Дебальцевский плацдарм. Полная статья

Подразделения, участвующие в обороне Дебальцевского плацдарма зимой 2015 года:

128-я ОГПБр,

17-я ОТБр,

1-я гвардейская ОТБр,

30-я ОМБр,

54-й ОРБ,

РТГр 169-й УЦ «Десна»,

79-я ОАЭМБр,

24-я ОМБр,

57-я ОМПБр,

26-я ОАБр,

27-я РАБр,

44-я ОАБр,

55-я ОАБр,

101-я ОБрО ГШ,

13-й БТРо «Чернигов – 1»,

25-й БТРо «Киевская Русь»,

40-й БТРо «Кривбасс»,

42-й БТРо «Рух Опору»,

батальон НГУ имени Кульчицкого,

8-й батальон НГУ,

батальон «Донбасс» НГУ,

милицейский батальон «Киев – 2»,

батальон патрульной милиции «Чернигов»,

милицейский батальон «Артёмовск»,

милицейская рота «Свитязь»,

3-й полк СпН,

8-й полк СпН,

73-й МЦ СпН,

91-й ОПОЗ,

Международный миротворческий батальон имени Джохара Дудаева.

Дебальцево

Дебальцево — небольшой городок в Донецкой области, находящийся на узле железнодорожной ветки — стало эпицентром одного из основных военных событий российско-украинской войны. Именно ожесточённые бои зимы 2014–2015 года привлекли к нему внимание, как к самой масштабной военной операции сепаратистов и войск РФ.

С начала вооружённого конфликта на востоке Украины Дебальцево, как и большинство других городов Донецкой области, перешло под управление самопровозглашённой «ДНР». В апреле 2014 года тамошние госинституты перестали подчиняться украинским властям.

После восстановления контроля над Славянском ВСУ перешли в наступление в секторе С, в котором находился этот населённый пункт. Во второй половине июля подразделения Вооружённых сил Украины начали наступать в сторону Дебальцево с целью рассечь территории Донецкой и Луганской областей. В результате непродолжительных боев 21 июля город перешёл под контроль ВСУ.

События конца лета-начала осени заставили пересмотреть концепцию ведения АТО после вторжения регулярных российских войск на территорию Украины. После чего в районе Дебальцево, в котором самым ближним к позициям сепаратистов был небольшой городок Углегорск, начала формироваться линия обороны.

В состав группировки войск сектора С входили силы и средства 128-й отдельной горно-пехотной бригады; 17-й отдельной танковой бригады; 57-й отдельной мотопехотной бригады (17-й, 42-й отдельные мотопехотные батальоны) 1 БТГр, 5-го механизированного батальона 30-й отдельной механизированной бригады; 13-го, 25-го, 40-го, 43-го отдельных мотопехотных батальонов; РТГр 92-й отдельной механизированной бригады; РТГр 169-го учебного центра сухопутных войск; 54-го отдельного разведывательного батальона; аэромобильной роты 80-й отдельной аэромобильной бригады; сводной роты 101-й отдельной бригады охраны; 1-го гаубичного артиллерийского дивизиона (без 3-й батареи) 44-й отдельной артиллерийской бригады; 2-го противотанкового дивизиона 26-й артиллерийской бригады; 1-й батареи 1-го гаубичного артиллерийского дивизиона 55-й отдельной артиллерийской бригады; взвода разведки батареи управления и артиллерийской разведки 1-й отдельной танковой бригады; 2-го взвода дивизиона артиллерийской разведки 26-й артиллерийской разведки; 6-й батареи 2-го зенитного ракетно-артиллерийского дивизиона 1129-го зенитно-ракетного полка; сводных отрядов 703-го инженерного полка и 3-го отдельного инженерного строительного батальона; группы 91-го отдельного полка оперативного обеспечения.

Подразделения ВС Украины выполняли задачи в секторе С по изоляции кризисного района в полосе с разграничительной линией: слева – Золотое, Горское, Белогоровка, Кременная; дело – Рассыпное, Кировское, Нижняя Крынка, вдоль реки Крынка, Енакиево, Димитров путём несения службы на 23-х блокпостах, 37-ми опорных пунктах и осуществляли охрану 4-х объектов.

Военные комендатуры разворачивались в н.п. Артёмовск, Дебальцево, Константиновка, Красный Лиман, Славянск.
Подразделения НГУ привлекались к изоляции кризисного района путём установления контрольно-пропускного режима на 13 блокпостах вблизи населённых пунктов Карповка, Андреевка, Ивановка, Северск, Дебальцево, Артёмовск, Попасная, Камышеваха, Горное, Врубовка, одного наблюдательного поста в районе Новоивановка и осуществляли охрану 4-х объектов.

Подразделения МВД изолировали кризисный район путём установления контрольно-пропускного режима на 14-ти блокпостах возле населённых пунктов Дебальцево, Мироновский, Ольховатка, Булавинское, Дружковка, Константиновка, Углегорск, Чернухино, Артёмовск и осуществляли патрулирование в местах базирования.

С целью усиления группировки войск (сил) сектора С завершались перемещения железнодорожным транспортом и осуществлялись разгрузки на железнодорожной станции Изюм:

- 30-й механизированной бригады (без 1 БТГр; РТГр 3-го механизированного батальона, 4-го, 5-го механизированных батальонов) с последующим следованием в район боевого назначения (Артёмовск);

- противотанкового артиллерийского дивизиона (без батареи) 55-й артиллерийской бригады с последующим следованием в район боевого назначения.

Под Дебальцево с лета 2014 года не происходило серьёзных боестолкновений, но регион нельзя было назвать тихим. Только у 25-го БТРо за период с августа по январь погибло 8 бойцов. Диверсионные группы «Л/ДНР» постоянно ходили к городу. После объявленного в сентябре перемирия там придерживались режима прекращения огня, хотя периодические обстрелы случались. Как потом оказалось, эти обстрелы были своеобразной мотивацией «закопаться», выстроить систему ВОПов и РОПов, вырыть окопы. Именно благодаря этому бойцы на Дебальцевском плацдарме понесли столь низкие потери во время интенсивного артиллерийского огня «Л/ДНР» и подразделений РФ в период зимних боёв (под низкими потерями имеется в виду до сотни погибших от артобстрелов в течение трёх недель, учитывая их интенсивность).

В январе-феврале на протяжении почти трёх недель два раза в сутки (ночью и к началу утра) по Дебальцево и позициям ВСУ возле него отрабатывали три дивизиона «Градов» (до 54 пакетов!). Помимо этого, по городу и окрестностям палили: батарея «Пионов», как минимум одна батарея «Ураганов», два дивизиона артиллерии 152-мм калибра. Артиллерию 122-мм калибра и миномёты при создавшейся плотности огневого поражения бойцы уже и не считали. После нарушения перемирия боевиками «ДНР/ЛНР» и начала ожесточённых боёв в районе донецкого аэропорта командование ВСУ поняло, что весь военный потенциал собирается для удара в одном из направлений, формируя ложные пути наступления. Оба армейских корпуса «ДНР» и «ЛНР» готовились к наступлению.

Дебальцево как одно из возможных направлений атаки было усилено в январе 2015 года подразделениями ВСУ и МВД.

Основу группировки НЗФ, действовавших на Дебальцевском направлении, составляли преимущественно подразделения так называемого 1 АК «ДНР» численностью до семи БТГр из состава 1-го, 3-го, 5-го и 7-го отдельных мотострелковых бригад. Их действия поддерживали до двух БТГр 2 АК «ЛНР».

Боевики были сосредоточены преимущественно в населённых пунктах, приближенных к Дебальцево. В Зайцево и Гольмовском – до 200 боевиков, в Енакиево – до 2000, в Кировском и Шахтерске – до 300, в Торезе и Снежном – до 1000, в Вахрушево, Красном Луче, Антраците – до 1200, в с. Петровском – до 200, в Фащевке – до 600, в Стаханове, Брянке, Алчевске, Перевальске – до 1500 человек.

Расположение регулярных подразделений Вооружённых сил Российской Федерации.

По данным Генштаба ВСУ, восемь дивизионов реактивной и ствольной артиллерии Вооружённых сил РФ были развернуты возле населённых пунктов Нижняя Крынка, Торез, Фащевка, Стаханов, Брянка, Алчевск, Селезнёвка, откуда осуществляли обстрелы позиций украинских подразделений.

Восемь БТГр Вооружённых сил РФ были сосредоточены на временно оккупированных территориях Украины вблизи Дебальцево (ниже перечень):

• БТГр 20-й отдельной мотострелковой бригады (Волгоград) Южного ПО – в районе Горловки;
• БТГр 21-й отдельной мотострелковой бригады (Потоцкий) 2А Центрального ВО – в районе Енакиево; 
• БТГр 28-й отдельной мотострелковой бригады (Екатеринбург) 2 и Центрального ВО – в районе Брянки, Стаханова;
• БТГр 32-й отдельной мотострелковой бригады (Шилово) Центрального ВО – в районе Енакиево;
• БТГр 138-й отдельной мотострелковой бригады (Каменка) 6А Западного ВО – в районе Снежного, Тореза;
• БТГр 200-й отдельной мотострелковой бригады (Печенга) ПФ Северного ПО – в районе Фащевки, Никишино, Кумшацкого;
• БТГр 13-го танкового полка 4-й танковой дивизии (Наро-Фоминск) 1-й танковой армии (Бакова) Западного ВО – в районах Новосветловки, Кировского, Енакиево;
• БТГр 104-го воздушного полка 76-й десантно-штурмовой дивизии (Псков) НДС – в районе Георгиевки, Горловки.

Вблизи населённых пунктов Торез, Снежное, Шахтерск, Донецк были развёрнуты средства ПВО и подразделения РЭБ регулярных подразделений Вооружённых сил РФ.

Перед зимними боями в Дебальцево прибыла инженерная рота, которая выкопала и построила укрепления для бойцов.

Часть укреплений делали сами бойцы по своей инициативе. Тем не менее, неоднократно отмечалось, что некоторые укрепрайоны были оборудованы неправильно. Так, некоторые окопы были вырыты в таких местах, что не имели обширного визуального контакта с окружающей местностью. Проще говоря, боец, находясь в этом окопе, имел весьма ограниченные возможности к организации обороны. Некоторые палатки были просто врыты в землю, никто не позаботился о том, чтобы выложить брёвна сверху, сделав полноценные блиндажи. Недостаточное количество капониров для техники на огневых рубежах в дальнейшем тоже негативно сказалось на последующих боевых действиях. Тем не менее, в районе Дебальцево был организован довольно серьёзный укреплённый рубеж, который хорошо защищал бойцов в период ожесточённых артобстрелов. Также надо отметить инициативность некоторых боевых подразделений, заливших бетоном укрепрайоны на местах своего базирования, вытащивших на позиции бетонные блоки и организовавших оборону места своего расположения.

В районе города были начаты наступательные военные действия со стороны сепаратистов, которые достигли пика 22 января, что было озвучено самопровозглашенными властями «ДНР». В основном бои сводились к обоюдным обстрелам артиллерии, которая была расставлена в секторе. Именно от работы нашей у боевиков начались серьёзные потери. В ответ они наносили огневые поражения по посёлкам: Попасная, Троицкое, Никишино, Чернухино, Ольховатка, Редкодуб и по самому Дебальцево. Оно было относительно плохо защищёно, линия обороны была со стороны «Дебальцевского креста» — перекрёстка дорог перед городом.

Основная линия обороны – это линия опорных пунктов возле населённых пунктов в окружении Дебальцево, расстояние между которыми периодически было в 5-7 км. При начале активных боевых действий командование ВСУ начало наращивать группировку украинских войск.

