Хорватская победа с украинскими корнями

Примечание редакции. О том, как правильно выстраивать внешнюю политику Украины по отношению к балканским странам — в частности, к Хорватии — и чтить соотечественников-героев, воевавших за независимость не только нашей страны, но и других государств, — в материале эксперта Центра исследований проблем гражданского общества Марии Кучеренко, подготовленном для «Хвилі».

Зачастую страны, находящиеся в состоянии войны или конфликтов, пытаются апеллировать к несуществующим «родственным» или историческим связям с желаемыми союзниками. Чего стоит только последний опыт Путина во Франции (когда президент РФ решил заявить о принадлежности Анны Ярославны Киевской к России), который не обсудил только ленивый! В этом случае остаётся только поблагодарить, что речь шла о принадлежности к России, а не собственно Российской Федерации, но от этого подобные апелляции не выглядят менее жалко.

Любой разговор об российско-украинской войне вынужден заканчиваться параллелями с Югославскими войнами, которые далеко не всегда корректны и даже вредны, но факт остаётся фактом: людям свойственно искать сходства и объяснять своё через чужое, особенно в том случае, если чужой опыт в общем и целом завершился положительно. На фоне участившихся апелляций к опыту «мирной реинтеграции» Сербской Краины в состав Хорватии, в Украине резко возрос интерес к балканской тематике, но зачастую этот интерес оформляется не только в проведение неуместных параллелей.

Попытки некоторых экспертов формировать мало похожий на действительность миф об участии украинских спецслужб в предотвращении государственного переворота в Черногории тоже не лучший способ продемонстрировать желание выстраивать украинско-балканский диалог. Тем более что на Балканском полуострове хорошо знают, что такое Украина и какими бывают этнические украинцы, многие из которых сделали немало для становления хорватской государственности как в 1949-х годах, во времена Павелича, так и в 1990-е.

«Легендарный генерал и отличный солдат»

О генерале Червенко принято говорить в контексте легендарной операции «Буря» (Oluja), отмечая его смелость как начальника Генштаба Вооружённых сил Хорватии. Именно на то время, которое Звонимир Червенко провёл в этой должности, пришлись, пожалуй, самые грозные страницы хорватской новейшей истории — активная фаза «Бури». Очень часто на этом представления о личности истинно по-офицерски скрытного генерала исчерпываются как в сознании обывателей, так и военных экспертов.

Но хорваты, из числа бывших в боях за хорватскую независимость, говорят об этом генерале совсем иначе — живо, непосредственно и как об украинце. Звонимир Червенко в сознании воевавших хорватов — хорватский генерал украинского происхождения. Это всегда произносится офицерами и солдатами, принимавшими участие в «Буре», полностью.

Звонимир Червенко был рождён в семье украинцев, эмигрировавших в Югославию, в городе Приеполе, который на сегодняшний день является пограничным между Сербией и Черногорией. Но после переезда в Загреб ради учёбы в Военно-технической академии, будущий генерал сознаёт, что положение Хорватии, которую он воспринимает как родину, не многим лучше положения родины его предков Украины. Хорватская культура оказывается под фактическим запретом, так как Тито опасается «республики усташей» и её населения.

Червенко становится одним из активистов Хорватской весны  — масштабного социокультурного явления, направленного на утверждение хорватской культуры и сербо-хорватского языка в его хорватском варианте, вполне сознавая, что звание подполковника не станет смягчающим обстоятельством, а лишь ухудшит его положение. Из-за своей прохорватской деятельности Звонимир Червенко был приговорён к 18 месяцам тюремного заключения и лишён права на пенсию и воинское звание.

Но всё резко меняется для Червенко с приходом к власти Франьо Туджмана: первый президент независимой Хорватии высоко ценил людей, похожих на себя самого — офицеров, нелояльных Югославии Тито. А в случае со Звонимиром Червенко Туджман попросту вглядывался в своё зеркальное отражение: это был не просто хорватский кадровый офицер, но и — что было определяющим для первого президента Хорватии — получавший военное образование не в Белграде, и активно участвовавший в Хорватской весне, за что подвергался гонениям, как и сам Туджман.

Глава независимой Хорватии предлагает Червенко пост министра обороны, на что тот отвечает, что он военный, а не политик, и хочет остаться таковым. Уже в 1992 году хорватский военный украинского происхождения возглавляет процессы, связанные с формированием хорватского народного ополчения (важно помнить, что на момент начала сербо-хорватской войны в Хорватии не было собственной армии как таковой), и занимает пост заместителя начальника Генштаба Хорватии.

