Диктатор для коррупционеров. Разговоры о диктатуре. Часть 1

Сталина, Сталина!

Пацаны устали-на!

Рабфак

Здравствуйте дорогие читатели.

Итак, ситуация в стране потихоньку в очередной раз начинает подползать к критической отметке, а потому самое время поговорить о диктатуре. Так как мы тут все люди приличные, то говорить мы будем серьёзно без розовых мечтаний правых о национальном государстве, в котором сразу настанет процветание и благо, и без левых соплей о том, что диктатура – это гроб-гроб-кладбище. Мы образовательный ресурс – давайте смотреть здраво, взвешенно и рационально.

Есть простое правило. Если в процессе реформ политический кризис в вашей стране вместо того, чтобы разрешиться в каком-либо виде, ушёл в пике договорняков и стабилизации (которую очень многие назвали реакцией), значит, дело плохо. Очень сложно равно пояснить тёмному народу и просветлённому социально активному обществу, что, чёрт возьми, происходит и в чём тонкое отличие механизма стабилизации от ползучей реакции старой системы.

Революции происходят и диктатуры появляются не тогда, когда появляется бравый комбриг или ещё какой чёрный полковник, а когда прочие институты власти, кроме армии или спецслужб, дискредитированы, а большинство ключевых игроков не представляет себе, как система продолжит функционировать в текущем виде. Если какой резвый полковник решит поиграться в самодержца, не уловив момент безвластья, безвременья и безответственности или не заручившись поддержкой пула крупных игроков, то он будет с высокой долей вероятности висеть на ближайшем столбе ещё до исхода того дня, когда помажет себя на царство.

Оглянитесь вокруг. Время безвластья, безвременья и безответственности наступило. Происходящим недовольны почти все, и никто не понимает, как и куда страна пойдёт дальше. Конечно, есть взгляд на текущее правительство Украины как на правительство национальной буржуазии, которая будет пытаться провести ту часть реформ, которая бы устраивала национальный капитал. Однако не факт, что эту картину можно будет продать социально активной части населения, которая воспринимает происходящее как реакцию и серьёзно радикализует свои запросы к власти. Кроме того, есть существенный ряд вопросов о том, какой договор заключила национальная буржуазия с местными транснациональными олигархическими группами для получения власти, и устраивает ли этот договор олигархов.

Так как рассуждать о будущей диктатуре – дело тухлое (мало кто может угадать, откуда и как появится диктатор), в качестве материала для анализа возьмём диктатуры Южной Кореи. С 1948 года по нынешнее время в Республике Корея сменилось шесть республик, большая часть из которых не сильно отличалась от диктатуры, и одна официальная диктатура, которую по странному совпадению возглавлял тот, кто потом возглавит две «республики».

Исходя из предисловия и с учётом того положения, в котором находится наша страна, внимательный читатель уже понял, что речь пойдёт не о «кровавой диктатуре шоколадного Вальцмана» и даже не о «шоколадно-апельсиновой диктатуре Вальцмана-Гройсмана».

Диктатуру Пети каждый сможет посмотреть, например, на «5 канале». Такого даже Михо в Грузии не допускал. Узурпация власти Петей – это более чем смешно.

На закрытой презентации книги одного малоизвестного писателя, взявшего моду считать республики в нашей стране в духе корейцев, между журналистами вспыхнул спор. Один из журналистов поспешил заявить об узурпации власти со стороны Порошенко, за что тут же был поднят коллегами на смех (да, это в бложиках для наивных можно писать про «узурпацию», а между собой как-то стыдно говорить глупости). Сомнения возникли у журналистской братии ввиду отсутствия/ослабления объективных силовых механизмов контроля, необходимых узурпатору. Как результат, журналист вынужден был исправиться и заявить, что Порошенко «узурпирует хаос», чем вызвал новый вал усмешек – ну как это, право, можно узурпировать хаос.

Однако хотелось бы заметить, что, несмотря на абсурдность, термин вполне даже себе отражает ситуацию. Узурпация полномочий, даже без узурпации власти, всегда приводит и к узурпации ответственности, что, в свою очередь, приводит к тому, что виноватым все начинают считать во всём одного человека (одну группу), даже если на деле никто ничем не управляет и не управлял. И вот тогда на фоне хаоса, на фоне дискредитации и развала, на фоне запроса граждан на стабильность к власти приходит настоящий узурпатор.

И именно поэтому опыт Южной Кореи для нас важен. Там всё это уже было при весьма схожих условиях. Корея мало похожа на нас менталитетом, но очень похожа ситуацией, в которую попала.