По данным Генерального штаба ВСУ, на 27 января 2015 в секторе С были привлечены около 13 тыс. личного состава. Из них:

1. Вооружённые силы Украины – более 8000 чел.;
2. Национальная гвардия – до 1500 чел.;
3. Служба безопасности Украины – до 250 чел.;
4. Министерство внутренних дел – более 3000 чел.

В составе группировки сектора С насчитывалось: танков – 120 ед., боевых бронированных машин – 530 ед., артиллерийских систем – 180 ед., реактивных систем залпового огня – 65 ед.

При этом общая численность личного состава подразделений непосредственно в районе Дебальцевского выступления в феврале 2015 составляла около 4700 военных ВС Украины:

по рубежу Семигорье – Троицкое – до 1500 человек;

по рубежу Углегорск – Дебальцево – до 2700 человек;

по рубежу Булавинское – Никишино – до 500 человек.

В этом же районе от Национальной гвардии, Министерства внутренних дел и Службы безопасности Украины были задействованы около 500 человек.

В распоряжении наших войск вблизи Дебальцево было:

танков – 50 ед.;

артиллерийских систем – 40 ед.;

реактивных систем залпового огня – 15 ед.

Силам АТО в секторе С противостояли группировки российско-террористических войск общей численностью более 19 тыс. человек. В его составе насчитывалось: танков – 170 ед., боевых бронированных машин – 280 ед., артиллерийских систем – 290 ед., реактивных систем залпового огня – 110 ед.

При этом только в районе Дебальцево противник имел:

танков – до 120 ед.;

артиллерийских систем – до 180 ед.;

реактивных систем залпового огня – до 60 ед.

Всего в период с 31 января по 17 февраля по позициям наших подразделений ежесуточно происходило менее 100 обстрелов со стороны противника. Для подавления огневых средств, уничтожения резервов противника силами АТО было нанесено более 1500 ракетных ударов и огневых налётов артиллерии для поддержки подразделений. Вели оборонительные действия в секторе С.

За время осенних боёв в секторе сложилась эффективная система управления артиллерийским огнём. По особенностям рельефа местности самыми уязвимыми, с точки зрения возможностей артиллерийской поддержки, оставались опорные пункты в Никишино и Редкодубе, а также весь углегорский участок обороны. В штабе 128-й бригады была организована хорошая работа по огневой поддержке наших боевых порядков и довольно эффективная контрбатарейная борьба. Одну из ключевых ролей в налаживании эффективной боевой работы сыграли офицер 128-й ОГПБр «Скеля» и группа артразведки 25-го ОМПБ «Киевская Русь». Это позволяло на первых порах уверенно отражать массированное наступление противника, за исключением указанных проблематичных районов. Но невосполняемые в течение сражения потери артиллерии группировки в стволах значительно снижали мощь огневой поддержки. Так, убыль в артиллерии на протяжении трёх недель боёв составила около 70%. А все три САУ, прибывшие для восполнения потерь, вышли из строя по техпричинам в течение первых трёх суток. Причина — плохая подготовка и обслуживание при снятии с длительного хранения. Помощь «старшего брата» (артбригад с «большой земли») не могла полностью компенсировать эти потери. А модель управления огнём через несколько штабов снижала эффективность такой помощи на порядок. Только в финальной части сражения эта порочная практика была временно отложена и корректировщики практически напрямую работали со стволами «старшего брата», что дало очевидный сокрушительный результат для противника.

Подобная картина с износом артиллерийских стволов и невысокой эффективностью работы артиллерии была и в других подразделениях, которые работали по Дебальцевскому плацдарму. Тотальное, нарастающее с каждым днём огневое превосходство противника не оставляло возможности удержать город.

Учитывая то, что район соприкосновения был относительно небольшой и основные пути наступления были хорошо пристреляны украинской артиллерией, первые наступления боевиков захлебнулись. Обычная попытка штурма под Дебальцево выглядела таким образом: боевики с техникой пытались выдвинуться к укрепрайонам ВСУ, их замечали разведчики, работавшие в районе боевых действий, и наводили на них артиллерию. После потерь, нанесённых огневым поражением, боевики ретировались. Идея боевиков раздавить сопротивление ВСУ под Дебальцево при помощи численного превосходства двумя корпусами «Д/ЛНР» не приносила своих плодов.

Основные потери сепаратистов вылились в противостоянии конца января. Учитывая бесплодность попыток наступления, в организацию боевых действий подключились штатные войска РФ с их командирами. Для первого удара был выбран Углегорск, параллельно с наступлением из Санжаровки на опорный пункт «Валера». Их целью было оформление окружения по линии Углегорск – Логвиново – Санжаровка. Бой на опорном пункте «Валера» детально описан во многих источниках — как украинских, так и сепаратистских. В итоге противник потерял 5 танков (3 из которых были уничтожены прямо на опорнике) с экипажами, в том числе их командира с позывным «Монгола». Одним из результатов этого боя было снятие комбата сепаратистского батальона «Август». После боёв за Новогригорьевку 7–8 февраля этот батальон был расформирован через потерю боеспособности ввиду больших потерь. Пехота до опорного пункта не дошла по той причине, что была рассеяна украинской артиллерией на подходе. Эти бои научили сепаратистских танкистов не атаковать украинские опорные пункты без поддержки пехоты.

Углегорск

Город был атакован 28–29 января. Там стояли несколько блокпостов, практически отсутствовали защитные сооружения. Оборона в основном осуществлялась подразделениями 13-го отдельного мотопехотного батальона, противотанкового подразделения и подразделений МВС (рота «Свитязь»). По словам очевидцев, украинская техника не была вкопана, танки и МТЛБ не имели капониров и противотанковые пушки на танкоопасных направлениях стояли открыто, являясь лёгкой мишенью. Со стороны Каютино были расположены два опорных пункта 1301 и 1302, на которых стояли бойцы 13-й МПБр под командованием офицеров с позывными «Волк» и «Яблоко». Подразделением противотанкистов руководил офицер с позывным «Грач». Боевики проникли в город в гражданской одежде и в момент атаки поддержали штурмовую группу сепаратистов и военнослужащих РФ из Бурятии, которые были переброшены в числе подразделений, помогавших в прорыве Дебальцевской линии обороны.

Этот населённый пункт имел крайне невыгодное для обороны положение. Сам город и подходы к нему полностью просматривались и простреливались противником, напротив — со стороны врага было много «слепых» зон и плотных даже зимой «зелёнок», вплотную подходящих к городу и дороге Углегорск – Дебальцево.

Опорный пункт на железнодорожном переезде (1301) был буквально сметён в весьма короткое время, бои переместились в город. Часть бойцов перешли на опорный пункт 1302, часть — были взяты в плен. Противотанкисты не вступили в бой, уйдя в интернат в свой КП. Пока на опорнике 1301 работал танк, танковые атаки отбивались, был уничтожен танк противника из засады. После боя у танка заклинило пушку, противотанковых средств у бойцов не было, а МТ-12 так и стояли неиспользованные, без расчётов. По этой причине опорник и пал в довольно короткое время. Танки противника пытались зайти и с других сторон, но подорвались на выложенном за сутки до этого минном шлагбауме. Обе стороны начали наносить взаимные артиллерийские удары. В самом Углегорске начались танковые бои. Танк, поехавший на помощь 1301, был подбит. По мнению очевидцев, город атаковала танковая рота противника. Четыре танка подорвались на минном шлагбауме у предместья; один вступил в бой в самом Углегорске, подбив украинский танк, но был, в свою очередь, уничтожен другим танком ВСУ.

Параллельно этим событиям сепаратисты начали брать Углегорск в окружение. Учитывая тот факт, что силы сепаратистов и войск РФ значительно превышали силы и средства ВСУ в секторе, было принято решение отступить. На тот момент в городе оставалась уже небольшая группировка ВСУ, состоящая из артиллеристов (35 человек), бойцов 13 ОМБр (около 60 человек) и окопавшаяся в интернате милицейская рота «Свитязь» (37 человек).

В первый день штурма Углегорска командование сектора поставило задачу снять с Коммуны «кого можно» и в составе сводной колонны совместно с подразделением Нацгвардии зачистить город. Около 50 человек из состава 2-й роты и РОП 25-го ОМПБ во главе с комбатом на БТР-80 и двух БМП-1, совместно с подразделением Нацгвардии (около 50 человек) на пяти БТР-80 выдвинулись в Углегорск. В районе первых домов спешились и оставили бронетехнику. В город заходили двумя группами по параллельным улицам: одна — во главе с «Высотой» (командиром 25-го ОМПБ) и «Скорпионом», вторая — во главе с «Мажором» и «Бандитом». 25-й ОМПБ и нацгвардейцы батальона им. Кульчицкого заходили с улицы Некрасова почти одновременно. Когда вышли на улицу Матросова, часть батальона им. Кульчицкого (1-й БОН) продолжила движение и пошла по улице Садовая, а другая — пошла одновременно с 25-м ОМПБ по разным сторонам улицы Чкалова. Продвигались по Чкалова без сопротивления (80-мм миномёт запустил несколько мин), было незначительное сопротивление на улице Садовая. Когда подразделения дошли до перекрёстка с улицей Терешковой, начался сильный бой. Был убит «Бандит», а на улицу заехал танк ВСУ, чтобы подавить огневую точку, однако его подбили. За ним заехал второй танк для эвакуации и БМП, которая и подавила огнём, дав возможность уйти. Поскольку уже было темно и продолжать бой было сложно, командование дало приказ на отход. Отходили одновременно. Снайпер и медик 1-го БОН Нацгвардии оказали медицинскую помощь раненым 25-го ОМПБ. 25-й ОМПБ начал отход раньше на своей броне, а 1-й БОН отступил примерно через полчаса, дождавшись транспорта. Только после эвакуации убитых и раненых тактическая группа 25-го ОМПБ покинула Углегорск. Итог боя — 2 убитых, 3 раненых со стороны 25-го ОМПБ. Противник тоже, очевидно, понёс потери в результате этого боя, которые не было возможности подтвердить.

Подразделения ВСУ и МВД в течение двух суток контролировали южную часть города, кроме интерната. Был занят Дом культуры, который держали для подкрепления, что должно было прийти. Но поскольку оно всё никак не появлялось, здание пришлось оставить.

На второй день штурма к Углегорску были выдвинуты два взвода 30-й бригады с четырьмя танками и шестью БМП и подразделения НГУ (батальон им. Кульчицкого) и батальона «Донбасс».

Изначально штурм Углегорска предлагалось осуществить двумя ротами 30-й бригады, но комбат 30-й бригады обосновал невозможность этой операции столь малыми силами. В итоге командование сошлось на том, что две роты 30-й бригады дадут «коридор» четырёмстам нацгвардейцам, которые и зачистят город. Планировалось использовать подразделения НГУ «Донбасс», батальон им. Кульчицкого и батальон им. Джохара Дудаева. По итогу из Нацгвардии к Углегорску подъехала лишь сводная группа в количестве семидесяти человек, состоящих из бойцов «Донбасса» и батальона им. Кульчицкого.

Взвод 30-й бригады на БМП и НГУ выдвинулись в обход города со стороны Александровского / Каютино, чтобы зайти в него. По дороге они состыковались с подразделением «Донбасс» НГУ (2-й и 5-й взводы), которое передвигалось в основном на колесной технике. Из бронированной у «Донбасса» была только БРДМ с установленным СПГ, а у 30-й бригады — четыре БМП, два танка, пять единиц колесной техники. Один командир взвода «Донбасс» случайно сбился с дороги и со своим подразделением заехал со стороны Савельевки в Углегорск.

По замыслу командования, в Углегорск с двух сторон при поддержке брони 30-й бригады должна была зайти Нацгвардия и осуществить зачистку города, разблокировав украинских бойцов в интернате. Группировка зашла со стороны троллейбусной линии. «Донбасс» и бойцы батальона им. Кульчицкого  спешились и начали осуществлять зачистку. Ротный 30-й бригады взял взвод и пошёл в город вслед за «Донбассом» под прикрытием БМП. Танки остались на въезде в город.

