Доброе утро, Вьетнам! Азов

Середина сентября 2018 года проходит под сразу несколькими знаковыми событиями: обострение ситуации в акватории Азовского моря, масштабные учения ВСУ и расширение списка санкций от США. Ну и, естественно, фоном и постоянным аккомпанементом всему процессу служит канонада на фронте. Что бы ни происходило в дипломатическом поле и что бы ни заявляли политики, но полной тишины за месяцы конфликта мы так и не увидели. Были достаточно долгие периоды без потерь с обеих сторон, но обстрелы продолжались, несмотря на праздники, погоду и виды на урожай. И не заметно, что в обозримом будущем что-то должно измениться. Поэтому этот выпуск мы посвятим целиком телодвижениям вокруг акватории Азовского моря, перспективам и развитию очередного витка российско-украинского конфликта.

Относительно Азовского моря идут вполне ожидаемые процессы. После аннексии Крыма, де-факто контроля Керченского пролива россиянами и захвата украинских буровых платформ «Украина» и «Пётр Годованец» с Одесского шельфового месторождения (по сути, из особой экономической зоны Украины), соблюдать любые договоры о сотрудничестве с агрессором было бы крайне странным поступком. Потому что Керченский договор от 24 декабря 2003 года хоть и гласит о свободе судоходства для обеих сторон, но 15 тысяч убитых и пару миллионов беженцев среди наших людей тоже нельзя смахнуть, как костяшки счетов. Как только Украина перестала быть спарринг-партнёром и начала в ответ делать больно агрессору по-настоящему, то и накал ощутимо возрос, в том числе и на Азовском море.

Помимо того, что в Крыму внезапно пересох канал и образовалась нехватка электричества, начались те или иные элементы блокады. Арест судов, заходивших в крымские порты, санкции против компаний, совершающих регулярные рейсы на полуостров, давление на рыбаков, осуществляющих вылов в украинской экономической зоне. Задержание сейнера «Норд» и танкера «Механик Погодин» вполне вписываются в эту картину – заходили в закрытые ещё в 2014 году порты, обходя санкции, сами виноваты. Само собой, за поребриком была зафиксирована серия вспышек и бурное выделение сероводорода, а в акваторию Азовского моря перебросили десятки катеров, включая древние «Шмели» и «Грифы». Начались досмотры, закрытия того или иного участка акватории для проведения учений, стрельб или БШУ авиацией. За полтора месяца было досмотрено около 140 судов, направляющихся в Украину. Кроме того, увеличилось время прохождения пролива под арками моста, там образовывается буквально очередь из десятков кораблей, включая и идущие в российские порты. Сокращение пропускной способности Керченского пролива, проблемы с получением разрешения на прохождение от начальника керченского порта и трафик-контроля от лоцманов, а ещё увеличение количества остановок с досмотрами в море, несомненно, сказались на экономике азовского региона. В сентябре уже с нашей стороны начались заявления дипломатов о квазиоккупации, а США и Британия заявили о том, что готовы усиливать украинские силы безопасности на море, обучать морскую пехоту и экипажи украинских кораблей.

Кумулятивный эффект пока невелик – Мариуполь заявил о 15%-й просадке по перевалке. Если учесть, что через украинские порты на Азовском море переваливают от 6 до 8% всего тоннажа, то будет больно, но не критично. Возрастут транспортные расходы на доставку в черноморские порты, возможны проблемы для производителей металла или загруженность веток на Южный и Одессу. Даже в самом худшем варианте (в случае попыток полной блокады) россияне не в состоянии полностью перекрыть Украине выход в мировой океан, ибо можно идти в водах членов Альянса – Румынии и Болгарии; можно также закрывать участки акватории для проведения учений с членами Альянса, та же Британия усиливает авиационную и корабельную составляющую в черноморском регионе.