Корея была оккупирована Японией и в 1945 году разделена США и СССР на две части по 38 параллели. До 1948 года на территории Южной Кореи управление осуществляла американская военная администрация. Никакими особыми менеджерскими качествами бравые джиай не обладали. Три года военной рулёжки, ожидаемо, привели к экономическому упадку, росту коррупции и росту недовольства. Стало понятно, что разделение Корей это надолго и надо переходить к местной гражданской администрации. В Северной Корее СССР давным-давно легализовал режим Ким Ир Сена.

В 1948-м США передали власть в Южной Корее так называемой Первой корейской республике с президентом Ли Сын Маном. В коммунистической и левой историографии Ли Сын Ман изображается сумасшедшим кровавым авторитарным правителем, однако, это не совсем так. Власть США Ли Сын Ману, конечно, передали не совсем демократическим путём, поскольку сначала позволили сформировать ассамблею, которая его потом и выбрала. США было не до сантиментов.

Нужно предельно чётко понимать ситуацию.

Итак, 1948 год. У вас после раздела осталась аграрная часть страны. Тяжёлой промышленности особо нет. За 38 параллелью упоротый режим, который открыто декларирует готовность захватить вашу часть страны и устроить у вас голодоморы, концлагеря, конфискацию частной собственности, чистки и обычный коммунистический дурдом первых трёх-четырех пятилеток. У вас разваленная экономика, повсюду коммунистическая агентура, дремучее население, которое верит сказкам о светлом будущем. За линией соприкосновения режим, которому из СССР гонят танки сотнями, артиллерию, боеприпасы, инструкторов, реактивные (!!!) самолёты с пилотами. Из маоистского Китая Ким Ир Сену обещают поставить и поставляют китайских добровольцев сотнями тысяч. Режим Ким Ир Сена и сам активно строит военные заводы и формирует армию по советскому образцу.

В 1948 году чистки коммунистов в СССР 30-х годов, бесконечные маоистские зверства, чистки в Европе после окончания ВМВ и чистки Ки Ир Сена в Северной Корее не были отдаленной историей, а были самой что ни на есть реальностью. И потому антикоммунизм Ли Сын Мана в той ситуации был вполне обыденной вещью, и, как показал опыт, вполне рациональной. Вот, например, в Камбодже Ли Сын Мана не оказалось и, как следствие, оказался Пол Пот. Разницу жители ощутили, когда мотыги начали прилетать в затылки всем очкарикам.

К тому же Мао и Ким Ир Сен в рамках расширения коммунистического влияния в Азии активно готовились к открытой войне.

Сказать, что Ли Сын Ман нервничал, значит, ничего не сказать. Южнокорейские власти начали программу борьбы с коммунистической агентурой, сами понимаете, какими методами. К 1950-му ситуация была накалена до предела. Северокорейская агентура инспирировала ряд «восстаний» в глубине Южной Кореи и ряд «пограничных инцидентов».

В этот момент американский истеблишмент проявляет чудеса политической дальновидности и заявляет о нейтралитете в войне Мао против Чан Кайши, укрывшемся на острове Формоза и основавшем там государство, которое мы сейчас знаем как Тайвань.

А 12 января 1950 года Государственный секретарь (должность аналогичная министру иностранных дел) США Дин Ачесон вообще заявил, что американский оборонный периметр на Тихом океане охватывает Алеутские острова, японский остров Рюкю и Филиппины. То есть сказал, что Южная Корея осталась один на один с совком.

Уже в апреле 1950 года детали корейской войны согласовывают в Москве, Мао выделяет Ким Ир Сену пару сотен тысяч китайских «ихтамнетов», и уже в июле советско-китайский танково-пехотный каток прокатывает почти всю территорию Южной Кореи. Дальше история о том, как бомбануло у генерала Макартура, который самовольно выдал Тайваню военные гарантии. И о том, как коалиция ООН воевала против армий КНДР, КНР и СССР. В общем, тут можно было бы привести описание Корейской войны, которое тянет на серию отдельных статей, но нам оно не особо нужно тут. Как бы там ни было, в 1953 году в Москве умирает дедуля Сталин, и в Кремле начинаются споры, кто из оставшихся советских народных вождей более предан делу Мировой революции. Как результат, в Корее, «поражённой гражданской войной», внезапно наступает относительный мир.

Помните, что было у Ли Сын Мана в 1948 году? В 1953 году Первая корейская республика выйдет из войны с окончательно разваленной территорией, отсутствием промпредприятий и целых промрайонов (доставшихся северянам) и со всеми нестабильностями послевоенного периода. Из плюсов будут только бойцы КМП США, которые сядут по 38 параллели, защищая южных корейцев от нападения узкоглазых «захарченко».