Выдвинувшись к интернату, нацгвардейцы и бойцы 30-й бригады вступили в бой с силами противника. Подъехали две вражеские БМП и танк, начались городские бои. В ходе боя нацгвардейцам удалось сжечь один танк и один танк подбить. Был сожжён «Урал» сепаратистов, угнан МТЛБ (его заправили и завели прямо во время сражения), стоявший недалеко от интерната. Также был уничтожен склад боеприпасов. После приказа на отступление, поступившего в 12:00 ввиду появления резерва противника, выдвигавшегося на помощь боевикам, находившимся в Углегорске, подразделения Нацгвардии и ВСУ вышли из города, забрав часть заблокированных ранее в нём бойцов с опорника 1302. Подразделения противотанкистов и «Свитязь» остались в интернате. После городских боёв украинская группировка отошла с этого фланга без потерь, захватив двух сепаратистов в плен и отступив к месту базирования.

В это время с другой стороны Углегорска организовывался параллельный штурм силами взвода 30-й бригады на одном танке и двух БМП и «Донбасса» НГУ.

Группа, заходившая в Углегорск со стороны Дебальцево, шла следующим порядком: спереди ехал танк, далее — две БМП, два «КрАЗа» и два джипа «Донбасс» НГУ. Позади двигались автомобили командования батальона «Донбасс». Руководили ротой «донбассовцев» командиры с позывными «Казбек», «Третий» и Семён Семенченко со «Сватом».

Подъехав к остановке перед Углегорском, бойцы заметили, что место пристреляно, деревья были посечены, вокруг висели пакеты, выполняющие роль флажков для корректировки огня по ветру.

Перед въездом в город были организованы две засады, которые контролировали дорогу. С одной стороны был сделан капонир для танка, со второй – вкопана БМП. Когда в секторе обстрела танка и БМП появилась группировка, движущаяся в сторону Углегорска, по ней открыли огонь.

Со стороны города выехал из засады танк и первым же выстрелом подбил украинский танк, который ехал впереди колонны. С танка посыпались люди, которые были на броне. После чего началась перестрелка. БМП начала сдавать назад, подавив нескольких солдат, которые пытались спрятаться за броней. Бойцы рассредоточились, открыли огонь.

АГС подавил огонь крупнокалиберного пулемёта, бойцы получили передышку. Был обнаружен отряд противника, заходивший в тыл для того, чтобы перерезать путь к отступлению и взять группу, наступающую на Углегорск, в кольцо.

Нацгвардейцы и солдаты 30-й бригады начали отсекать огнём подходящую группу врага, откинув её назад. Стало ясно, что штурм на Углегорск провалился. Нацгвардеец с позывным «Якут» поехал собирать бойцов, чтобы вывезти их из боя. Туда же подъехал джип разведчиков 73-го МЦ СпН, забравший нескольких бойцов.

К месту боя прибыл генерал Аллеров, руководивший Нацгвардией в этом секторе, чтобы увидеть своими глазами сложившуюся ситуацию и скоординировать действия защитников. Также к ротному «Казбеку» подъехал автомобиль, в котором сидели два офицера роты «Свитязь». Командир «Свитязя» оказал неоценимую помощь в координации выхода подразделений из Углегорска, он по телефону согласовывал действия выходящей группы НГУ.

Разведкой 73-го МЦ СпН у Дебальцево также был замечен бывший комбат батальона «Донбасс» НГУ Семён Семенченко. Сам Семенченко, после того, как сводная группировка попала в бой, через какое-то время покинул место боя, уехав в сторону Дебальцево. Украинские подразделения, планировавшие зайти по дороге в Углегорск, хаотично отступили. Разведчики 73-го МЦ СпН доложили о бое, как и о том, что, по сути, они являлись свидетелями, как гражданское лицо участвовало в командовании боем подразделения НГУ.

Подразделения ВСУ и Нацгвардии начали оттягиваться назад и эвакуировать бойцов. Для помощи в эвакуации бойцов был пригнан БТР из Дебальцево, который выпросил у штаба сектора С Семён Семенченко.

По итогу на месте боя остались четверо бойцов, которые были эвакуированы в 01:00 ночи «донбассовцами».

Во время боёв в Углегорске впервые была замечена российская авиация. Бойцы увидели российский штурмовик, который, пролетая низко, «сделал коробку» и улетел в сторону Савельевки. БМП 30-й бригады, которая находилась перед городом, сразу ретировалась в поисках укрытия. Командиры подразделений дали указание прятаться своим бойцам, если те снова увидят самолёт, так как средствами ПВО они обеспечены не были. В дальнейшем бойцы подразделения 73-го МЦ СпН, батальона «Донбасс», 25-го БТРо несколько раз видели российские штурмовики. 128-я бригада передала в штаб информацию о появлении российских самолётов в секторе.

На третий день боёв в Углегорске стало понятно, что отбить город не выйдет. К сепаратистам подошло усиление со стороны Кондратиевского в виде БТГр, оснащённой танками, БМП, БТРами, после чего подразделения ВСУ и НГУ занимались уже поставленной перед ними задачей по эвакуации роты «Свитязь» из окружения. По истечении трёх суток «Свитязь» и артиллеристы покинули место своего базирования и Углегорск без потерь, выйдя по маршруту, по которому днём раньше к ним подходило подразделение 30-й бригады. Перед выходом из Углегорска командир «Свитязя» Александр Фацевич заказал артиллерийский огонь сначала по позициям сепаратистов, после дал указание через несколько минут начать обстреливать свои же позиции в интернате после того, как подразделения «Свитязя» и противотанкистов выйдут из него. Такими действиями артиллерия прикрыла отход украинской группировки из Углегорска.

Подразделения 30-й ОМБр перекрыли трассу за Углегорском, создав новый рубеж в обороне, на чём бои в этом городе завершились.

Никишино

26 января в район Дебальцевского плацдарма прибыл 25-й ОМПБ «Киевская Русь». Командование сектора сразу же поставило задачу выдвинуть одну ротную тактическую группу для замены личного состава на опорном пункте в Никишино и вторую — в район Коммуны. Из боевых подразделений батальона были сформированы две ротные тактические группы. Та, что на базе 1-й роты и разведвзвод (всего 52 человека и БТР-70), 27–28 января была направлена на опорный пункт в Никишино; та, что на базе 2-й роты и РОП, — в район Коммуны. ПТБ была выставлена в районе железнодорожного переезда на дороге Углегорск – Дебальцево. Эти подразделения заняли позиции 28 января.

26 января группа рекогносцировки встретилась с комбатом 15-го ОГПБ «Пеплом». От него получила уточнения, что личный состав на опорном пункте «Никишино» жаждет ротации, из вооружения он оставит две БМП и ЗУ в распоряжении 25-го ОМПБ. Относительно количества личного состава на ОП «Никишино» «Пепел» чётко ответить не смог. В общих чертах сказал, что в лучшее время там была примерно одна рота.

27 января на ОП в Никишино прибыл разведвзвод, а к вечеру 28-го — 1-я рота, итого 52 человека с одним БТР-70. В это время там находилось подразделение 128-й ОГПБр в составе почти 100 человек, усиленных 3-мя БМП-1 и 3-мя Т-64. Командование сектора ставило задачу заменить пехоту на опорном пункте в Никишино, но по прибытию туда тактической группы 25-го ОМПБ подразделения 128-й ОГПБр, сославшись на приказ, мгновенно покинули его вместе с техникой.

Обещанная «Пеплом» техника в неудовлетворительном техническом состоянии находилась в северо-западной части села, до которой необходимо было прорываться по чистому полю в условиях визуального и огневого контроля подходов противником.

Таким образом, вместо усиления опорный пункт, подвергавшийся в последние дни массированным обстрелам и атакам противника, был ослаблен в несколько раз. Он представлял собой восемь домов на северной окраине села с оборудованными под укрытия подвалами. Общая его площадь составляла приблизительно 50 на 100 метров. С рассвета 29 января враг приступил к массированному обстрелу ОП ствольной артиллерией и миномётами калибром 152, 122 и 120 мм. Около 09:00 отказала связь по причине севшего АКБ. В середине дня прямым попаданием в блиндаж была выведена из строя антенна. В течение светового дня огнём артиллерии противника прямыми попаданиями были разрушены три здания (из восьми) на территории опорного пункта. 3 человека получили тяжёлые ранения, большинство бойцов — лёгкие контузии, но остались в строю. При попытке эвакуации раненых на «большую землю» из НСВТ, установленном в клубе, был повреждён БТР, но какое-то время он ещё работал. Личный состав, находившийся в укрытиях в разрушенных зданиях, был освобождён из-под завалов с внешней помощью. Также были отбиты две массированные атаки мотопехоты противника. По данным радиоперехвата, в этот день с юга и юго-востока на опорный пункт в Никишино наступали две роты противника в составе около 150 человек, а с севера и северо-востока — рота чеченцев. Взвесив шансы удержать позицию в течение следующего дня в условиях отсутствия связи с командованием (в том числе батальона) и фактического окружения, командиры групп старший лейтенант «Пит» и майор «Дед» приняли решение прорываться в сторону опорного пункта «Станислав» в посёлке Редкодуб. Хотя рассматривался ещё и вариант с Каменкой. В итоге было решено выходить на Редкодуб для зачистки и занятия остальной части села. В ночь на 30 января при поддержке танка с ОП «Станислав» группа во главе с «Питом» прорвалась на этот опорный пункт. Во время перемещения БТР окончательно вышел из строя и последние 500 метров его буксировал танк. Впоследствии этот БТР использовали (в окопе) как стационарную огневую точку.

Опорный пункт «Станислав» представлял собой два отдельно стоящих здания и три блиндажа с восточной стороны железнодорожной ветки площадью примерно 100 на 120 метров. Остальная часть села располагалась западнее. На ОП «Станислав» находилось около 60 бойцов 128-й ОГПБр, усиленных одним исправным танком, ДШК, АГС и СПГ-9. Кроме того, на позиции были неисправные два Т-64, 120-мм ПМ, два «Василька», БМП-1. Из-за скученности личного состава и техники опорный пункт был очень уязвим перед сосредоточенным огнём артиллерии, поэтому было принято решение, несмотря на полное отсутствие разведданных о количественном составе противника, провести зачистку (на самом деле планировалась психическая атака с целью выдавливания врага хотя бы с южной окраины) части села для расширения ОП.

31 января штурмовая группа в составе 13 человек (2 бойца 128-й ОГПБр и 11 бойцов 25-го ОМПБ) вступила в бой с превосходящими силами противника. В результате 25-й ОМПБ потерял 2-х человек убитыми и 1 был тяжело ранен. По данным радиоперехвата, потери противника в этом бою составили 9 убитыми и 14 ранеными. Северная часть села также была занята врагом, а с кургана, возвышавшегося с северо-восточной части, он держал под огневым контролем весь населённый пункт. Артиллерия противника калибров 152 мм,122 мм и 120 мм держала под «зрячим» огневым контролем все окрестности посёлка Редкодуб вплоть до опорного пункта «Балу» (4 км к северу), открывая стрельбу даже по одиночным бойцам. С западной стороны село заблокировано полностью непроходимым для техники болотом с единственной условно проходимой (для БМП и МТЛБ) «тропой», которую враг контролировал с помощью гранатомётов и другого стрелкового оружия. Дорога с опорного пункта «Балу» на Никишино на всём протяжении до посёлка Редкодуб была под плотным ближним (до 300 метров) огневым контролем противника, и на нескольких участках заминирована. Таким образом, опорный пункт «Станислав» находился в полном окружении. Личный состав там это понимал, ОРВ 25 предлагал прорыв группы для того, чтобы информировать вышестоящее командование о местах установки засад и реальной ситуации на ОП. Добро получено не было. В результате, 1 февраля при попытке вывоза раненых с этого опорного пункта на ОП «Балу» был разбит конвой из двух БМП. Несмотря на это, командование сектора даёт команду отправить конвой с пополнением БК для опорного пункта «Станислав» из состава тыловых подразделений 25-го ОМПБ. Как впоследствии оказалось, для обеспечения охраны колонны был выделен Т-64 с мехводом и наводчиком, а также двумя «пассажирами», не обученными стрельбе из танка. Командир ехать отказался, а без него этот танк стрелять не мог. В результате попытки прорыва потери 25-го ОМПБ составили 6 убитыми и 2 ранеными (в том числе начальник службы РАВ), которые попали в плен; подбиты БРДМ, БТР и ГАЗ-66.

