Реабилитация для бойцов

Кирилл Данильченко aka Ронин

Не так давно по социальным сетям проходил непривычный для Украины флешмоб с 22 отжиманиями в поддержку ветеранов — до сих пор кое-где вижу его отголоски в видео.

Печальная статистика говорит о том, что 22 американских ветерана в день заканчивают жизнь самоубийством. Многие до сих пор не совсем осознают масштабы проблемы. И это с их институтом капелланов и военных психологов, с реабилитацией, с клубами верховой езды «Лошади для героев», терапией, мать его, дельфинами.

С протоколами контроля боевого стресса, забитого во всех уровнях организационно-штатной структуры от батальонного медпункта до команд OSAT, которые работают по всему ТВД в поисках поражённых. С 63-68 миллиардами долларов на реабилитацию ветеранов в год плюс десятки миллиардов из частных фондов. И такие далёкие от оптимизма цифры — 7–8 тысяч добровольно ушедших из жизни молодых людей за год только в США.

Просто депрессия, боевой стресс и ПТСР — это не шутки, не «выпей водки и не парься». Это достаточно серьёзные заболевания, провоцирующие неврозы или психозы, поражающие организм на уровне биохимии (изменяя выработку собственного серотонина и мелатонина). Они вызывают фоновую тревогу, нарушения сна, жесткие аддикции. Тем более что из-за ношения бронежилета и каски многие военные страдают хроническими болями в спине или шее, после контузии их преследуют жестокие головные боли, а уже доказано, что ПТСР и болевой синдром создают замкнутый круг, в котором обе патологии потенцируют друг друга.

Добавьте в уравнение традиционное отношение кадровых в любой армии мира, что у психиатров тот врач, кто раньше встал и одел халат, а «мозгоправы»-психологи всё равно ничего не понимают, и добро пожаловать в свой уютный личный ад — ты плохо спишь, жизнь не радует, окружающие тебя не понимают, всё болит, а за помощью обращаться не комильфо.

Пару потерь работы, пару драк, пару истерик — и милости просим под мост или на вокзал. Слабые продолжат спиваться и свой путь на дно, а сильные могут захотеть поставить точку. Именно сильные духом, потому что даже такое вроде бы постыдное бегство от проблем, как самоубийство, требует крепких яиц и силы воли.

А ведь в США и более 600 клиник и центров на государственном обеспечении, и федеральные организации, вроде «Polytrauma System of Care», которые проводят социальные опросы и работают в «полях» с проблемными ветеранами, и гранты и бесплатные образовательные программы, и реабилитация, связанная с трудоустройством (на время обучения штат оплачивает стипендию и снимает жилье) — реально машина по постановке в строй военных, которые пострадали, служа своей стране. И 22 человека в день выбирают подоконник, таблетки, петлю или старый добрый дробовик.

Что тогда с подобными цифрами творится у нас в Украине, где полмиллиона человек прошло или проходит через мобилизацию и контракт в действующей армии, частях МВД, спецслужбах, а бюджетами похвастаться трудно? Сюрприз — общей статистики нет. Меньше знаешь — крепче спишь, решили наши чиновники. Допустим, за прошлый месяц у нас 29 человек погибших среди силовиков по всем причинам — боевым, небоевым и на санитарном этапе.

Это, в том числе, и вне красной зоны — ВСУ, НГУ и Специальная служба транспорта. Ещё 12 человек скончались из ранее служивших — причины в широком диапазоне от рака до инсульта (у контуженных и раненных в голову это достаточно частый исход). Но это статистика, добытая из социальных сетей, памятных пабликов и местных газет — крупинка за крупинкой, как намывают золото.

Есть волонтёры, которые занимаются книгами Памяти, есть люди, которые пишут книги про войну, но официальной статистики по смертности, например, ветеранов из-за самоубийств просто нет. Или вот, например, зашёл демобилизованный в бар и взорвался гранатой, ранил посетителей, убил себя — это самоубийство, попытка убийства или неосторожное обращение с оружием? А таких случаев тоже немало — достаточно полчаса серфинга в сети, чтобы найти десятки эпизодов. Но каковы реальные масштабы проблемы — можно только догадываться.

Официально МО Украины заявляло о 80% участников боевых действий (именно участников, а не людей с удостоверениями), в той или иной форме получивших психотравму. В прошлом году проводился опрос Психологической кризисной службой. В выборке из 500 человек 39% фронтовиков заявляли о расстройствах сна, а это, наряду с агрессивностью, депрессией и склонностью к отсутствию привычных радостных чувств, — основные маркеры боевого стресса.

