мало людей, которые готовы выйти из своего дома и показать, как это — вступить в спор с нарушителем, — говорит Константин. — Сейчас благодаря своему проекту я зарабатываю достаточно, чтобы обеспечивать свою семью. И это нормально».

Финансовые «бонусы» от общественной деятельности получает и Александр Дядюк. Он честно признаётся, что активно участвовал в акциях протеста, потому что хотел идти в политику. К тому же, по его словам, именно популярность помогает ему получать больше клиентов — ведь прежде всего он является адвокатом.

«Я делаю себе имя, а потом имя помогает мне, — объясняет активист. — Консультирую некоторых застройщиков за деньги — они обращаются ко мне, нет ли подводных камней, будут ли протесты. Я ведь в этой сфере хорошо знаю ситуацию. К примеру, на ул. Гайцана (Печерск) недалеко от метро ʺАрсенальнаяʺ есть клочок земли. Застройщику предлагали купить этот земельный участок. Мол, все документы есть, строить можно. Но ведь это единственный сквер в районе! Говорю, не лезь туда. Ведь все выйдут против. Он прислушался».

Глава ОО Urban Crew Влад Самойленко отмечает, что не зарабатывал на сотрудничестве с политическими субъектами и не действовал в их интересах. Но недавно ему стали поступать коммерческие предложения от некоторых организаций: «Иногда меня нанимали как консультанта, лектора или спикера, и за оказанные услуги я получал гонорары».

С помощью показательной общественной активности пытается вернуться в большую политику экс-депутат Киевсовета Игорь Мирошниченко. Он посещает территории, где строительство проходит незаконно, общается с общиной, пишет обращения в правоохранительные органы и ведёт переговоры с застройщиками о лучших условиях для горожан. И весь процесс освещает на своей странице в Facebook.

«Общественная деятельность — это и есть политика, — убеждён он. — И если кто-то говорит, что стоит вне политики, то он лукавит. Любой активист, чтобы добиться результатов, хочет больше полномочий. А для этого нужно стать частью власти, пусть и в оппозиции. Для депутата Киевсовета встреча с мэром — это не событие, а обыденность. Депутатское обращение рассматривают быстрее и эффективнее общественного обращения. Нардеп может зайти к министру, чтобы отстоять интересы общины, потому что у него есть право на внеочередное посещение представителей органов власти».

Именно с общественной деятельности и показательной борьбы с хаотической застройкой столицы началась политическая карьера депутата Киевсовета Юрия Федоренко. Несколько лет он возглавлял ОО «Твердыня», а затем получил предложение от партии «Слуга народа» пойти вместе на местные выборы.

«Я понял, что могу быть более эффективным для территориальной общины города Киева, если стану депутатом, — говорит Юрий Федоренко. — Когда начала формироваться команда президента, меня пригласили в его команду как участника российско-украинской войны, юриста и общественного деятеля. И когда пришло время местных выборов, партия предложила мне баллотироваться от неё. Инструментарий действительно увеличился».

Также в Киеве полтора десятка общественных организаций, которые на постоянной основе тесно сотрудничают с депутатами горсовета и чиновниками, чтобы внести изменения в градостроительную документацию. Например, активист Роман Ратушный работал над тем, чтобы Киевсовет расторг договоры о застройке Протасового Яра. Ассоциация велосипедистов Киева на системном уровне адвокатировала появление городской велоинфраструктуры. А общественные активисты Владимир Мельник и Николай Вогник, требовавшие не дать застроить велотрек, затем и сами стали сотрудниками коммунального предприятия КП «Киевский велотрек» и помогли восстановить этот проект.

А глава неформального общественного объединения «Штаб обороны Киева» Сергей Мельниченко создал при Киевской городской госадминистрации совещательный орган — Комиссию по вопросам резонансных застроек. И теперь она рассматривает более полутора сотен случаев, которые заставляли киевлян ежедневно митинговать под стенами Киевсовета.

«Теперь у нас есть орган, имеющий доступ ко всей информации. Мы собрали в эту комиссию первых заместителей профильных департаментов, пригласили представителей каждой фракции Киевсовета, чтобы усилить работу. Выезжаем на объекты, анализируем и принимаем меры. Плюс нарабатываем видение и механизмы решения системных проблем», — рассказывает Сергей Мельниченко.

Разговор Сергея Мельниченко с адвокатом собственника земельного участка на горе Щекавица, на которой ведётся незаконное строительство, во время выездного заседания Комиссии по резонансным застройкам 12 ноября 2021 года

«Элла, денег не дадим!»

Впрочем, цивилизованные способы сотрудничества устраивают далеко не всех застройщиков. Некоторые бизнесмены используют другие методы воздействия на общественных активистов.

