Дети в обмен на родину

Заведи царя в голове

Мой товарищ утверждает, что Путин борется с коррупционно-либеральным Левиафаном. Не совсем понятно, это один Левиафан или два раздельных, но президент борется, не слишком успешно, но борется, и не надо ему мешать. Надо помогать: бить палкой критиканов, либералов, Чубайса, Бабченко, и ещё, конечно же, украинцев. Украинцев, впрочем, по мнению товарища не существует, но для надёжности и их надо побить.

Товарищ по поведению и устройству жизни вроде бы чужд патерналистских устоев: приехав в Москву на учёбу из Киева, принял гражданство, но поддержку государства РФ употреблял только в виде инфраструктуры вуза, которую использовал для пьянства, исполнения песен, любовных похождений и заслуженного отдыха от перечисленных выше занятий. А занятиям он отдавался с большой самоотдачей, без лишней скромности и с извинением за тавтологию я вам скажу.

Образовательные услуги государства остались моим товарищем невостребованы. Учёным он не стал, подрядился в интернете трудиться разной степени чистоплотности заработками. Спам, порнуха и всё такое. Во время учёбы ещё дипломы и курсовые на заказ делал — повышал кадровый потенциал будущей родины.

Далее случилось довольно завидное. Самостоятельно, без протекции и социальной рекламы, взял товарищ себя в руки. Полностью отказался от алкоголя и табака. Женился. Родил сына. Дочь. Кого-то там ещё. Построил дом на три этажа. Всё как надо.

С государством отношения у него сугубо духовные: имперский настрой, родина — СССР, обожание Сталина, бюллетени с галочкой возле Путина. Но без деклараций. Без налоговых. Ну вот как-то не сложилось поучаствовать в борьбе с Левиафаном материально. На вопросы в лоб отвечает незатейливо: «Ну я же потребляю услуги. Товарооборот, НДС в стоимость покупаемой колбасы включён — вот мой вклад».

Но это, конечно же, до поры до времени. Час настал, сношения с государством перешли в область телесную.

Левиафан пощекотал его сына за пятку. Сына не взяли в лицей. Лицей имеет в своих характеристиках сложное сочетание «бюджетный» и «элитный». Сложное, но заслуженное. И это вдвойне обидно оказалось. Вроде как родина (пусть ещё и недостроенная до прежнего величия) дала понять, что сын в элиту не годится. И тут нельзя не пояснить, каким именно красками было расписано это решение родины.

Товарищ со мной поделился: мол-де, возмущён был зело. Но потом пораскинул мозгами и примирился: «Ну ведь директриса лицея имеет полное право решать, кто у нас элита, а кто каким-нибудь органом не вышел». Уже после экзаменов и собеседований директриса решила, что в элиту сверх нормативного набора годны дети прокурора и преподавателя вуза, шефствующего над лицеем.

Товарищ мой пораскинул оставшимися от первого раскидывания мозгами, но признаков коррупции снова не усмотрел, под тем предлогом, что слышал от других родителей рассказы о том, как те пытались элитарность обеспечить путём денежного взноса, но были «прогнаны ссанными тряпками» (с). Не взяла директриса деньги у человека с улицы — значит, налицо у неё кристальная честность на сто сорок шесть карат.

Тут для прояснения кристальности надо без всяких скобок сказать, что это учебное заведение — наряду с другими бюджетными опухолями — было уличено в подтасовках на выборах.

Однако сомнения, аки тараканы, не покидали голову отца. В ответ на мои намёки о порочности такого элитообразования он применил к себе какое-то адское НЛП. В очередной беседе полномочия директрисы он описал так: «Захочет — будет одних рыжих брать, захочет — только тех, у кого у родителей авто марки "Рендж Ровер" (естественно, без взяток). Теоритически, может в качестве критерия выбрать машину родителей... Нет? Ну из соображений "у успешных родителей будут успешные дети". Сама может устанавливать — устный экзамен или письменный. Директриса может набирать туда сугубо из чётных домов, либо из квартир, заканчивающихся на 3. Какой она закон нарушит в этом случае?», — спрашивает мой товарищ.

Знатного царя в голове завёл мой товарищ. Никакого принуждения, всё добровольно. Я полагаю, что это борьба с собственным пьянством и юношеским бунтом так повлияла — не смог вовремя остановиться в стремлении быть правильным и подконтрольным.

Я процитировал товарищу устав лицея, где говорится, что вопросы приёма решает педсовет, а у директора таких полномочий нет. Но, несмотря на такую мощную правовую опору, из дальнейшего диалога я слился. Ибо узрел, что он просто сменил свою манию: вместо водки и женщин  — родина и ненависть. Игрушки другие, правила те же.

Что дальше будет — мы уже видели. Десантнику Николаю Козлову Левиафан откусил ноги. А папа Николая сказал, что так и надо, что Левиафан — молодчина. Дети в обмен на великую родину.