Впоследствии, 3 февраля командование сектора пыталось отправить на «Станислав» такой же (даже слабее) конвой с боекомплектом. Но усилиями офицеров 25-го ОМПБ во главе с комбатом эта авантюра была остановлена, и командование сектора решило задействовать для доставки боекомплекта один из батальонов 30-й бригады. На момент начала этой операции боекомплекта на опорный пункт «Станислав» для 25-го ОМПБ практически не оставалось. Также создавала трудность «разница калибров», так как стрелковое оружие у личного состава 25-го ОМПБ было калибра 7,62 мм, а у 128-й ОГПБр — 5,45 мм. Все эти дни не прекращались обстрелы и попытки штурма опорного пункта «Станислав». 4 февраля на него наступала многочисленная пехота при поддержке четырёх танков, два из которых были уничтожены, один — тяжело повреждён (впоследствии отбуксирован противником) и МТЛБ. Один танк враг бросил практически в исправном состоянии. Из радиоперехвата стало известно, что противник прозвал обороняющихся на ОП «Станислав» «тараканами» за то, что они после массированных обстрелов «вылезают из всех щелей, как тараканы, и отбиваются от атак». «Рассмотрев» это «предложение», 1-я рота 25-го ОМПБ приняла почётное наименование «Боевые тараканы», которое потом было растиражировано в СМИ после боёв под Никишино.

К Редкодубу несколько раз выдвигалась группа разведчиков во главе с командиром (позывной «Викинг»). В результате одного такого выхода была обнаружена батарея САУ противника, которая обстреливала трассу Е50, миномётную батарею и опорный пункт «Балу». После обнаружения «Викинг» навёл на батарею огонь украинской артиллерии, после чего та была уничтожена. Подрыв как минимум двух САУ был зафиксирован визуально.

Попытка освободить посёлок Редкодуб и деблокировать опорный пункт «Станислав-128» была осуществлена 5 февраля после проведения разведки подходов к посёлку, но успеха не имела. Во время выдвижения колонны 2-й роты батальона Национальной гвардии «Донбасс», усиленной двумя БМП-2 и танком Т-64, противник открыл сосредоточенный огонь из артиллерии и миномётов по дороге Дебальцево – взводный опорный пункт «Балу».

В результате обстрела передней машины колонны механик-водитель БМП развернул автомобиль в обратном направлении, а за ним развернулась вся колонна, решив, что головной машине был дан соответствующий приказ.
В связи с этим штурм укреплений противника и деблокирования опорного пункта «Станислав-128» был перенесён на 06:00 6 февраля.

6 февраля 3-й взвод 2-й роты 1-го батальона 30-й бригады на трёх БМП и при поддержке двух танков пошёл штурмовать Редкодуб. Один танк сломался и не смог выехать.

Ещё три БМП 3-й роты 2-го батальона 30-й бригады и один танк стали в резерве недалеко от села. К группировке 30-й бригады на БРДМе подъехали разведчики 128-й бригады под командованием «Варшавы» и повели колонну на Редкодуб.

Машины 3-й роты должны были стать на холме у поля и вести огонь по селу с расстояния 1–1,5 км, а машины 2-й роты — ворваться по полевой дороге, закрепиться на правой стороне Редкодуба и осуществить его зачистку. Машины 3-й роты заняли нужные позиции и начали обстреливать село. В это время танк, который выдвигался на Редкодуб с подразделением 2-й роты, завяз в грунте перед этим населённым пунктом.

Командир взвода 30-й бригады вместе с «Варшавой» приняли решение оставить танк и выдвигаться на БМП.

К посёлку подошла группа 73-го МЦ СпН, чтобы провести разведку и помочь при эвакуации группировки. При этом колонне с боеприпасами и продовольствием на четырёх «Уралах» (из батальона «Артёмовск») во главе с офицером штаба 25-го ОМПБ был дан приказ двигаться в центральную часть Редкодуба с запада. Не имея сведений о характере местности, колонна увязла в сплошных болотах 2–2,5 км западнее села.

Три БМП 30-й бригады пошли «клином» на Редкодуб. Огонь открыла только первая из них, так как люди, сидевшие на броне сверху, не давали возможности наводчикам остальных машин крутить башней. Из Редкодуба по БМП открыли огонь из стрелкового оружия, пулемётов и гранатомётов. Вследствие обстрела третьей БМП были убиты два бойца 30-й бригады.

БМП 30-й бригады ворвались в Редкодуб и, проскочив его, выехали с другой стороны. Водителю объяснили его промах, и он вернулся в село. В это время вторая БМП 30-й бригады выдвинулась вперёд и прошла половину села, после чего водитель понял, что он далеко оторвался от основных сил. В самой БМП были всего два бойца, водитель и наводчик. В помощь БМП выдвинулись с ОП «Святослав» танк 17-й бригады («Ласточка») и разведчики 128-й бригады под командованием «Варшавы». Командир 25-го ОМПБ принял решение снять с позиции в Коммуне БМП-1 и направить его в помощь колонне. Часть боекомплекта была перегружена на эту БМП, и она, при поддержке двух БМП разведки 30-й ОМБр под командованием «Варшавы», проскочила в центр Редкодуба, где окружённые, используя остатки боекомплекта, выбили противника и заняли центр села для встречи конвоя. Получив пополнение боекомплекта в количестве, достаточном на боевой день, окружённые совместно с группой разведки 128-й ОГПБр под командой «Варшавы», усиленные танком 17-й бригады под названием «Ласточка», выбили противника из большей части села (центр и юг), обеспечив нормальный проход к единственной тропе, соединяющей их с контролируемой украинскими подразделениями территорией. Танк выехал перед БМП и начал уничтожать огневые точки сепаратистов в домах. При продвижении вперёд в него попала граната, пробила броню и убила наводчика. Мехвод после этого резко сдал назад и столкнулся с движущейся в хвосте БМП. Её развернуло и сорвало гусеницу. Было принято решение оставить повреждённую БМП.

Вторая БМП вела бой, у неё четыре раза клинила пушка. Наводчик каждый раз разбирал её и устранял затыки.

В это время третья БМП 30-й бригады ездила в сторону Дебальцево, доставляла боеприпасы, отвозила раненых. Всего она сделала около десятка ходок туда/обратно.

Повреждённый танк «Ласточка», погрузив на броню раненых, уехал к Дебальцево.

Командир роты 30-й бригады принял решение отойти из Редкодуба, так как мест, где можно закрепиться и удерживаться, банально не было. Небольшие домики и два дома на въезде в Редкодуб были ненадёжными укрытиями. По Редкодубу начинала бить артиллерия, оставаться там было негде. Изначально к Редкодубу должен был подойти резерв, который по неизвестным причинам запаздывал. Группировке сначала ставили задачу продержаться час, но потом временной промежуток ожидания увеличился на пять часов. Начинало темнеть, оставаться без резервов в Редкодубе было очень рискованно.

Израсходовав в бою практически весь полученный боекомплект, личный состав на опорном пункте «Станислав» и ротная тактическая группа 25-го ОМПБ, воспользовавшись туманом, прикрывшим отход от корректировщиков вражеской артиллерии, покинула Редкодуб. Оставление опорного пункта «Станислав» в сложившихся условиях было единственным правильным решением. Позиция была полностью блокирована, а любой прорыв к ней — это полноценная общевойсковая наступательная операция в условиях тотального огневого контроля полностью открытой местности стрелковыми средствами и артиллерийской группировкой противника.

В результате этого боевого дня потери украинских войск составили: пять человек погибшими, три танка (один подбит на противотанковом укрепрайоне врага в районе опорного пункта «Балу», второй, который безнадёжно сел в болоте на виду у противника западнее Редкодуба, подорван, третий — «Ласточка» — подбит при зачистке южной части села). Один «Урал» безнадёжно сел в болоте, после чего был сожжён. По данным радиоперехвата, противник понёс потери 62 человека убитыми и ранеными.

Около 13:00 7 февраля со стороны н.п. Редкодуб в направлении Чернухино было перемещение грузовых автомобилей и личного состава противника. Его диверсионно-разведывательная группа осуществила штурм позиций разведывательного взвода 1-й БТГр 30-й механизированной бригады. Из стрелкового оружия и вооружения БРМ-1К штурм был отбит. В 14:25 взводный опорный пункт «Зенит-40» был обстрелян с ПТУР.

В результате обстрела был уничтожен танк Т-64. В дальнейшем враг сосредоточил основные усилия на обстрелах из миномётов и артиллерии базового лагеря 128-й горно-пехотной бригады, взводных опорных пунктов «Леха-128», «Зозо-40», «Кацо-40».

Проанализировав ситуацию, командованием было дан соответствующий приказ и «Саша-128», «Дима-128» и «Буц-128» был перемещён на взводный опорный пункт «Валера-128». Оставленные огневые позиции были переданы командиру 25-го мотопехотного батальона.

Опорный пункт «Лама-128» был перемещён в район взводного опорного пункта «Балу-128» с задачей оборудовать узел обороны (перекрёсток дорог – железнодорожные пути) и прикрытие тыла «Балу-128».

Чернухино и Новогригорьевка

С 29 января артразведка 25-го ОМПБ, помимо работы в полосе боевых порядков своего батальона, с сети собственных НП контролировала направления от Санжаровки на севере, Вергулёвки и Чернухино на востоке до Коммуны – Калиновки на юге Дебальцевского выступа.

После Углегорска сепаратисты выдвинулись на Чернухино. Его захват позволил бы им рассечь группировку на две почти равные части по оси Чернухино – Углегорск. Вязкие бои в Чернухино продолжались вплоть до выхода группировки. Там погиб командир добровольческого батальона имени Джохара Дудаева, сам Иса Мунаев. Полковник Таран поставил разведчикам 73-го МЦ СпН задачу выдвинуться в это село, которое было под плотным артиллерийским огнём, и проверить информацию разведки о продвижении танков противника. В случае обнаружения их следовало уничтожить. Командир разведчиков разъяснил полковнику Тарану, что если Чернухино находится под постоянным артиллерийским огнём, то вести там разведку нелогично, так как противник не будет обстреливать тот район, по которому продвигаются его же танки. Кроме того, у села стоят подразделения 25-го ОМПБ, которые знают местность и в случае появления врага встретят его соответствующе. Потому предложил за склоном спрятать группу спецназа, придав ей гранатомёты. В случае выдвижения противника она должна была его обнаружить, нанести по вражеской технике залпы из гранатомётов, остановив его передвижение, а потом отойти в сторону Дебальцево, вызвав в район огонь артиллерии. Группы разведки выдвинулись в Чернухино и, используя «окна» между артиллерийскими обстрелами (в среднем такое «окно» было 40 минут), заходили в село, быстро собирали информацию и отступали за склон. К вечеру огонь артиллерии усилился. Видимо, противник заметил появившихся в селе украинских бойцов. В связи с этим командир принял решение забрать разведчиков с района. Спецназовцы отошли от Чернухино и вернулись в Дебальцево. Об этом услышал Семён Семенченко, находившийся при штабе, и, объявив, что спецназовцы не способны выполнить задачу, которую выполнят «его подразделения», выдвинулся c несколькими бойцами батальона «Донбасс» НГУ к Чернухино, предварительно попросив о помощи Ису Мунаева, командира добровольческого батальона имени Джохара Дудаева. Группировка направилась в посёлок и попала под огонь артиллерии россиян / сепаратистов, в результате чего понесла потери; там же и погиб командир Иса Мунаев. Выезжая из Чернухино, автомобили встретили на дороге группу 73-го МЦ СпН, которую отправили к этому селу, информировав, что «Донбасс» и батальон имени Джохара Дудаева понесли потери. «Медичка», в которой ехал Семенченко, зацепила бортом грузовик 73-го МЦ СпН с личным составом,  после чего въехала в БТР, который ехал с выключенными фарами. Водитель «медички» погиб на месте в момент столкновения. Семенченко был эвакуирован с несерьёзными травмами.

