Что толкает Иран на протесты?

Примечание редакции. В прошлом нашем материале мы подали взгляд экспертов Atlantic Council на проблему иранских протестов. Теперь даём колонку директора Ближневосточного института Лондона Хассана Хакимиана на Project Syndicate. У автора этого текста несколько отличный от предыдущего подход: вину он признаёт не только за консерваторами «жёсткой линии», но и за реформаторами из правительства Рухани.

Быстрое распространение гражданских беспорядков в больших и малых городах Ирана, начавшееся в конце декабря, почти всех застало врасплох — и реформаторское правительство президента Хассана Рухани, и граждан, и внешних наблюдателей. Начавшись в Мешхеде, крупном религиозном центре на северо-востоке страны и оплоте консервативных противников Рухани, протесты перебросились на ряд малых городов с неожиданной скоростью и свирепостью.

Демонстрации, спровоцированные увеличением стоимости жизни и растущими диспропорциями в экономической и общественной жизни, быстро превратились в протест против режима как такового. Во многом раздражение было направлено на клерикальное руководство страны вплоть до её верховного лидера, аятоллы Али Хаменеи. Так что под ударом и реформаторы, и консерваторы «жёсткой линии».

Иранские реформаторы не привыкли быть целями общественного возмущения, но сейчас приходится. На президентских выборах политические реформаторы обычно подкупали общественность надеждами на будущее, а теперь им придётся нелегко: этот образ не слишком соответствует нынешней необходимости восстанавливать в городах закон и порядок.

Рухани был переизбран на второй срок от силы семь месяцев назад, набрав абсолютное большинство в 57% голосов избирателей. В последних событиях, однако, видны сомнения многих молодых иранцев в том, сможет ли Рухани привести страну к процветанию и более умеренному (по сравнению с его оппонентами) варианту исламской республики.

Возможно, главный риск протесты несут для запланированной Рухани экономической реформы. Протесты возникли, несмотря на двухлетнее скромное улучшение экономики страны. Хотя мировые цены на нефть и низкие, а приток иностранных инвестиций минимальный, экономические показатели начали двигаться в нужном направлении с января 2016 года, когда, по итогам договора от 2015 года, ограничившего ядерную программу Ирана, были сняты многие международные санкции.

Согласно данным МВФ, ВВП Ирана в год растёт на более чем 4%, и страна радует тем, что после отмены санкций рост распространяется на не-нефтяные сектора экономики. В прошлом году он вообще составил 12,5%, но причиной тому было как раз восстановление нефтяного экспорта. Инфляция, впрочем, остаётся высокой — около 10%, но это явное улучшение относительно периода санкций.

Однако между экономическими показателями и общественными настроениями связь, как известно, не линейна. Традиционно принято считать, что политическая нестабильность сопровождает экономические кризисы. В реальности это не всегда так. В частности, на Ближнем Востоке что Исламской революции 1979 года в Иране, что Арабской весне 2011 года предшествовал бум цен на нефть и резкий рост благосостояния в регионе.

И всё же улучшение иранской экономики после ядерной сделки 2015 года было далеко от первоначальных ожиданий. Главным разочарованием стало то, что рост не смог решить главной проблемы — ошеломляющего уровня безработицы в стране. Сейчас её уровень — 13%, а среди молодёжи — официально 29%, но реально, скорее всего, около 40%. То есть один из наиболее высоких в мире.

Сейчас в сердцах иранцев живёт разочарование, особенно среди городской молодёжи, разжигавшей последний этап протестов. Уровень безработицы особенно высок среди людей с высшим образованием, прежде всего женщин. Несмотря на то, что теперь многие молодые иранки учатся в университетах, как и мужчины, доля женщин в распределении рабочей силы в Иране в последнем году упала до 15%. Десять лет тому назад было 20%.

Создание рабочих мест — ключевой вызов для правительства Рухани. Только в этом году на рынок труда зайдут 840 тысяч человек, так что даже краткосрочная стабилизация этого рынка — ещё та задача. С учётом того, что более 40% населения страны – возрастная группа между 15 и 34 годами, и в долгосрочном периоде просто не будет.

В связи с этим последние протесты поколебали позиции иранских реформаторов, подорвав их монополию на надежду и вбив клин между неолиберальной политикой правительства, призванной решить экономические проблемы страны, и необходимостью сохранять поддержку общества. При этом реформаторы рискуют потерять политическую поддержку в пользу своих противников, сторонников «жёсткой линии», которые склонны занять решительную линию в вопросах безопасности, откатив последние послабления Рухани.

Но для реформаторов есть и хорошие новости. Несмотря на то, что многие иранцы требуют улучшения экономики, многие также боятся сползания страны в анархию и хаос. В отличие от протестов 2009 года, и с учётом общего разочарования исходом Арабской весны, иранский средний класс пока что проявляет осторожность, наблюдая за демонстрациями с расстояния.

Парадоксально, но фактор страха — а не надежды на изменения — может и спасти дело Рухани.

Перевод Виктора Трегубова.