Мохаммед Али: как Египет не смог в модернизацию

Когда речь идёт о неевропейском государстве, успешно модернизировавшемся в XIX веке и ставшем одной из великих держав, обычно вспоминают Японию эпохи Мейдзи. Но в первой половине XIX столетия среди образованных европейцев гремело имя лидера другой страны — Мохаммеда Али, хедива (губернатора) Египта.

Показательно, что Мохаммед Али Кавалалли родился далеко от берегов Нила.

Он появился на свет в 1769 году в албанской семье в Кавале в нынешней Северной Греции, а тогда Румелии — османской провинции на Балканах. В тот же год на Корсике родился Наполеон Бонапарт, что иронично, учитывая то, что именно с войны с Наполеоном и началось восхождение молодого албанского полковника к вершинам славы.

Мохаммед Али вошёл в состав англо-египетского экспедиционного корпуса, который в 1800 году был направлен выбивать из Египта французские войска. С самим Бонапартом ему столкнуться не удалось, тот уже уплыл устанавливать диктатуру во Франции, и без него англо-турецким войскам удалось выдавить французов из Египта.

Англичане на тот момент не сильно понимали, зачем им нужен далёкий и жаркий Египет, и британские военные из страны вскоре ушли. Временным губернатором страны стал командующий турецкими войсками генерал Тахир-паша (тоже албанец), но его убили недовольные задержкой зарплаты солдаты, и командование взял на себя Мохаммед Али. Он действовал очень жёстко, сначала проведя чистку среди офицеров турецкой армии, а потом пригласил к себе на пир в Каир всех представителей местной египетской аристократии — черкесов-мамелюков — и там же их и перерезал. К 1805 году Мохаммед Али, теперь уже генерал (паша), стал хедивом Египта — формально наместником турецкого султана, но фактически независимым правителем.

Планы у нового правителя Египта были грандиозные — ни много ни мало превратить Египет в великую державу. Для этого Мохаммед Али взял под контроль основу экономики Египта — хлеб, просто конфисковав большинство поместий в пользу хедива и сделав хлеботорговлю государственной монополией. Денежки в казну потекли рекой. И на них начались реформы.

Прежде всего была создана современная армия. Мохаммед Али активно приглашал в Египет иностранных специалистов — в первую очередь, как ни странно, французов. В Египет ехали сначала эмигранты-монархисты, потом, после 1815 года, уже наполеоновские офицеры — и все они обучали египетских солдат и офицеров современным технологиям ведения войны. Командиром «новой армии» Египта стал Сулейман-паша аль Фарансави — бывший наполеоновский полковник Жозеф Севе, принявший ислам и вошедший в новую египетскую аристократию. Ему удалось создать дисциплинированную 70-тысячную армию, обученную и вооружённую вполне по тогдашним стандартам.

Активно закупали современное вооружение в Европе, впрочем, не только закупали — к концу 1840-х в Каире и Александрии работали пушечный, несколько ружейных и патронных заводов, а также верфи для кораблей. Вообще, у хедива была какая-то одержимость «чудо-оружием» — так, для египетской армии были закуплены новейшие и экспериментальные ракетные установки Конгрева (спойлер: этот вид вооружений не взлетел и был вытеснен нарезными пушками), а в 1831 году на воду в Александрии был спущен 130-пушечный линкор «Султан Махмуд» — официально самый крупный линейный корабль на то время в мире и, похоже, в мировой истории вообще, поскольку в остальных странах верхней планкой для кораблей было 120 орудий.

Не забывали и о других направлениях. Так, к 1830 году в Каире была построена военная медицинская школа, где учили, исходя из передовых по тем временам стандартов европейской медицины. Новообученные медики и европейские врачи хорошо проявили себя во время пандемии холеры 1830–1832 годов. Вдохновившись опытом, Мохаммед Али пригласил в Египет французского социалиста-сенсимониста и по совместительству врача Антонина Клота, который открыл в 1832 году в Каире медицинскую школу для женщин. Изгнанные из Франции сенсимонисты ввели в Египте такую важную вещь, как вакцины — правда, вакцинировать всё население по понятным причинам не удалось.

Разумеется, бурно развивавшийся Египет в первую очередь двинулся захватывать соседей. Уже с 1805 года египетские войска двинулись в Аравию — бороться с только что возникшей сектой ваххабитов. По итогу к концу 1810-х большая часть аравийских шейхов признали власть Мохаммеда Али, а у ваххабитского клана Саудитов остался только расположенный в самом дальнем и труднодоступном углу пустыни Эр-Рияд.

Следующей целью стал Судан. В 1820 году Мохаммед Али направил войска вверх по Нилу, начав четырёхлетнюю войну против суданских султанатов. В результате под предводительством того же Севе удалось захватить территории современного Судана, Эритреи, Сомали и даже частично занять верховья Конго вплоть до современной Уганды и озера Виктория. Египет получил доступ ещё к одному стратегическому ресурсу — суданскому хлопку.

Когда в 1822 году греческие провинции Османской империи охватило то, что войдёт в историю как Война за независимость Греции, то султан Махмуд II попросил своего формально губернатора помочь с его подавлением — в обмен на передачу в управление Крита и Сирии. Мухаммед Али согласился, выслал египетский флот и турецко-египетские войска во главе со своим сыном Ибрагимом. Греков закалённые в боях египетские части достаточно быстро загнали в горы. Но дикая резня, которую они учинили в христианских городах Пелопоннеса, привела к тому, что Священный союз глубоко обеспокоился и послал своих «миротворцев» в виде союзной англо-франко-русской эскадры, чтобы развести мусульман и греков и не дать им убивать друг друга. Потом Ибрагим проигнорировал увещевания европейцев, пошёл в атаку, потом было Наваринское сражение, прямое вмешательство стран Запада — и независимость Греции.

При всём при этом Египет формально оставался частью Османской империи, но реально власти в Константинополе боялись его тронуть. А когда в 1831 году султан Махмуд II имел наглость попытаться восстановить контроль над Египтом — европеизированная армия Мухаммеда Али легко разбила турок, вошла в Малую Азию, и только прямой ввод российских войск спас султана. Египет остался формально в составе Турции, но все страны воспринимали его как отдельного игрока... до какого-то времени.