Гибель партий

Нина Хрущёва

Примечание редакции. Многие партийные гиганты ХХ века сейчас переживают не лучшие времена. Некоторые из них откровенно дышат на ладан. Что характерно, это касается не только развитых, но и развивающихся стран, не только Европы, но и Азии и Африки. Почему так и к чему это приведет — в своей колонке для Project Syndicate разбиралась Нина Хрущёва, профессор международных отношений нью-йоркской The New School (и да, вы угадали — правнучка генсека).

Около 26 лет назад президент Борис Ельцин своим указом запретил работу местных ячеек Компартии на фабриках, в университетах и других учреждениях на территории Российской Федерации. Но его указ был, в какой-то мере, излишним: КПСС, ранее грозная, уже была разрушена собственной грубостью и некомпетентностью. Обществу уже не было до неё никакого дела.

Сегодня некогда великие политические партии — и на Западе, и в некоторых развивающихся странах — всё ближе к забвению. Причём если гибель КПСС была абсолютно предсказуема — указ Ельцина был опубликован всего за несколько месяцев до распада СССР, то закат крупных политических партий в таких странах, как Франция и Индия, не так-то легко пояснить.

Во Франции президент Эммануэль Макрон завоевал для своей партии, которой всего год, преобладающее большинство в Национальной ассамблее, отправляя Соцпартию, с которой сам Макрон был связан во время работы министром экономики, на воспетую Троцким свалку истории. У другой мейнстримной французской партии, республиканцев-правоцентристов, опирающихся на политическое наследие де Голля, дела идут лишь немногим лучше.

До последнего времени Лейбористская партия Великобритании под управлением крайне левого Джереми Корбина тоже балансировала на грани пропасти. Но ей удалось выиграть отсрочку благодаря премьеру от консерваторов — Терезе Мэй, продемонстрировавшей некомпетентность во время избирательной кампании. Но сможет ли Корбин действительно объединить партию и вдохнуть в неё новую жизнь — пока сложно сказать наверняка.

Что ж до развивающихся стран — в Индии виден упадок Индийского национального конгресса, партии первого премьер-министра страны Джавахарлала Неру, приведшего страну к независимости от Великобритании. Под слабым династическим руководством Сони Ганди (вдовы убитого премьер-министра Раджива Ганди, внука Неру и сына премьер-министра Индиры Ганди) и её сына Рахула, Конгресс вряд ли может рассчитывать на сохранение позиций даже в своих исторических оплотах вроде Уттар-Прадеша. Похоже, что их главный оппонент, правящая Бхаратия Джаната Парти, уже выиграла парламентские выборы 2019 года.

В Южной Африке тихо загнивает другая великая партия национального освобождения — Африканский национальный конгресс, сыгравшая большую роль в падении режима апартеида. Через 18 лет после ухода Нельсона Манделы с поста президента партия распадается под коррумпированным руководством президента Джейкоба Зумы. Выборы нового лидера в конце этого года могут привести к прямой войне обозлённых друг на друга внутрипартийных фракций.

Конечно, великие политические партии умирали и до этого. В XIX веке и в начале XX главным противником консерваторов в Великобритании были не лейбористы, а либералы, процветавшие под руководством таких фигур, как Уильям Гладстоун и Дэвид Ллойд Джордж. Но этому пришел конец через несколько лет после Второй мировой войны, отмечает британский журналист и историк Джордж Дэнджерфилд в своей книге «Странная смерть либеральной Англии».

В Италии послевоенные политические партии — христианские демократы, коммунисты и социалисты — переживают эпоху массового вымирания после коррупционного скандала Tangentopoli («Взяткоград») 1992 года. А в следующем году Канадская консервативная партия потерпела сокрушительное поражение на парламентских выборах, сохранив лишь два из 151 кресла.

Было предложено много пояснений падению политических партий. Например, переход избирателей из рабочего класса в средний повлиял на европейские коммунистические партии столь же пагубно, сколь и падение советского режима.

В странах, где коалиционные правительства объединяют партии со схожими идеологиями, избиратели легко меняют свои привязанности. Это особенно верно сейчас, поскольку избиратели всё чаще рассматривают партии как бренды, которые можно сменить, если они перестают удовлетворять вкусам потребителей, а не как раньше — как объекты неизменной племенной привязанности.

Более того, сегодняшние избиратели часто обращают внимание лишь на одну-две ключевые политики, а не на всю партийную программу. Это позволяет расцветать «партиям одного вопроса», подобно британской Партии независимости, сфокусировавшейся на проблеме иммиграции.

Учащение использования референдумов в развитых демократиях знаменует переход к политике, «ориентированной на потребителя». Проблема в том, что референдумы подрывают понятие политической ответственности и могут привести к необдуманным решениям, исходящим из упрощения повестки — что и произошло во время голосования по Брекзиту. В таких ситуациях, как некогда иронически заметил драматург Бертольд Брехт, единственная альтернатива — «распустить народ и набрать другой».

Но хотя переход к «политике потребителя» отчасти объясняет проблемы ряда партий вроде французских социалистов, он не даёт такого же объяснения распаду Индийского национального конгресса или Африканского национального конгресса. Корни их проблем, похоже, — в излишней самонадеянности.

Что до Индийского национального конгресса, то там эта самонадеянность просто передаётся по наследству. От Неру к Индире и Радживу Ганди и до нынешнего некомпетентного лидера партии, Рахула, семейство Ганди рассматривает контроль над Конгрессом как наследственное право, которое не может быть отменено, невзирая на личные способности и умения лидера.

А что до Африканского, то его самонадеянность больше похожа на аналогичную в исполнении КПСС. Они поверили, что владеют страной, рассматривая коррупцию как нечто вроде права победителя выборов. Такая самонадеянность отталкивает настоящих сторонников партии, заставляя их искать более вменяемые альтернативы.

Но в политике смерть не всегда необратима. Например, мексиканская Институциональная революционная партия правила страной 71 год, пока не потерпела поражение в 2000-м. Тогда многие предполагали, что партия уже никогда не вернётся к власти. Но в 2012-м ей это удалось, когда на выборах победил действующий президент Энрике Пенья Ньето.

Возможно, именно поэтому семейство Ганди и Зума так беспечно относятся к распаду своих партий. Вопрос лишь в том, станет ли партия, вернувшаяся из мёртвых, тем же, чем была.