Атаки на опорный пункт 128-й бригады в Чернухино с севера активно отбивали с помощью миномётов 25-го ОМПБ с позиции 40-го ОМПБ на опорном пункте «Копьё». Попытки противника продвинуться в сторону Новогригорьевки успешно «гасились» огнём артиллерии 128-й бригады под управлением НП-1 25-го ОМПБ. Так, только 8 февраля при попытке штурма Новогригорьевки усилиями артиллерии и «Фаготов» опорного пункта 40-го ОМПБ «Пчела» и «Зенит» было уничтожено пять танков противника, несколько БМП и большое количество пехоты. Из них три танка были ликвидированы после обнаружения группой БПЛА 73-го МЦ СпН. Выявив танковый взвод, на него был наведён огонь артиллерии, после чего было подтверждено его поражение полностью. Через сутки потери противника на этом поле боя возросли на два танка, БМП и, разумеется, пехоту. Впоследствии, 12 февраля при активном участии артразведки 25-го ОМПБ была разгромлена ударная группировка противника, наступавшая вдоль железнодорожной ветки Чернухино – Дебальцево и имевшая задачу рассечь Дебальцево с юго-востока на северо-запад. Другая ударная группировка в это утро была накрыта в районе сосредоточения в момент построения колонны. Причём после 10 февраля артразведка 25-го ОМПБ, помимо артгруппы 128-й ОГПБр, работала с артиллерией подчинения штаба АТО, используя нестандартные, порой странные, но эффективные каналы коммуникаций.

К сожалению, кроме фактов проявления мужества и достойного выполнения воинского долга, были и отдельные проявления малодушия. Так, 31 января, поддавшись панике, командир ПТБ 25-го ОМПБ старший лейтенант с позывным «Зона» самовольно снял с позиций между Углегорском и Дебальцево свою батарею и отправился в сторону Харькова. Узнав, что это самовольное решение «Зоны», расчёт противотанковых орудий МТ-12 под командованием офицера с позывным «Ёжик» отказался покинуть позиции. Немного позже, осознав происходящее, к нему присоединился расчёт под командованием офицера с позывным «Яндекс». Другой пример — командир опорного пункта 40-го ОМПБ с позывным «Копьё» на протяжении активной фазы штурма Дебальцево неоднократно проявлял недовольство тем, что в его боевых порядках находятся миномётные расчёты 25-го ОМПБ, активно поддерживающие оборону соседних опорных пунктов. По его мнению, активная боевая работа этих миномётов вызывала частые обстрелы артиллерией противника всего опорного пункта «Копьё». В итоге 17 февраля этот ОП (подразделения «Мойши» и «Копья») сдался без боя и попыток прорваться к своим.

Чтобы деблокировать опорный пункт «Копьё», выдвинулись 23 десантника на трёх БТР. Им поставили задачу удержать опорники гарнизона Кацо (НП-1, с которого отошёл гарнизон Кацо в размере 15 человек под натиском превосходящих сил противника), деблокировать «Копьё», зачистить посёлок 8 Марта, в котором, по разведданным, было уже порядка сотни боевиков. Вместе с бойцами 40-го БТРо и 25-го БТРо десантники участвовали в нескольких боях против групп сепаратистов, штурмующих их позиции, уничтожив при этом около взвода живой силы противника. В связи с тем, что поставленная задача (зачистить посёлок 8 Марта) была невыполнимой, десантники ушли полями с опорников, взяв с собой одного захваченного пленного.

Безусловно, командование сектора мало чем помогло этому (как и другим) опорным пунктам, даже приказом на прорыв к основным силам, особенно учитывая то, что из пяти укрепрайонов неразрушенным оставался лишь один, а украинская артиллерия два дня подряд практически не помогала указанным опорникам. Тем не менее, командир ОП имел возможность и, по мнению бойцов, находившихся в районе боевых действий, обязан был принять другое решение. Как показывает практика этой войны, он вполне мог большую часть личного состава, если не всех, вывести к основным силам группировки с оружием в руках. Вместе с тем достойно себя показали расчёты 40-го ОМПБ «Пчела» и «Зенит». Предварительно по плану, который готовили к реализации, подразделения «Пчела» и «Зенит», имеющие ещё в своём составе технику, должны были идти на прорыв, а в результате боя, который отвлёк бы внимание противника, подразделения «Мойши» и «Копья» вышли бы на прорыв пешком, так как техники у них уже не оставалось. Но реализовать план не удалось, в итоге «Зенит» и «Пчела» просто вышли, не создав необходимого отвлекающего манёвра, а «Мойша и «Копьё» сдались в плен, посчитав, что не имеют возможности осуществить прорыв.

Штурм Новогригорьевки — это, безусловно, важный и отчаянный этап наступления. Когда Мозговой говорил о чудовищных потерях, в значительной степени он имел в виду эти ожесточённые бои продолжительностью более двух суток.

Когда ценой огромных потерь противник закрепился в двух домах на восточной окраине Новогригорьевки, командир подразделения артразведки 25-го ОМПБ в 03:00 9 февраля лично прибыл в штаб сектора, чтобы доложить об обстановке и «настоятельно» запросить мобильный резерв с целью выбить врага из этих двух домов. В противном случае в течение следующих суток будет потеряна Новогригорьевка и, как следствие, в течение ещё суток — оформлено окружение. Дежурный по сектору разбудил командующего, и тот показал карту района с текущей обстановкой, где в районе Калиновки, напротив Логвиново, была нанесена тактическая группа противника с танками. Он сказал, что это направление (Калиновка) его беспокоит больше. Эта группа была очевидной угрозой, способной «оседлать» дорогу Дебальцево – Артёмовск в районе Логвиново. К 07:00 при наличии довольно крупных резервов, при известном исходном районе тактической группы противника, в самом опасном для всей дебальцевской группировки месте (на 10-м км фронтовой линии со стороны Калиновки) оборону держали всего 4 бойца 54-го ОРБ на неисправной БРМ. Стоит отметить, что до командующего сектором, полковника Тарана, доводили вероятность наступления на Логвиново со стороны Калиновки.

Логвиново

После потери Углегорска силы армейских корпусов «Л/ДНР» разместили артиллерию ближе к Дебальцево и получили возможность обстреливать трассу М103. Кроме новых позиций для артиллерии, на западном фланге контролируемого украинской стороной «коридора» между Артёмовском и Дебальцево появилась «серая зона». За Углегорском и до Логвиново не осталось опорных пунктов сил АТО, зато тянулись балки с кустарниками, по которым противник совершал рейдовые действия. В самом Логвиново, расположенном в 6,5 км к юго-западу от Дебальцево, был выставлен только наблюдательный пункт 54-го отдельного разведывательного батальона с одной БРДМ, что позже признал начальник Генштаба.

До нападения на Логвиново начальник штаба генерал-майор А. Сырский поставил задачу разведке 73-го МЦ СпН проверить рубеж Калиновка / Мироновка (по которому были небольшие реки и болотистая местность) для обнаружения танкоопасных направлений.

2 февраля такое направление было выявлено группой капитан-лейтенанта Ковальчука. Была обнаружена дамба, на которой видны следы танков. Те, судя по всему, переезжали по ней со стороны, которая не контролировалась украинскими войсками, для того, чтобы понять, выдержит ли она тяжёлую технику. Левее по руслу был выявлен увязший танк, который, видимо, пытался переехать реку вброд. Рядом в посадке находилась разведгруппа противника, осматривающая территорию у дамбы. Об этой ситуации было доложено полковнику Тарану и генерал-майору Сырскому и объяснено, что если враг сможет перебросить тяжёлую технику через реку, то он гарантировано прорвёт оборону со стороны Коммуны и войдёт в Дебальцево. Поначалу полковник Таран отказался выдавать взрывчатку для подрыва дамбы, обосновывая это «экологической катастрофой, за которую он не хочет отвечать». После конфликта с Сырским он таки согласился выдать кумулятивные заряды КЗ-4 и тротил.

Капитан-лейтенант Ковальчук выдвинулся с группой на грузовике «Урал», в котором было порядка 400 кг тротила и четыре КЗ-4. Приближаясь к дамбе, выключили фары и передвигались на ночниках. Ковальчук выехал на дамбу, установил КЗ-4 и отъехал. В это время группа разведчиков 73-го МЦ СпН открыла огонь из стрелкового оружия и гранатомётов по наблюдательному пункту противника, чтобы препятствовать его стрельбе по «Уралу». Подорвав КЗ-4, грузовик подъехал к дамбе и шесть разведчиков выгрузили почти 400 кг тротила в выбитые шурфы менее чем за 4 минуты. Отъехав в сторону, Ковальчук подорвал дамбу, приведя её в непригодное для переезда техники состояние. Собственно, в этом месте переправиться по ней уже не могли и люди. Как потом признавались офицеры, если бы не был осуществлён подрыв дамбы, то Дебальцево было бы утеряно гораздо раньше.

Со стороны дамбы в первых числах февраля также было обнаружено наступление группы вражеской пехоты (количеством два-три взвода), которая визуально находилась в неадекватном состоянии. Она шла пешком вперёд, не обращая внимания на огонь украинской БМП, просто выкашивающий тех, кто двигался в полный рост по полю.

5 февраля разведчики сообщили в штаб АТО полковнику Тарану, что со стороны Калиновки замечено накопление сил противника, был обнаружен танк и колёсная техника. Скорее всего, враг накапливал силы, чтобы перекрыть трассу М103 и укрепиться на господствующих высотах при Логвиново. Полковник Таран выслушал разведчика и спросил его звание. Узнав, что это капитан, он заявил: полковникам виднее, что будет происходить, никакого прорыва не будет, поэтому нечего тут капитанам указывать, что надо делать. Информация о возможном прорыве и концентрации техники осталась без внимания, после чего через 3 дня враг именно по этому маршруту зашёл в Логвиново.

9 февраля примерно в 05:00 утра отряд спецназа «ДНР» в составе более 30 человек на бронетехнике выдвинулся к трассе М103 оврагами через село Калиновка под прикрытием артиллерийского обстрела. Не встретив сопротивления на своём пути, он успешно перекрыл трассу противотанковыми минами и деревянными балками и захватил посёлок Логвиново, вплотную прилегающий к ней. Как только наблюдатели 54-го украинского разведбата в количестве 4-х военнослужащих на БРМ зафиксировали приближение большой группы вооружённых людей на бронетехнике, то сразу же доложили об этом в штаб сектора «С» и оставили Логвиново.

