Хмельницкий не на купюре. Зима близко

В феврале 1651 года полыхнуло, и полыхнуло страшно. Нельзя было сказать, что Богдан Хмельницкий не готовился к очередному раунду. Четыре полка были отправлены на север, защищать границу от возможного вторжения из Литвы, включая ветеранов из Чигирина и Чернигова с отрядом Тимофея Хмельницкого во главе — они валили лес, делали засеки, укрепляли броды и переправы. Численность козацкой армии была такова, что желающих брали только с огнестрельным оружием или конём — остальных отправляли домой. Каждый строевой козак должен был иметь пять фунтов пороху, двух сменных коней и пять кип пуль.

Полки из Брацлава, Винницы, Киева и Белой Церкви были развёрнуты на западной границе Гетманщины по линии Овруч — Винница — Шаргород — Ямполь, получили подкрепления и активно строили заставы. Кроме того, козаки активно разжигали восстания на коронной территории — рассылая эмиссаров, порох и оружие. До 2 тысяч агентуры запорожцев работало в поле, раздувая пламя бунта в Краковском воеводстве или Прикарпатье — селяне резали панских управляющих, жгли имения, взяли замок в Черткове. Сам Хмель обращался к своему войску так — «Или погибну я, вместе со всеми запорожцами, или с братьями своими будем за Вислой».

Зимняя кампания

Но тогда в феврале действовало перемирие, был договор не воевать во время католических или православных праздников, а была Масленица. 15-тысячный отряд Мартына Калиновского, который не так давно выкупился из плена у татар, пересекает границу и 20 февраля атакует селение Красное — там с проверкой сотенных городков задержался у кумы Хмеля полковник из Брацлава Данила Нечай. Разъезды козаков путают лавы драгун со сменщиками из караула и поднимают тревогу, когда поселение обложено и начинается рубка с пальбой. В Брацлавском полку было под 3 тысячи человек, и почти все они были окружены в Красном. Сами поляки в мемуарах оправдывают нападение тем, что козацкие фуражиры тоже пересекали линию разграничения и угоняли скот — отчего стоящие на порубежье надворные кавалеристы и драгуны начали голодать.

Палисад и хаты пылают, в крепостцу через открытые ворота врываются драгуны — один из них раненый и выбитый из седла, выстрелил в Нечая с земли, убив на месте. Забрав серебряную полковничью булаву, кавалерия отходит под огнём запорожцев. Бои за Красное и его замок идут три дня. Поляки вырезали гарнизон и мирных жителей, зарубили брата украинского полковника и жестоко пытали священника, отпевавшего тело.

Линия застав сыплется: захвачены Шаргород, Мурафа и несколько хоругвей запорожцев, гибнут сотники, взят штурмом, сожжён дотла и ограблен Ямполь, полыхают Черняховцы. Поляки растекаются по козацким землям как лесной пожар. Наступление удаётся остановить только под Винницей, где Иван Богун выгоняет на «муры» мещан и цеховые отряды, укрепляет иезуитские стены с обветшалыми башнями.

Винница — безуспешная осада

11 марта две польские хоругви с налёта атакуют козацкую конницу и попадают в засаду на Буге — прорубленные и присыпанные соломой и снегом полыньи. Кавалеристы потеряли управление, были осыпаны пулями и отступили, оставив в полыньях знамёна, раненых и обоих ротмистров — труп командующего одной из хоругвей Киселя рвали собаки, был тяжело ранен брацлавский воевода. Стены обстреливают артиллерией и несколько дней безуспешно штурмуют, осаждённые отбиваются самопалами, вилами и косами, но три тысячи козаков и три тысячи мещан — это слишком мало, чтобы сдержать порыв Калиновского, который занимает часть города.

Начинаются торги — гарнизон отказывается выдать своего атамана, но хочет расплатиться несколькими тысячами волов и 40 бочками мёда за безопасный проход. Удалось, чередуя переговоры и вылазки, дотянуть до 18 марта, когда коронного обозного, прикрывающего осаду, громят сотни из Умани, захваченные лазутчики говорят также о наступающем Полтавском полке — польская армия отходит от Винницы, потеряв за зимнюю кампанию до 8 тысяч людей, оставив в предместьях города сотни возов с припасами и награбленным имуществом. Но трудно назвать это победой — уничтожен Брацлавский полк, пало до десяти тысяч мещан, крестьян и козаков, огнём пошел укреплённый рубеж.