На повышение Звонимир Червенко идёт именно перед началом «Бури», сменив на посту начальника Генерального штаба — не менее легендарного в Хорватии генерала армии Янко Бобетко.

Чтобы понять, какова была роль Звонимира Червенко в реализации одной из самых крупных сухопутных военных операций в Европе со времён Второй мировой, стоит прочесть расшифровку переговоров Франьо Туджмана, Звонимира Червенко, легендарного хорватского военного деятеля Анте Готовины (пожалуй, единственного широко известного в Украине хорватского военного) и Давора Домазета.

Показательно, что Червенко говорит меньше всех участвующих в совещании, но из его реплик становится ясно, что боснийская составляющая успеха операции «Буря» — это целиком и полностью его заслуга. Им упоминаются переговоры с боснийскими союзниками (5-й корпус армии БиГ, который очень часто называют Пятой армией Боснии и Герцеговины), делаются верные замечания о накаляющихся отношениях между Ратко Младичем и Радованом Караджичем, которые были учтены при планировании «Бури».

Для Украины важны даже не столько уникальные аналитические способности Звонимира Червенко, чей опыт, впрочем, стоило бы изучать очень и очень внимательно — внимательное наблюдение за настроениями в стане врага могло бы сыграть на руку нашей армии и военно-политическим ведомствам. Важно то, что о Червенко говорят как о примере сами хорватские солдаты, участвовавшие как в своей войне за независимость, так и в нашей, украинской.

Автору этого текста об украинском происхождении Звонимира Червенко рассказал хорватский солдат, находящийся в Украине в качестве инструктора для одного из военных подразделений, выполняющих боевые задачи на востоке Украины.

– Он был легендарный генерал и отличный солдат. Украинского происхождения, — сказал хорватский доброволец о Червенко. — В Хорватии было много выходцев из Украины, которые хорошо показали себя в бою.

После эти данные нашли подтверждение в документах Хорватского мемориального центра Войны за Независимость и ряде других источников. И даже российские СМИ неоднократно высказывались в годовщины «Бури» в ключе: «Как это украинцы ещё не подняли своего мёртвого хорватского генерала на знамя?».

Говорить о понятном

От следования советам из РФ на внешнеполитическом уровне, разумеется, следует отказаться. Да и поднимать кого-либо, пусть даже и самого достойного, на знамя — это путь в никуда. Но мы могли бы предпринять несколько простых и понятных шагов:

1. Принимать участие в датах памяти Звонимира Червенко в Хорватии на официальном уровне, что помогло бы находить общие темы, помимо АТО. Хорваты сделали очень много для реабилитации детей военнослужащих, погибших во время несения службы на востоке Украины да и самих участников АТО. И мы могли бы продемонстрировать, что не просто благодарно принимаем помощь, но и разделяем боль и гордость народа, который совсем недавно пережил свою войну за независимость. При этом мы не должны искать какие-то сходства и параллели, кроме общечеловеческих, — это в корне некорректно с точки зрения особенностей ведения боевых действий, да и ситуаций, в которых оказались Украина и Хорватия в целом. Но проявить интерес к хорватской истории, особенно если она столь причудливо переплетается с нашей— было бы более чем корректным и достойным шагом с нашей стороны. То есть, иными словами, нам следует говорить с хорватами о понятном им, задействуя уже знакомый и закреплённый в сознании жителей Хорватии контекст.
2. Не комментировать высказывания российской пропаганды в ключе «украинские генералы воевали в Хорватии», что неизбежно вызывает вредные сравнения России с Сербией, а Украины с Хорватией. Полагать, что такие сравнения уместны, значит жестоко обманываться, но если россиянам нравится подобный подход — не стоит их разубеждать. Именно в результате столь частного использования этого штампа сформировалась идея о возможности сравнения Путина с Милошевичем, который был для всего западного мира фигурой откровенно маргинальной. К тому же дьяволизация врага свидетельствует о том, что враг представляет серьёзную угрозу.
3. Изучать хорватский опыт не с целью подготовки документов по реинтеграции ОРДЛО, а на уровне Генштаба Украины. Подробно и с биографиями архитекторов хорватского военного успеха. При куда большем количестве отличий от нашей ситуации, чем сходств, можно увидеть полезные в нашей ситуации примеры кадровой политики в хорватской армии.

Эти меры будут куда эффективнее и принесут куда больше ощутимых результатов, чем попытки создавать рабочие группы для адаптации опыта мирной реинтеграции, и бесконечные головокружения о мнимых успехах СБУ в предотвращении российских диверсий на Балканах.

Источник: «Хвиля».