Коррупция во время войны взлетит до небес.

Жёсткий антикоммунистический режим Ли Сын Мана, тем не менее, останется умеренно авторитарным, изменит конституцию и проведёт всеобщие прямые выборы прямо в разгар войны в 1952 году. В 1956, всего через три года после окончания войны, Ли Сын Ман выиграет вторые выборы. И в 1952 и в 1956 Ли Сын Ман, эксплуатируя тему «путинападет», сумеет консолидировать вокруг себя правые силы и остаться на ещё один срок в результате вполне честных прямых выборов, просто сумев поставить обществу правильную альтернативу. Выборы в 1956 должны были стать его последними выборами из-за ограничений в конституции.

Тут надо подробней остановиться на введенном Ли Сын Маном законе о национальной безопасности, из-за которого Первую корейскую республику среди левачков и принято считать авторитарной. Поскольку это действительно очень серьёзный закон.

Так соперник Ли Сын Мана на выборах 1956 года, набравший более 30% голосов, уже в 1958 году будет казнён по тому самому закону. От этого закона постоянно впадают в истерику всякие там Amnesty International и Human Rights Watch. И против этого закона всегда дико протестовали Ким Ир Сен, Ким Чен Ир и Ким Чен Ын – при том, что в КНДР законодательная и правоприменительная практика намного жёстче. По мнению Кимов, подобный закон противоречит декларируемому Югом желанию объединить две Кореи. Риторика нам всем знакомая аж до заводского гудка.

Что же это за закон?

Сама суть этого закона состоит во введении понятия «антигосударственный». В законе поясняется также понятие «антигосударственная группа». Антигосударственной является группа, которая занята инфильтрацией в органы власти и/или организацией и/или проведением действий, направленных против национальной безопасности, жизни или свободы людей. Северокорейский, диктаторский или любой коммунистический режим в трактовках этого закона априори является режимом, подавляющим свободы людей. Подданные этого режима могут считаться агентами антигосударственной группы, и потому за несанкционированное общение с ними можно сесть на семь лет.

А дальше начинается весёлое. Организация антигосударственной группы – пожизненное. Куратор в такой группе – от пяти лет до пожизненного, от двух лет – для рядовых членов или тех, кто агитировал за вступление в такую группу. Недоносительство по статьям этого закона – пять лет. А вот лжесвидетельство по статьям этого закона лишь от двух лет.

Поставка невоенных товаров врагу – от пяти лет. Призыв к иностранной агрессии – пожизненное.

Распространение в составе антигосударственной группы или в интересах антигосударственной группы любой лживой информации, которая даже теоретически может привести к актам недовольства – от трёх лет.

Передача, хранение, распространение агитации антигосударственной группы в любом виде – от двух лет. Агитация в пользу персоналий антигосударственной группы с пониманием, что твои действия могут привести к беспорядкам или крушению демократического устройства – до семи лет.

Признаешь КНДР как государственное образование и требуешь услышать Пхеньян? Делаешь это в составе группы? Организовал кружок любителей марксизма-ленинизма? Пожизненное тебе и сроки всем, кого ты вписал в свои списки. Продал молочка в КНДР? Передал лекарство родственнику? Пять лет. Похвалил Мао или Кима в личном дневнике? Двушечка. Со своего телеканала рассказываешь, что коммунизм – это просто такая форма правления и «жители КНДР» просто хотели воссоединиться? Нет у тебя больше телеканала.

10 месяцев люди получают за репост в интернете.

2 года за красный флаг со звездой.

Более того, этот закон продолжает действовать и сейчас, каждый год в Южной Корее продолжают сажать по этому закону людей. Это не закон каких-то времён махрового маккартизма.

Это реальность сегодняшнего дня Южной Кореи.

Как вы понимаете, использование Ли Сын Маном подобного закона, да ещё в и самой жёсткой версии, оставляет мало места для того, чтобы считать режим Ли Сын Мана не авторитарным режимом. Кроме того, когда рубили тот лес в те годы, щепки летели так, что аж гай гудел. Невинных жертв более чем хватало.

Но хотелось бы заметить важную вещь. В начальном этапе авторитаризм и действие закона о нацбезопасности Ли Сын Мана в значительной степени были направлены именно на борьбу с коммунизмом с целью защитить сограждан от кретинистических экспериментов совка – хоть с ликвидацией частной собственности, хоть с «культурной революцией», хоть с уничтожением любого образованного человека, хоть с бегством из городов. Как уже говорилось, тогда это была не история, а самая что ни на есть реальность. Собственно, как «ДНР» для нас сейчас.