Берестечко

К апрелю 1651 года на Подолье и Волынь подошёл Хмель с 17 регулярными полками, артиллерией в 96 стволов и селянами — после потерь под Красным, прикрытия северных границ и роспуска части пехоты по договору в Зборове у запорожцев уже не было подавляющего преимущества перед поляками, но они выставили почти 100 тысяч людей. Сюда же двигались хан Ислам Гирей, и Тугай-Бей с 30 тысячами лёгкой кавалерии крымских татар, ногайцев и отрядом в 5000 янычар из Силистрии.

Запорожцы шли форсированным маршем по 40 вёрст в сутки и разбили лагерь на реке Пляшовке, неподалеку от Берестечка среди болот и холмов. Они установили плотный квадрат из 10 рядов возов и валов на 7 вёрст, имея в тылу переправу, а слева за 3 версты татарские позиции. Украинцы окапывались, выносили на валы артиллерию и фальконеты, насыпали редуты, к 18 июня основательно укрепившись — на правом фланге вне лагеря оперировал Богун с 5 полками.

Поляки тоже готовились весьма серьёзно — объявили посполитое рушение (сбор ополчения), собрали после Зборова 4 годовых налога «с дымов» и специальный военный сбор. Коронное войско наняло валахов, немецкие компании, венгров — больше 20 тысяч лучшей в Европе пехоты, оставшейся без звонких монет с окончанием 30-летней войны. Не просто роты, а полки вместе с полковниками, офицерами и штабами. 30 тысяч «посполитого рушения» в основном конных и с огненным боем — тоже в сумме больше 100 тысяч бойцов, а со слугами и обозными и все 150 тысяч. Стычки начались ещё с 17 июня — с герцей, с перестрелок, с рейдов кавалерии за пленниками и попыток занять холмы над заболоченной долиной.

Кара Аллаха

19 апреля сеча вспыхнула с такой силой, что в дело пошли массы кавалерии — татары, засыпая стрелами тяжеловооружённых поляков, отходили, завлекая за собой гусарских и драгунских товарищей. Те держали строй, но шляхта и надворные части кинулась преследовать бегущих кочевников и угодила между кавалерией, налетевшей из засады, и наковальней из многочисленной пехоты. Правое крыло поляков попало в окружение и подверглось жестокому разгрому, пало и было тяжело ранено около 7 тысяч конных, староста из Люблина Оссолинский, князья и подчашие, захвачены были два десятка знамён, включая личную хоругвь Потоцкого. Татары разграбили обоз и только наткнувшись на заболоченный приток Стыри, не смогли довершить охват коронного войска.

В этом страшном бою пало много татарских всадников, включая хана перекопской орды Тугай-Бея — его сам Хмель называл братом, и он бился в первых рядах с поляками от самых Жёлтых вод. Были убиты знатные люди, цвет орды, при смерти был брат Ислама Гирея. Согласно мусульманскому календарю 7-й месяц Раджаб и праздник Курбан-Байрам приходились на дни битвы — в эти дни предлагалось поститься, приносить ритуальные жертвоприношения и избегать кровопролития на поле брани. Гибель знати была воспринята как гнев Аллаха, нарушение одного из ключевых заветов Ислама — боязни Бога.

Бегство

Коронная армия, учитывая опасность охвата, на следующий день меняет диспозицию — кавалерия занимает центр, а наёмники идут на фланги, выстраиваясь в «немецком» (на самом деле его активно применяли и швейцарцы, и испанцы) строю, отработанном во время 30-летней войны. Опираясь на плотные квадраты мушкетёров и пикинеров, 4 польские тяжёлые батареи обрушиваются на татар и правый фланг украинского войска: по 8 орудий с обеих сторон плюются картечью и мушкетными пулями, нанося тяжёлые потери всадникам и крестьянским полкам. Но если козацкая пехота, укрытая возами, собранными цепями в «ужа», отражает атаки и дважды отбрасывает наёмников к шанцам, то две татарские пушки не могут победить в дуэли в голом поле без прикрытия.

Огонь обрушивается на шатёр хана, ядро убивает под Ислам Гиреем лошадь и осколком смертельно ранит ханского родственника султана Амурата — орда приходит в панику и хаотично отступает. Наступающим полякам достаётся бунчук, серебряный барабан, ханская булава и шатёр со всеми вещами, татары бросают обоз и на рысях уходят к Ямполю. Хмельницкий, не захватив даже гетманские печати и клейноды, оставляет старшим по лагерю генерального есаула Филона Джалалия и устремляется с Выговским и личной сотней за татарами — без кавалерии любые козацкие попытки победить поляков заканчивались смертями от голода в осаждённом лагере, питьём из луж и переговорами о сдаче.

Окончание следует