Если же вспомнить из опыта своего или товарищей, то бывало всякое. И странные мысли на рыбалке, что вон в той «зелёнке» напротив неплохо поставить «дашку» и куда нырять, если она начнет насыпать. И отчуждение от всех этих жизнерадостных горожан с шариками и салютами, которым кажется, что 400 км восточнее — это у нас другая планета. И прыжки с балкона в комнату, когда две фуры на перекрестке гулко ударились прицепами. И не идти в парке в густую траву, потому что мины же, и колотиться от адреналина, увидев в этих кустах детей. И фальшивые голоса друзей, которые «не понимают, что вы там делали, ведь надо же кормить семью и олигархи делают деньги на войне». И ощущение сверлящего взгляда в спину на открытом пространстве, и проблемы со сном, и ссоры на ровном месте до пелены в глазах. Так что война потопталась по многим, а здоровых нет — бывают не до конца обследованные, это многие из нас понимают отлично.

Вопрос другой — что с этим всем делать? Самое толковое, что встречалось до сих пор — это недельные выезды, организованные волонтёрами. Хорошая еда, птички, солнышко, природа, массажист и психологи с их непонятными для меня, но по итогам вполне рабочими техниками. Рисование, лепка, общение, годная музыка. И самое ценное — потихоньку возвращающееся ощущение радости от мелочей жизни, её вкус, возможность счастья из-за пустяков.

Это вам, конечно, не в санатории за неделю выпить ведро водки, а потом ещё неделю приходить в себя от такого отдыха. Хотя забавная штука — на санатории в стране 50 миллионов гривен уже выделено, а вот эти вот волонтёрские выезды, и на вопрос, почему так хорошо, но мало (и ты бы направил им пару бойцов), ребята отвечают, что ещё пару месяцев им ждать финансирования и какого-то гранта. Всё как обычно у нас в стране.

А государственной системы, куда все эти волонтёры со своими готовыми решениями могли бы просто пойти работать, пока не существует. Несмотря на статью 11 Закона о социальной и правовой защите военнослужащих и членов их семей, и на Указ №150 Президента Украины, согласно которому она должна быть организована для реабилитации участников АТО.

Было дело, под эгидой Минсоцполитики как-то собирали всех глав психологических служб, волонтёров, советников и профильных чиновников. И вот вся эта рабочая группа родила порядок реабилитации участников АТО. Согласно которому нужно много чего, но, в частности, деньги из бюджета идут не на странные санатории, в которых странно кормят, и ещё более странно считают цену путёвки (ходят упорные слухи, что для бойца путевка в санаторий почему-то выписывается на одну сумму, а если покупать со стороны, то заплатишь значительно меньше). А пойдут средства на любой сертифицированный в Украине вид реабилитации, который выберет сам боец.

Нужен гештальт-метод, хочется нырять с дельфинами в Одессе, тянет лепить из глины и ходить на сеансы когнитивной терапии? Специалисты реабилитируют атошника там, куда он обратился, в том числе волонтёрские организации, и частные психотерапевты, и медицинские центры, а государство по факту работы за эту реабилитацию им платит. Всё, в общем-то, просто — мировая практика гарантирует. Хотя «Порядок» учитывал и то, что делать в сложных случаях, и всякие перенаправления и взаимозачёты. Хороший был порядок. Представили его широкой публике ещё в конце сентября 2016 года.

Но потом резко поменялся профильный замминистра, и все наработки отложили в долгий ящик.

Госпоже Федорович почему-то не понравился «Порядок», написанный главами всех психологических служб страны совместно с главой юридической сотни и юристом ОБСЕ. В чём проблема и что же она предлагает вместо него — госпожа Федорович не считает нужным сообщать уже полгода. И, похоже, не будет сообщать максимально долго. Насколько получится долго. А деньги на реабилитацию бойцов в этом году снова пошли на санатории, которые интересно формируют цену на свои услуги — все мы взрослые люди и понимаем, почему так.

Еще Макиавелли писал, что основа власти в любом государстве — хорошие законы и хорошее войско. Армию у нас целенаправленно разрушали четверть века, за что теперь заплатили жизнями многие тысячи украинцев. С законами у нас вы сами знаете как — коалиция собирается только после прилёта вторых лиц США и живительных тумаков. Поверьте — прятать голову в песок и изображать активность в случае психологической реабилитацией ветеранов не получится. Не получится заболтать тему и потихоньку пилить на путёвках и делать всё то, что привыкли делать в Украине, когда не знают как надо, но «давайте соберём конференцию».

Эпидемия взрывов гранат на дискотеках, в барах и в маршрутках продолжится, разводы и проблемы в социализации у ветеранов никуда не денутся, боюсь сглазить, но скорее всего познакомится Украина и с тем, что такое масс-шутинг. Залить ситуацию деньгами не выйдет — наш бюджет и опыт США гарантируют это. Единственное, что может смягчить последствия — постройка эффективной системы работы с ветеранами, гибкой и реагирующей на запросы снизу. А заплатить по счетам всё равно придется — просто возможно это будут деньги на совковые санатории, возможно, чеки за кабинет психолога, а может, и пособие на погребение. Платить по счетам в любом случае будут не чиновники, а все граждане Украины. Пишу как есть — без экивоков.