После перекрытия трассы М103 силы «ДНР» закрепились в посёлке, что дало им возможность простреливать близлежащие грунтовые дороги, шедшие параллельно основной трассе. После того как позиции у Логвиново были взяты, российские подразделения отошли к Углегорску, оставив караулить новую позицию местных ополченцев и приданных к ним «донских казаков». Впоследствии на эту группу казаков вышла разведгруппа 73-го МЦ СпН. «Казаки» не приняли бой, пообщавшись с разведчиками и сообщив, что сами не знают целей своего пребывания в этом районе. Параллельно с этими действиями противник осуществлял оборудование ещё двух опорных пунктов в районе Калиновки.

В связи с тем, что о перекрытии района дороги у Логвиново стало известно в секторе лишь к 11:00, до этого времени колонны, которые проходили у этого села, обстреливались из стрелкового оружия и бронетехники.

Одними из первых рано утром в Логвиново (до или в течение первого часа перекрытия трассы) погибают 4 военнослужащих ракетно-артиллерийского дивизиона 128-й отдельной горно-пехотной бригады, не доехав из Артёмовска буквально несколько километров. Обстрелянные артиллерией и добитые из автоматов грузовики ЗИЛ и «Урал 4320» так и остаются на трассе. Среди погибших — командиры сразу двух батарей: зенитно-ракетной — майор Алексей Гуртов и артиллерийской — старший лейтенант Василий Билак. Они вместе с водителями — сержантом Романом Чернобаем и солдатом Романом Совличем — не довезли ожидаемые снаряды и ракеты. После этого артиллеристы 128-й бригады приняли решение экономить боекомплект.

После были убиты четыре офицера и водитель на джипе УАЗ-469, которые везли в Дебальцево почту Генштаба и радиооборудование.

Далее жертвами становятся не менее 8-ми военнослужащих 30-й ОМБр. На двух грузовиках они выехали в Артёмовск за боеприпасами и попали в засаду. Четверых пленённых военнослужащих впоследствии расстреляли члены НВФ. Также этим утром у Логвиново погибли шестеро медиков автомедицинской роты.

Все эти моменты были запечатлены российскими телеоператорами, для которых трупы военнослужащих ВСУ и медиков были перемещены для лучшего ракурса. Были сняты сюжеты о пытках пленных военнослужащих, после чего основная группировка «Л/ДНР», осуществив минирование и выставив дозоры, отошла из Углегорска.

На разведку боем в Логвиново выдвинулась смешанная группа военнослужащих 30-й ОМБр, 54-го ОРБ и Нацгвардии, усиленная танками и БМП 30-й бригады. При заходе в Логвиново – «Донбасс» НГУ с двумя БМП и двумя танками 30-й бригады. За километр до Логвиново колонна развернулась в боевые порядки, вперёд поехал танк. Наводчику было дано указание вести огонь с учётом того, что в Логвиново могут уже быть украинские бойцы.

Танк выдвинулся вперёд, за ним начали выдвигаться остальные. Из Логвиново выстрелил танк, который разворотил полбашни у украинского танка и убил наводчика. Командир умудрился из повреждённого танка ещё сделать два выстрела, вытащить мехвода и отбежать до детонации боекомплекта в танке.

Второй танк и БМП открыли огонь по Логвиново.  Вторая БМП отъехала за холм. Второй танк начал сдавать назад, а БМП выехала и забрала командира и мехвода из подбитого танка.

Группе дали приказ отходить. С другой стороны был виден горящий танк, который заходил со взводом «Донбасс» НГУ, командира с позывным «Баркас». Штурм на фланге был тоже сорван. Украинская штурмовая группа потеряла два танка Т-64.

Подразделения отошли на исходные позиции. Село начала обрабатывать украинская артиллерия.

Надо признать, что эффективность её работы была невысокой, часть боевиков была уничтожена, но, тем не менее, этой артподготовки было недостаточно, чтобы подразделения 30-й ОМБр, 54-го ОРБ и «Донбасс» НГУ зашли в село.

11 февраля украинские подразделения снова попытались зайти в Логвиново. Подразделения 30-й ОМБр, 54 ОРБ и «Донбасс» НГУ, сформировав две сводные группировки, снова попытались взять штурмом Логвиново.

Бой начался с артподготовки украинской артиллерии по селу. Два танка сепаратисты выгнали из села и поставили у остановки. По дороге у Логвиново в этот момент проезжал гражданский автомобиль, который остановился у остановки. Сепаратисты сказали, чтобы гражданские ехали вперёд, что опасности нет и украинская армия бьёт исключительно по селу. Проехав несколько сот метров, автомобиль, не доезжая до украинских бойцов, наезжает на фугас и подрывается. Таким образом, по сути, боевики определили, что дорога заминирована, послав на неё гражданских. Из машины двумя бойцами батальона «Донбасс» были эвакуированы двое детей и раненая женщина. Труп мужчины водителя остался у автомобиля. Подъехали гранатомётчики, которые прикрыли отход «донбассовцев», эвакуирующих гражданских, но ущерба танку нанести не смогли.

После кратковременного боя украинские подразделения отошли от села.

Учитывая тот факт, что в секторе «С» не было необходимого количества боеспособных штурмовых подразделений, чтобы отбить Логвиново, из-под ДАП были переброшены батальон 30-й ОМБр, часть подразделения 1-го батальона 79-й ОАЭМБр, подразделение 95-й ОАЭМБр и танковые взводы 1-й ОТБр. Эту группировку усиливал взвод батальона «Донбасс» НГУ.

Судя по всему, штаб АТО, потеряв контроль над артерией снабжения дебальцевской группировки, получил задачу продержаться до окончания переговоров в Минске, запланированных на 12 февраля. Это было нужно для того, чтобы получить более сильную позицию на переговорах. И он начал процесс разработки плана отвода войск, над которыми нависла угроза быть закрытыми в «котле».

10-12 февраля Логвиново продолжает подвергаться обстрелу артиллерией ВСУ, разрабатывается план захвата села переброшенными в сектор «С» подразделениями ВСУ. Параллельно этому процессу боевики и российская армия формируют возле него линию обороны, расставляют бронетехнику на господствующих высотах, минируют прилегающую местность.

С 10 по 11 февраля возле Логвиново была сформирована БТГр 5-й танковой бригады из Улан-Удэ (Бурятия) в составе 31-го танка. Как минимум, одна танковая рота (10 танков, 1 БМП и вместе с пехотой в целом до 100 военнослужащих) этой бригады вошла в село сразу.

В это время отрезанная огнём дебальцевская группировка и силы АТО формировали друг другу конвои. Сложный рельеф местности был благоприятным не только для противника, но и для украинских конвоев: они в условиях риска для жизни могли прятаться в оврагах и прокладывать грунтовые маршруты между Новогригорьевкой/Дебальцево и Луганским/Мироновским в оба конца, снабжая таким образом дебальцевскую группировку. Как правило, указанные конвои вели бойцы 3-го и 8-го полков СпН, нередко попадая в засады и принимая бой без соответствующего вооружения и прикрытия.

12 февраля была собрана и скоординирована группировка, которая должна была вернуть контроль над Логвиново. Она состояла из подразделений 1-й и 2-й БТГр 30-й механизированной бригады; усиленной 4-й механизированной роты 24-й механизированной бригады; сводных отрядов 79-й, 95-й аэромобильных бригад; РТГр 92-й механизированной бригады; инженерного подразделения 703 инженерного полка; взвода от батальона Национальной гвардии имени генерала Кульчицкого; роты от батальона Национальной гвардии «Донбасс»; групп спецназначения от 140-го центра спецназначения, 73-го морского центра спецназначения, 3-го полка спецназначения. Её планировали командир 30-й отдельной механизированной бригады и командир механизированного батальона этой же бригады подполковник Сергей Собко при участии командиров подразделений, участвовавших в штурме Логвиново.

В 08:00 ВСУ выдвинулись на зачистку села. Там уже были организованы укрепрайоны, правда, недостаточные для полноценной обороны. Два вкопанных танка в Логвиново были довольно быстро сожжены. Живую силу противника «вырезали» пулемётами и пушками с двух флангов, с одного фланга — машины 30-й бригады, со второго фланга — БТРы 79-й бригады. К 12:00 30-я бригада зашла в Логвиново и начала его зачистку. Туда же выдвинулось подкрепление противника, вблизи села завязались танковые бои. Один из них длился первые 20 минут, в течение которых удалось уничтожить не менее 8 танков 5-й ОТБр ВС РФ, потеряв 4 своих танка, а также БМП (1 танк из этих 4-х подорвался на минном шлагбауме возле посёлка, перед этим уничтожив вражеский танк). Также именно под Логвиново произошёл довольно известный бой, когда экипажу танка под командованием Василия Божко удалось в течение нескольких минут уничтожить 3 танка противника, что стало своеобразным рекордом эффективности танкового экипажа в российско-украинской войне.

В результате боевого столкновения стало ясно, что уничтожить все силы РФ, переброшенные для удержания этого района, будет проблематично. Ещё одна танковая рота скрывалась в овраге и ждала момента для контратаки. В результате штурма в село по центру удалось войти только РТГр 30-й отдельной механизированной бригады и на окраину с другой стороны смогли зайти десантники 79-й ОАЭМБр.

РТГр 30-й бригады уничтожила 3 единицы бронетехники и около 30 боевиков, но понесла потери, а после ранения своего командира вышла из села. Выполнение задачи было осложнено постоянной работой вражеской артиллерии, а также танков, обстреливавших Логвиново с господствующих высот. РТГр 24-й бригады по невыясненным причинам не зашла в село, оставшись на блокпосте в 5 км от него. По первоначальному замыслу именно РТГр 30-й и 24-й бригад должны были выдавить группировку противника на десантников 79-й ОАЭМБр, но в связи с нехваткой сил этот план не удался. Подразделение 95-й ОАЭМБр на трёх БТРах приняло бой вблизи Логвиново возле подразделения 79-й ОАЭМБр.

После того как стало ясно, что 24-я РТГр не подойдёт, командир РТГр 79-й бригады принял решение зайти в Логвиново со своего фланга. Но в это время к посадке подъехали восемь танков, четыре БМП и несколько «Уралов» с живой силой. Были переданы координаты колонны противника, но огневое поражение украинской артиллерией по ней нанесено не было. После чего пехота спешилась в посадке, танки и БМП развернулись в боевую цепь, и после сигнальной ракеты вся эта техника и живая сила выехала на десантников 79-й бригады. Поскольку было невозможно сражаться на БТРах против танковой роты при численном преимуществе врага (в Логвиново сражалось 26 десантников 79-й бригады на четырёх БТРах), десантники вышли из боя, понеся потери (четверо раненых и двое погибших), был подбит один из БТРов.

Отход группы десантников прикрыл вышеупомянутый экипаж танка Василия Божко, который в составе танкового взвода прикрывал десантников. После боевых действий одна бронемашина, в которой он уничтожил вражеский танк, наехала на минный шлагбаум и подорвалась. Выжил один лишь человек из экипажа, эвакуированный десантниками. Второй танк во время боя получил попадание и уехал с повреждениями на своё место дислокации. Танк Василия Божко занял скрытую позицию и, когда три танка противника выехали на позицию, чтобы расстрелять отъезжающие БТРы десантников, показался из засады и буквально в упор расстрелял три вражеских танка.

Отдельно стоит заметить героизм экипажа БМП 30-й бригады, который, заняв позицию, прикрывал до последнего отход подразделений 79-й и 30-й бригад. Как говорили участники событий, БМП работала до тех пор, пока не убедилась, что все отошли на безопасное расстояние. БТРы и БМП украинских подразделений при отходе были обстреляны танками 5-й ОТБр ВС РФ, но безрезультатно.

Взвод «Донбасса» во время этих боевых действий принял участие в уничтожении противника в селе преимущественным образом из стрелкового оружия и ручных гранатомётов, уничтожив 1 БТР из гранатомёта и 1 танк роты 5-й ОТБр ВС РФ. При заходе в Логвиново «Донбасс» попал под плотный огонь противника, понеся потери в пять человек.