Естественно, в Мариуполе станет сильно хуже, некоторые судовладельцы просто откажутся идти в азовские порты, зная о простоях, но вы не думали же, что будете шутить о камнях с неба, а 11-я экономика мира со 140 миллионами населения будет просто размазывать сопли? Это и есть та самая гибридная война, она вам ещё не нравилась и многие хотели военное положение, помните? Ну вот, не военное положение, но уже кое-что.

Суть проста – юридически мы абсолютно правы, РФ признана ООН оккупантом. Проблемы снабжения оккупированных территорий – геморрой оккупанта; мы не обязаны помогать противнику, напротив, должны максимально затруднять ему жизнь. Нет никаких крымских портов – они закрыты, а суда, которые заходят туда, мы арестуем и продадим с молотка. Но де-факто россияне в состоянии также резко осложнять жизнь Украине; и будут это делать, проводя стрельбы, учения, досмотры и поиски запрещённой организации «Исламское государство» на борту любых кораблей, до которых дотянутся. И де-факто вот он, начальник порта Керчи, вот он, контроль трафика, а вот лоцман, который необходим судну, чтобы попасть в акваторию. Можете жаловаться в Лигу сексуальных реформ – очередной пакет санкций всё равно насыплют в следующем квартале.

Так сложилось, что им не нравится сидеть в Крыму без воды, с кислотными дождями и слушать истории от рыбаков своим семьям, что зачем пришла сюда Россия, если у нас в кастрюлях стало пусто. И быстрого решения здесь не будет. Ни для одной из сторон. Хоть загони сюда всё ФСБ и всю королевскую конницу, но сотни километров оккупированного крымского побережья и сотни километров азовского побережья Украины прикрыть, чтобы не пробежала мышь, просто не получится. Рано или поздно рыбаков, танкер или сухогруз, везущий сырьё для содового завода, притащат в порт и арестуют. А прохождение пролива снова ужесточится, вплоть до отказов владельцев брать контракты и порчи товара. Когда мы говорим, что Украина и РФ – словно два корабля, сцепленные вместе перед абордажем, то это не для красивой метафоры, это буквально так. Мы сцеплены договорами, поставками критичного сырья, газопроводами, топливными сборками.

Многие эксперты пишут о том, что создание ПКР «Нептун», постройка ракетных катеров «Лань», несущих ракетное вооружение, и испытания «Нептуна» с катера «Прилуки» в качестве морской платформы (он в доке для ремонта и модернизации) может изменить баланс сил в регионе. Но, опять же, как можно решить противокорабельными ракетами вопросы экономического давления? «Нептуном» будем работать по катерам ФСБ, угрожать лоцманам, чтобы быстрее проводили корабли, или отгонять «Шмели» прошлого века от наших рыбаков? Сама концепция «москитного флота», кстати, создана для противостояния возможным ракетным ударам и пускам ОТРК технически превосходящего противника. Небольшие катера – трудные цели для Х-35 «Уран», и они способны покинуть причальную стену гораздо быстрее, чем внесут полётное задание в «Искандер» или «Калибр». Вскрыть выход ракетчиков из ППД в районы для выполнения пусков в XXI веке вполне реально как агентурными средствами, так и данными в открытых источниках. А дальше – ну даже прилетит по порту, поразит заглублённую цистерну или склад. У катеров экипаж 5–7 человек, заправить их можно с бензовоза банальным шлангом, загрузить боекомплект буквально руками – операционная способность у них практически не пострадает. И того же МБАК «Гюрза-М» хватит, чтобы навертеть дырок в российском «Рапторе» или «Соболе», чтобы остановить сейнер или арестовать нарушителя, заходящего в порты Крыма. Капля камень точит, рано или поздно бесконечные проблемы с водой, электричеством, рыбаками и перевалкой, кислотными дождями и туристами вызовут «эффект домино» на оккупированных территориях.