Слишком упрямых и заметных пытаются «утихомирить» солидным финансовым вознаграждением. Обычно застройщики напрямую или через посредника из круга знакомых активиста предлагают деньги лидерам общественных движений. В столице ценник составляет обычно от 20 тыс. до 100 тыс. долларов. К примеру, Роману Ратушному — лидеру общественной инициативы «Защитим Протасов Яр» — предлагали 100 тысяч долларов за прекращение акций протеста. Но тот утверждает, что от предложения отказался.

В роли посредника в этой ситуации выступил знакомый Ратушного — руководитель ОО «Речовий доказ» Назарий Кравченко. Угрозы и нападения на себя он связывает с нежеланием договариваться с застройщиком.

«Я уже не первый год защищаю сквер Георгия Нарбута от застройщика, — говорит Назарий Кравченко. — Ко мне приходил Сергей Коротких (в прошлом — начальник Отдела полиции охраны объектов стратегического значения. — Mind) и говорил, что взял от застройщика 100 тысяч долларов за то, чтобы противостояние угасло. Говорит мне: ʺДавай делитьʺ. А когда я отказался, сказал, что придётся ему воевать с нами. Затем во время противостояний в сквере я видел Коротких с группой людей, защищавших застройщика от нас».

Связаться с Сергеем Коротких не удалось — его номер телефона был вне зоны досягаемости. Но Кравченко приводит аргументы, почему слова Коротких о «войне» не были пустыми. Активист говорит, что он и другие члены организации неоднократно получали словесные угрозы от неизвестных людей в масках, которые охраняли сквер Георгия Нарбута не от застройщика, а от активистов.

А потом несколько десятков вооружённых людей в масках выломали двери офиса ОО «Речовий доказ» и угрожали активистам пистолетами и холодным оружием. За происходящим наблюдали полицейские, но не вмешивались.

Видео с камер наблюдения на улице Рейтарской, 6 в 100 метрах от помещения Службы безопасности Украины. Неизвестные люди в масках пришли в офис ОО «Речовий доказ»

О попытке подкупа, предпринятой застройщиком Протасового Яра, рассказывает и Сергей Мельниченко: «Адвокат компании-застройщика (ООО ʺДайтона группʺ) предложил мне встретиться. Я согласился. Мы часа три говорим, он подводит к тому, что даст мне 50 тысяч долларов. Я говорю — хорошо, хорошо, хорошо. И на следующий день, как законопослушный гражданин, иду в СБУ и МВД с заявлением. Человек пытался меня вовлечь в мошенничество в особо крупных размерах. Есть зарегистрированное уголовное производство. Потом из этого разговора журналисты делают нарезку и размещают видео о том, что я согласился взять деньги, значит, я — продажный».

Mind направил запрос компании-застройщику по поводу деталей этого инцидента. Но на момент выхода материала ответа не поступило.

Активисты «Штаба обороны Киева» зафиксировали на видео, как адвокат Диана Дрижакова предлагает заплатить 100 долларов бывшему активисту ШОКа за вымышленный комментарий о позорных поступках Сергея Мельниченко. Mind обратился к Дрыжаковой за комментарием, но ответа не получил.

«Когда-то на ул. Маяковского ʺКиевгорстройʺ хотел возвести две 22-этажки, — вспоминает Александр Дядюк. — Местные жители приходили к активистам и просили помочь. Выходило мало людей, все преимущественно на балконах стояли и смотрели на акции протеста сверху. Одной из самых активных активисток была Элла Бахмач. Застройщик повесил плакат с надписью: ʺЭлла, денег не дадим!ʺ. И это работает. Люди начинают верить, что это продажные активисты, и половина не ходит на митинги».

Mind обратился в «Киевгорстрой» за комментарием по поводу ситуации, о которой рассказал активист. Но застройщик ответа так и не предоставил.

Подобный скандал произошёл и 5 ноября 2021 года. Тогда под Офис Президента прошли несколько десятков протестующих, требовавших отставки действующего киевского городского головы Виталия Кличко. Двое участников акции открыто говорили журналистам о том, что за то, чтобы прийти сюда, им обещали заплатить 300 грн.

Организатор акции — ОО «Форум спасения Киева». Руководитель организации Виталий Черняховский уверяет, что не знает людей, которые говорили о финансовом вознаграждении за участие в митинге. По его мнению, это спланированная провокация, чтобы дискредитировать активистов, которые с июня 2019 года еженедельно делают небольшие акции за отстранение Виталия Кличко с должности главы КГГА.

«Это наша долгая компания. Мы по две акции в неделю делаем против Кличко, — рассказывает Черняховский. — 5 ноября на акции было около 100 человек. Я сам звонил нашим активистам, попросил их выйти. Пригласил активистов, борющихся против незаконной застройки Киева. А этих людей, которые давали комментарии, привели извне. Мы вообще не знаем, кто они!»

Запутаться в этих противостояниях очень просто. Но вполне понятно, что активисты заставляют бизнес и власть создавать альтернативную «общину», задача которой — из-за скандалов, стычек и интриг нивелировать реальное общественное сопротивление. Как же работает этот «псевдоактивизм»? Об этом мы расскажем во второй части публикации.