Когда начало вечереть, на группу «Донбасс» НГУ  вышла группа противника. Боевики приняли «донбассовцев» за своих, обратившись к ним на русском языке и получив на этом же языке ответ. После непродолжительного диалога «донбассовцы» направили оружие на боевиков и разоружили их.

Во время выезда из Дебальцево на броне с пленными один пленный вытянул из кармана спрятанную гранату и, спрыгнув с БМП, кинул её в сторону бойцов, сидящих сверху на БМП. Граната скатилась вниз и разорвалась, не принеся ущерба, а во время этих действий боевик был расстрелян нацгвардейцами из стрелкового оружия.

Один из пленных был замкомандира роты российской армии и один – командир взвода тоже армии РФ. Как потом выяснилось в процессе допроса, их подразделение находилось возле Логвиново, но по ним открывали огонь и боевики из Логвиново, и украинская армия. После очередного огневого поражения со стороны боевиков, подразделение пошло в Логвиново «разбираться», почему по ним стреляют «свои». В результате и были пленены нацгвардейцами. 

Но по мере продвижения вглубь Логвиново подразделение «Донбасса» попало в засаду и приняло тяжёлый бой с российскими военными. Выйдя из села, «донбассовцы» заняли круговую оборону, после чего, спланировав действия, начали выбираться оттуда. Делали это, разделившись на две группы: первая выходила вместе с пленными, а вторая её прикрывала. Именно она и была почти полностью уничтожена. В ней погибли 5 нацгвардейцев.

Как потом рассказывал командир механизированного батальона 30-й отдельной механизированной бригады подполковник Сергей Собко: «79-я бригада хорошую работу сделала, но тоже не то, что планировали... 24-я бригада не вышла совсем, с ней пропала связь. Артиллерия не давала поднять головы и подавить её мы не могли. Её расположение было таково, что визуально мы её не наблюдали, только слышали. Комплексов, которые могли бы засечь артиллерию и вычислить координаты, у нас не было. Ну и оборону противник хорошо подготовил».

По итогу прошедших под Логвиново боёв ущерба, который нанесли Вооружённые силы Украины войскам РФ, было недостаточно для того, чтобы вернуть контроль над трассой М103. Подразделения ВСУ и НГУ вышли из боя, контроль над трассой остался у россиян.

На следующий день по Логвиново был нанесён массивный артиллерийский удар, в том числе реактивной и ракетной артиллерией. Но, проанализировав количество стянутых к Логвиново резервов, командование отказалось от штурмов Логвиново.

В это время со стороны Артёмовска стояла группировка, которая должна была зайти на ротацию для пополнения боекомплекта и техники. По причине того, что высота у Логвиново так и осталась под контролем противника, указанная группировка так и не смогла зайти в Дебальцево.

После взятия Логвиново спецназ организовал другой маршрут выхода. После выдвижения из Дебальцево на трассе М103 колонны сворачивали в сторону Нижней Крынки и рядом с руслами рек по оврагам выходили в сторону Артёмовска. Их выводили по очереди группы 3-го и 8-го полков спецназа и бойцы 73-го МЦ СпН.

Командованием было принято решение на создание тактической группы «Барс», задачей которой было не допустить захвата противника направлениям, сходящимся вдоль реки Луганка со стороны Горловки и Санжаровки, захват населённых пунктов Светлодарское и Луганское, что окончательно замкнёт кольцо окружения вокруг Дебальцевской группировки.

Основу обороны составляла 3-я танковая рота 1-й танковой бригады, которая в своём составе имела 8 танков Т-64 БМ «Булат». После прибытия в район рота заняла и приступила к инженерному оборудованию рубежа на южной окраине н.п. Луганское. ГМЗ-2 сводного инженерного отряда 703-го инженерного полка, перед позициями танковой роты, выставили минное поле. Фланги были прикрыты дистанционно установленными минными полями с помощью универсальных заградителей.

В качестве мобильного резерва использовалась 1-я танковая рота 14-й механизированной бригады и подразделение 95-й аэромобильной бригады.

Также была привлечена маневренная артиллерийская группа в составе 4 ед. РСЗО «Ураган», 4 ед. МСТА-С, артиллерии 30-й механизированной бригады, а ещё артиллерийских подразделений, подчинённых непосредственно штабу АТО.

Подразделения Национальной гвардии батальонов имени генерала Кульчицкого и «Донбасс» составили противодиверсионный резерв. Для ведения разведки были привлечены группы разведчиков 3 и 8 СпН.

Также на группу «Барс» (названную по позывному штаба сектора С, генерала Александра Сырского) была возложена задача обеспечения и проведения конвоев с боеприпасами, продовольствием, материально-техническими средствами от Луганского до Дебальцево по так называемой «дороге жизни», а впоследствии – обеспечение выхода наших войск из района Дебальцево и удержание плацдарма вокруг населённых пунктов Светлодарское, Луганское, Верхнее Лозовое, Мироновский общей площадью 160 кв. км. Командование тактической группой «Барс» было возложено на начальника Александра Сырского.

 

Дебальцево

Описание зимних боёв в Дебальцево не будет пестреть точными данными о том, какие виды войск, где находились и как выполняли боевые действия. К сожалению, к тому моменту, как сепаратисты и войска РФ прорвались к Дебальцево, разобраться, где и кто находится и как происходит броуновское движение украинских подразделений по городу и в какой хронологии, очень проблемно по причине плохой координации и почти полного отсутствия связи. Потому события будут описаны общими словами, с акцентом на некоторые важные события, произошедшие в период обороны Дебальцево.

Перед зимними боями в этот город прибыла инженерная рота, которая выкопала и построила укрепления для бойцов. Часть укреплений делали сами бойцы по своей инициативе. Тем не менее, неоднократно отмечалось, что некоторые укрепрайоны были оборудованы неправильно. Так, некоторые окопы были вырыты в таких местах, что не имели обширного визуального контакта с окружающей местностью. Проще говоря, боец, находясь в этом окопе, имел весьма ограниченные возможности к организации обороны. Некоторые палатки были просто врыты в землю, никто не позаботился о том, чтобы выложить брёвна сверху, сделав полноценные блиндажи. Недостаточное количество капониров для техники на огневых рубежах в дальнейшем тоже негативно сказалось на последующих боевых действиях. Тем не менее, в районе Дебальцево был организован довольно серьёзный укреплённый рубеж, который хорошо защищал бойцов в период ожесточённых артобстрелов. Также надо отметить инициативность некоторых боевых подразделений, заливших бетоном укрепрайоны на местах своего базирования, вытащивших на позиции бетонные блоки и организовавших оборону места своего расположения.

4 февраля в разгар боевых действий на Дебальцевском плацдарме Генсек ООН Пан Ги Мун и глава представительства ЕС по вопросам внешней политики Федерика Могерини призвали стороны к перемирию для эвакуации жителей Дебальцево и прифронтовых населённых пунктов. Стороны конфликта дали согласие, и благодаря договорённостям были вывезены порядка 5 тысяч человек с района военных действий. Тогда же было выявлено, что абсолютное большинство жителей, желающих эвакуироваться с района активных сражений, отказались выезжать на территории, контролируемые «Л/ДНР» и россиянами.

Само Дебальцево атаковали более 5 раз. Наступления были со стороны Никишино, 2 раза — со стороны Новогригорьевки, Углегорска (успешно), было 2 штурма самого Дебальцево. 

После потери Логвиново конвои в Дебальцево продолжали водить бойцы спецназа. Поскольку дороги простреливались и за ними вели наблюдение силы противника, колонны нередко попадали под огонь и в засаду. Одним из таких трагических событий стала гибель группы 3 СнН Юрия Бутусова. Она шла в авангарде колонны 101-й бригады, что, по сути, повлекло за собой уничтожение группы спецназа и пленение нескольких десятков бойцов. 

Проведением активных рейдовых и штурмовых действий в районах Дебальцево, Чернухино, Каменки, Ольховатки, Санжаровки, Нижней Лозовой и Луганского при поддержке РСЗО, артиллерии и танков противник прорвал оборону ВСУ по направлению Вергулёвки, вышел на рубеж восточной окраины Дебальцево и взял под контроль основные административные здания города (железнодорожный узел, микрорайон Октябрьский). 

Артиллерия к тому времени отрабатывала цели уже не по мере поступления информации, а в порядке очереди. Целей для поражения артиллеристам подавалось столько, что они не успевали их отрабатывать. Потому некоторые огневые удары наносились лишь через 40 минут, после того, как передавались координаты о скоплениях сил противника. Излишне говорить, что к тому времени в этом районе вражеских подразделений уже не было.

Во время городских боёв в Дебальцево критически не хватало координации украинской группировки штабом сектора. Дублирующие виды связи реализованы не были, поэтому, когда город накрыли российские РЭБы, координация боевых действий стала совершенно неэффективной. Штаб не получал актуальной информации от опорников; иногда выдвигал войска на позиции, не зная, что там уже находятся сепаратисты; дублировал передвижения разных подразделений, в результате чего они встречались на одной позиции, неинформированные о том, что придут на позицию не одни. К этому времени артиллерия боевиков приблизилась на необходимое расстояние для подавления украинской, что ещё больше снизило эффективность применения контрбатарейной стрельбы украинской артиллерией.

В самом Дебальцево обстановка была напряжённой. Жителей на улицах не было, украинских военных тоже было мало, по самому городу нередко бродили диверсионные группы противника.

Отдельно стоит упомянуть сотрудников Дебальцевского городского отделения милиции. В основном его штат представляли правоохранители, которые остались верны присяге и покинули самопровозглашённые «Л/ДНР». Они не раз вступали в бой на улицах Дебальцево с диверсионными отрядами противника. Во время одного из таких столкновений погиб начальник горотдела милиции Евгений Юханов. Боевики, понеся потери от столкновений с дебальцевскими силовиками, в итоге неоднократно вели артиллерийский огонь именно по городскому отделению милиции.

Как потом признавался командир милицейской роты «Свитязь» Александр Фацевич: «Я в Донецкой / Луганской области милицию сильно недолюбливал. Было за что. Не раз вступал с ней в конфликты, потому мы, придя в Дебальцево, тоже очень резко и жёстко повели себя по отношению к дебальцевским милиционерам. А потом узнал, как они сражались, как защищали город, какие потери понесли… стыдно стало. Они Дебальцево защищали до последнего, как и следовало людям, давшим присягу и не свернувшим с пути».

После того как появилась опасность полного окружения, после потери населённого пункта Логвино, что позволило боевикам перекрыть основную логистическую коммуникацию, в Генштабе ВСУ начали разрабатывать план выхода войск из Дебальцево. Проанализировав ситуацию и погодные условия, было решено отводить группировку в сторону Артёмовска. Снижение температуры позволило использовать для передвижения не только автомобильные, но и полевые дороги. Принятию этого решения и отводу войск способствовали условия, которые сложились в секторе С. Основным условием было то, что противник, понеся значительные потери в результате ударов ракетных войск и огня нашей артиллерии, был вынужден вывести свои артиллерийские системы с периметра Дебальцевского выступления на безопасные расстояния и сосредоточить их юго-восточнее и юго-западнее Дебальцево. После чего существенно снизилась интенсивность обстрелов подразделений сил АТО. По сравнению с 101 обстрелом в течение суток 16 февраля, количество обстрелов по состоянию на 07:00 17 февраля составляет 39 обстрелов, а по состоянию на 07:00 18 февраля снизилась до 19 обстрелов.

К сожалению, информация о выводе войск из Дебальцево появилась в сети интернета, потому ГШ в срочном порядке пришлось изменять этот план.