То есть, несмотря на все атрибуты диктатуры и узурпацию власти, по настоящему тоталитарным или даже авторитарным режим Ли Сын Мана не был. И потому был обречён.

Недовольство Первой республикой среди южных корейцев быстро росло. Южная Корея висела на американских дотациях, коррупция просто свирепствовала на фоне тотального развала как государственных институтов, так и традиционных видов хозяйствования. Ситуацию активно подогревала северокорейская пропаганда, которая открыто говорила о том, что в Пхеньяне чистота, порядок и «трупы быстро убирают». А вот в Сеуле – разруха, митинги, протесты и бардак.

К выборам 1960 Ли Сын Ман подошёл не в лучшей форме. Во-первых, он таки поменял конституцию так, чтобы она позволила ему занять президентский пост в четвёртый раз. Во-вторых, фальсификации на выборах были просто запредельными, а Ли Сын Ман на них набрал больше 100% голосов. В-третьих, его оппонент незадолго до выборов умер (сам, судя по всему), и на выборах Ли Сын Ман был единственным кандидатом. Как результат, оппозиции решила сосредоточиться не на выборах президента, а на выборах вице-президента, где у них был хороший кандидат.

В борьбе за пост вице-президента сошлись действующий вице-президент, имевший в активе должность посла Кореи в США, Чан Мён и однопартиец президента. Ожидаемо победил однопартиец президента, и это вызвало взрыв недовольства. Беспорядки начались прямо во время выборов, потому как нарушения тотального масштаба невозможно было скрыть. Полиция попыталась активно разгонять митинги.

Во время разгона митингов погиб один студент – граната со слезоточивым газом пробила ему череп. Местные власти, судя по всему, его смерть попытались скрыть, заявив, что он утонул. 11 апреля нашли его труп. 19 апреля в Сеуле вспыхнули беспорядки. В результате столкновения демонстрантов и полиции погибло более сотни человек.

Ли Сын Ман попытался использовать войска против демонстрантов, но военные отказались выполнить приказ. Как следствие, протестующие захватили весь Сеул. Ли Сын Ман был эвакуирован ЦРУ на Гавайи, где и прожил остаток жизни.

К власти пришли Чан Мён, ставший премьер-министром, и Юн Бо Сон, которого выбрали на непрямых выборах президентом. В Корее установилась Вторая республика. Впрочем, ненадолго.

И Чан Мён и Юн Бо Сон пришли к власти без чёткой программы, под лозунгами за всё хорошее против всего плохого и против коррупции, в частности. Однако никаких практических, чётко понятных методов решения проблем они до получения власти не сформировали даже внутри своей партии. Кстати, у Юн Бо Сона реальной власти не было, все рычаги влияния захватил Чан Мён. Однако, как показала практика, даже Чан Мён захватил рычаги, но не власть.

Заручиться поддержкой большинства Демократической партии Кореи Чан Мёну не удалось. За пять месяцев сменилось три кабинета министров. Как вы теперь знаете, заниматься реформами при чехарде в Кабмине нереально. Без большинства в законодательном органе аналогично не удаётся пропихнуть законы, необходимые для реформ.

Аналогичным образом коррупционные практики, сложившиеся в бурные времена Ли Сын Мана, в условиях дикой политической неопределённости Чан Мёна, приняли совершенно монструозные формы. Что, ожидаемо, вызывало серьёзное недовольство граждан. Никаких возможностей закрутить гайки для коррупционеров у Чан Мёна не было, поскольку ему критически нужны были голоса. Аналогичным образом он не мог закрутить гайки для населения, потому что это было бы воспринято как реставрация времён позднего Ли Сын Мана, поскольку, очевидно, Чан Мён с коррупцией сделать ничего не смог.

Вторая корейская республика исчерпала логику своего развития в момент своего создания и потому была обречена.

И вот тут появился настоящий диктатор и автократ, который пообещал, что:

- оградит армию от политического влияния;

- победит коррупцию;

- проведёт реформы;

- восстановит экономику;

- установит стабильность и вернёт назад оккупированные территории.

Тут появился Пак Чон Хи, бравый генерал-майор, герой войны и вообще решительный дядя. Пак Чон Хи просто сказал, что теперь в этой стране будет рулить он, а несогласные могут пойти нахер. Чон Хи запилил себе Верховный Совет Национальной Перестройки, присвоил себе звание генерала армии и посадил своего родственника возглавлять новосозданное местное Гестапо.

От бравости Пак Чон Хи бомбануло даже у США.

Впрочем, подробная история о том, какой была диктатура Пак Чон Хи и какие мутации она пережила, во второй части этой статьи.

Дмитрий Подтуркин

Антон Швец