Подготовка операции по отводу войск осуществлялась заблаговременно с максимальным соблюдением режима секретности и ограниченным составом должностных лиц, соблюдая скрытность. Содержание боевых распоряжений на дальнейшие действия передавали только командирам бригад лично, подразделения отводили поэтапно. Отход войск на определённые рубежи обороны был организован и проведён с минимально возможными потерями личного состава, вооружения и военной техники. К сожалению, этот элемент скрытности сыграл и плохую роль. Так как в секторе была проблема координации и связи с отдельными подразделениями, потому некоторые из них получали приказы слишком поздно, с некоторыми не могли установить связь из-за её сильного подавления в секторе российскими РЭБами.

Некоторые командиры на опорных пунктах и позициях получали приказы через SMS-сообщения, так как и мобильная, и радиосвязь в отдельных районах отсутствовала, что не добавляло организованности. После уничтожения радиоточки на «Дебальцевском кресте» огнём артиллерии связь между украинскими подразделениями нередко осуществлялась путём отправки «гонца». Проведение мероприятий для дальнейшего выхода из Дебальцево было начато ещё до получения из штаба приказа на выход. По итогу некоторые подразделения так и не получили такого приказа и их действия не были скоординированы штабом сектора, потому, по сути, они принимали решение уже по ходу боевых действий, получив информацию от других подразделений, что те выходят.

Подразделения противника к тому времени были истощены. Вследствие значительных потерь их наступательный потенциал был подорван. Для продолжения наступательных действий требовали не менее двух суток для отдыха, пополнения запасов ракет и боеприпасов, а также перегруппировки резервов, которые были остановлены огнем украинской артиллерии. В этот период и было осуществлен вывод украинских войск из Дебальцево и его окрестностей.

Накануне выхода из Дебальцево, подразделению спецназа 8-го полка с двумя приданными танками «Булат» и подразделениям Нацгвардии была поставлена задача отбить железнодорожный вокзал, сковать силы противника, остановив продвижение в город, что позволило бы подразделениям, находившимся в Дебальцево, покинуть его.

Спецназ с Нацгвардией и танкистами вернули под контроль железнодорожный вокзал и продержали его сутки, что дало возможность украинским войскам покинуть город. В процессе этих боёв Нацгвардия получила приказ отступать из Дебальцево в составе колонн, идущих на выход. Спецназовцы с танкистами отступили к больнице, подобрав там дезориентированных и не имеющих связи с основной группой войск пятерых бойцов 128-й бригады, после чего танки уехали и присоединились к колонне, идущей на выход, а спецназовцы остались одни с бойцами 128-й бригады.

Спецназовцы вышли из Дебальцево в Новогригорьевку, но потом, обнаружив, что этот населённый пункт уже не контролируется ВСУ, пошли на выход из сектора. В это время другие подразделения спецназа искали в секторе потерявшихся и заблудившихся бойцов, которые ещё не вышли из него. К сожалению, не всех удалось найти в сложившихся условиях, и эти бойцы в дальнейшем либо сами выходили, либо попали в плен.

Вывод подразделений осуществлялся в следующие три этапа:

На первом этапе происходил вывод подразделений 128-й отдельной горно-пехотной бригады, которые выполняли задачи в районе населённых пунктов Малоорловка, Новоорловка и Орлово-Ивановка. В состав авангарда вошли рота и 15-й горно-пехотный батальон.

На втором этапе выводились подразделения 128-й отдельной горно-пехотной бригады, которые выполняли задачи на восточной окраине Чернухино (опорные пункты «Балу», «Федор», «Александр», «Виталий»).

На третьем этапе – вывод подразделений, а также командных пунктов 128-й отдельной горно-пехотной бригады и сектора С непосредственно из района Дебальцево. Прикрытие отхода обеспечивалось арьергардом из состава механизированного батальона 128-й отдельной горно-пехотной бригады.

Отвод войск осуществлялся по двум основным маршрутам небольшими колоннами под прикрытием боевых бронированных машин и артиллерии, не допуская движения отдельных машин.

Первый маршрут проходил через населённые пункты Дебальцево, Новогригорьевка, Троицкое, второй – Дебальцево, Новогригорьевка, Нижнее Лозовое, Луганское.

При этом для введения противника в заблуждение был использован неверный маршрут выдвижения, на котором проводилась имитация движения колонн.

Для обеспечения отхода войск была создана система районов, рубежей и позиций. На передовой позиции перешли к обороне подразделения 3-й танковой роты 1-й танковой бригады и 30-й отдельной механизированной бригады.

В глубине оперативного построения войск были созданы и содержались мобильные бронегруппы. На речке Луганка были оборудованы две основные и одна запасная понтонные переправы.

Второй рубеж обороны был оборудован по границе подготовленных опорных пунктов, на которой был спланирован переход к обороне подразделений 128-й отдельной горно-пехотной бригады и восстановление их боеспособности.

Обеспечение ухода войск сектора С, прикрытие их флангов, поддержка огнём арьергардов и недопущение преследования противником осуществляли путём занятия господствующих высот; проведения специальных действий сводным отрядом из состава 3-го и 8-го отдельного полка специального назначения в районе между рекой Санжаровка и семью опорными пунктами, а также двумя небольшими группами (по 50-70 человек в каждой) от 95-й отдельной аэромобильной бригады в районе с. Нижнее Лозовое; проведения инженерной разведки на маршрутах выдвижения с целью выявления и обезвреживания мин и фугасов; обеспечения обозначения минных полей наших войск, а ещё определения огневых «коридоров» и нанесения огневого поражения противника в районах северной и северо-западной окраин м. Дебальцево и на маршрутах выдвижения наших войск. 

Для недопущения скопления военной техники в населённых пунктах и на барьерных рубежах силами военной службы правопорядка было организовано комендантскую службу на мостах, переправах, маршрутах выдвижения подразделений и на 5-ти проходах по рубежу железной дороги: восточная окраина Семигорье – станция Калиново-Попасная. Направления отвода подразделений подсвечивались пусками сигнальных ракет.
После отвода подразделения 128-й отдельной горно-пехотной бригады были сосредоточены в районе сбора (г. Артёмовск).

После выхода украинских войск из Дебальцево противник делал отчаянные попытки захвата населённых пунктов Луганское, Мироновский и выхода на рубеж Новолуганского, Мироновского дальше по берегу реки Луганка. Этому способствовало оставление по приказу командира 128-й горно-пехотной бригады в ночь с 18 на 19 февраля подразделениями бригады и 13 мотопехотного батальона опорных пунктов на флангах тактической группы «Барс», чем противник мгновенно воспользовался.

В течение 19 февраля 30-я механизированная бригада вернула контроль над взводным опорным пунктом «Павел-13» и ещё двое суток отражала атаки противника, который пытался захватить его и взять под огневой контроль значительную часть Луганского.

Неоднократно под прикрытием плотного огня артиллерии и миномётов мобильные группы противника в составе 2-3 танков, усиленных пехотой на БМП и автомобилях, пытались проникнуть вглубь обороны украинских войск и захватить господствующие высоты с целью создания опорных пунктов для развития наступления.

18 февраля в районе Санжаровки было сосредоточено до 40 единиц бронетехники противника. Только сосредоточенный огонь тяжёлой артиллерии непосредственного подчинения штаба АТО заставил боевиков отвести свою БТГр в глубину обороны.

Активные действия мобильных групп 95-й аэромобильной бригады, усиленных танками 14-й механизированной бригады, мощный огонь артиллерии, действия из засад снайперов подразделений специального назначения и общие потери, которые противник понёс в боях за Дебальцево, истощили его, и уже с 21 февраля противник прекратил любые действия на этом направлении.

Во время боев вблизи Дебальцево в период с 15 января по 18 февраля погибли 110 человек, 270 были ранены, 7 – взяты в плен и 18 пропали без вести. За всё время обороны Дебальцевского выступления погибли 136 и были ранены 331 военнослужащих ВС Украины.

Значительными были потери украинских войск в вооружении. Около 30% техники было уничтожено противником или выведено из строя силами наших подразделений.

21 февраля боевики начали оттягивать части в тыл для восстановления боеспособности. Интенсивность обстрелов резко упала, на некоторых позициях противников были обнаружены муляжи техники. Стало ясно, что враг отказался от дальнейших штурмов по этому направлению. Проанализировав общие ошибки Дебальцевской операции, а также получив возможность создания выровненной линии обороны (до этого времени территория вокруг Дебальцево была своеобразным аппендицитом, выпирающим из линии обороны, и имела довольно большой периметр, который было необходимо оборонять), были обустроены соответствующие фортификационные сооружения, была усилена линия обороны. На данном участке впервые в 2016 году относительно заработал режим прекращения огня, а подразделения тактической группы «Барс» были переданы в непосредственное подчинение штаба сектора С в Артёмовске.

После захвата Логвиново противник занял отметку 307,9 в километре на северо-запад от украинского опорного пункта «Валера», где оборудовал свой мощный опорный пункт и усилил его в том числе танками. В назначенный день почти вся группировка выходила в зоне видимости этого опорного пункта противника. Всю ночь и день артиллерия держала этот вражеский ОП под огневым контролем. Благодаря этим действиям он не имел возможности расстреливать выходящую украинскую группировку, как в тире.

Но на линии Логвиново – высота 307,9 было ещё минимум два опорных пункта противника послабее. С одного из них около 12:00 18 февраля из миномёта был обстрелян арьергард отходящей группировки, в результате чего погиб командир тактической группы 1-й роты 25 ОМПБ «Хотабыч». Это была последняя потеря этого батальона. Но основной вклад в день выхода группировки сделала украинская артиллерия. Как потом говорили артиллеристы, которые тогда прикрывали отход, работали целый день, не покладая рук. Весь сектор «гремел».

Украинские подразделения, которые пришли в Артёмовск и Парасковиевку, были встречены, начался процесс их обустройства, развёртывание заранее привезённых палаток и полевых кухонь. Дебальцево осталось позади.

Субъективный вывод автора

Роль Дебальцевского плацдарма была выполнена полностью. Дебальцево удержалось во время встречи политиков в Минске, что дало возможность опровергнуть постулаты Путина, которыми он тогда оперировал, обосновать нарушение Минских соглашений и продолжение экспансии, что вылилось в новый виток санкций; остановить наступательный потенциал группировки, собравшейся под Дебальцево. Само Дебальцевское сражение — это одна из наимасштабнейших операций российско-украинской войны.

Возможность удержать Дебальцевский плацдарм была, как и возможность вернуть Углегорск в январских боях, при наличии больших резервов сил и средств, а также лучшей организации и координации боевых действий в секторе С. К сожалению, провалы на разных уровнях командования, невысокий боевой потенциал некоторых армейский подразделений и промахи на среднем уровне командования, а также низкая боеготовность некоторых подразделений не позволили с прежней эффективностью перемалывать наступательный потенциал, как это было в январе 2015 года. После достижения критической ситуации превосходящими в разы силами противника при поддержке большего количества артиллерии и бронетехники украинское командование вывело армию на новые рубежи. Оценивая результат, войска сектора сделали всё и даже немного больше из того, что могли, для того, чтобы нанести урон наступающим на них подразделениям боевиков «Л/ДНР» и армии РФ, а отвод войск был абсолютно логичным в сложившейся ситуации. Можно сказать, что обе группировки не достигли изначальных целей и задач: группировка РФ и боевиков не смогла создать ещё один «котёл» для уничтожения в нём окружённых войск (новый Иловайск), украинские войска не смогли удержать Дебальцевский плацдарм. Однако, если судить по потерям, понесённым в описываемых в статье боестолкновениях, цена, которую заплатили боевики и российские войска за не полностью выполненную ими задачу, таки колоссальна. Так как задачу максимально обескровить наступательный потенциал противника дебальцевская группировка украинской армии выполнила полностью, не понеся при этом крупных потерь, а задача российского командования окружить и уничтожить эту группировку потерпела полное фиаско.

Serg Marco