Но если бы остро стоял вопрос исключительно в ПКР, то не проблема пойти по пути Румынии, меняющей советские ещё «Рубежи», цена тендера – 137 млн евро на 5 лет. Потянет ли Украина такие траты после закупок вертолётов у Франции для МВД и переговоров с датчанами касательно тральщиков на сотни миллионов долларов – вопрос риторический. Вполне потянет. Но на вчера нужны катера и сторожевые корабли для обороны побережья – демонстрировать флаг, досматривать нарушителей, осуществлять противодесантные мероприятия. Остро нужны тральщики ставить минные заграждения и снимать их, работать как многоцелевые корабли. Кровь из носу требуются десантно-штурмовые катера действовать по побережью противника до Новоазовска и прикрывать южный фланг подразделений ООС.

Что сделано на сегодня? Переброшены в Мариуполь и Бердянск комплексы С-300 ПС – два дивизиона контролируют небо до 60 км вглубь акватории, позволяя работать под этим зонтиком украинской авиации. На сегодня у Украины, помимо самолётов, больше 40 ударных «крокодилов» и 25–27 Ми-8 МСБ-В, способных нести неуправляемые ракеты и ПТУР «Барьер». Именно поэтому, кстати, идут испытания для постановки вооружения и серийного производства РС-80 «Оскол» – они нужны как для вертолётов, так и для морских и наземных платформ, а советские запасы стремительно приходят в негодность. Если на линии боевого соприкосновения в зоне действия ПВО противника в плотной застройке вертолётам непросто, то работать на инженерно необорудованном берегу в случае десанта или гонять катера – то, что доктор прописал: в районе Бердянска регулярно проходят учения геликоптеров и пролёты вдоль береговой линии.

10–11 сентября в Бердянск были переброшены МБАК «Кременчуг» и «Лубны». Катера «Гюрза-М» достаточно долго страдали детскими болезнями: и по орудийному модулю с задержками, и по тому, что не могли выдать заявленное количество узлов – позади месяцы доводки, замена гребных винтов, более 60 различных изменений в конструкции. После приёмки моряками «Аккерман» и «Бердянск» совместно с румынами работали на учениях «Riverine – 2018» на Дунае, а пара катеров переправлены по суше на Азов. Два спущенных со стапелей «Кузни на Рыбальском» десантно-штурмовых катера «Кентавр» сначала отправятся в Одессу (на ходовые, огневые испытания и обучение экипажей), а позже – в Бердянск, где формируется катерный дивизион. Они достаточно серьёзно усилят возможности ВМСУ в регионе, поскольку могут работать не только в роли десантных, но и патрульных, выполнять противодиверсионные миссии и ставить мины. Но, опять же, никто точно не скажет, сколько будет продолжаться их приёмка – недели или месяцы. Те же патрульные катера «Island», которые прибудут в рамках помощи от США в 2019 году, так и не смогли модернизировать в интересах Береговой охраны США, чтобы размещать смешанные экипажи из мужчин и женщин, а на корме иметь дополнительный катер для досмотра. В итоге удлинение судна вызывало трещины и «перелом» металла на волне в открытом море, а на программу потратили больше 100 млн долларов. Во многом эта неудача и привела класс «Island» во флоты Грузии, Пакистана, Коста-Рики и, в перспективе, нашей страны. И создание кораблей с ноля, и модернизация – это не так легко, как кажется пользователям социальных сетей.

Как бы то ни было, мы находимся в начале первой фазы – технической готовности флота действовать в прибрежной полосе. До 2020 года было запланировано построить 8 катеров класса «Кентавр», если учесть, что их заложили в декабре 2016 года, то есть большие сомнения, что мы уложимся в сроки (были проблемы с выбором водомётных двигателей и с проектом в целом). То же и с катерами проекта 58155 «Гюрза-М» – на осень 2018 года, даже с двумя судами на стапелях, их в строю далеко не 18, как планировали. И пусть вскоре прибудут пара патрульных «Island», что даст возможность перебросить ещё пару катеров с Чёрного на Азовское море, но больше 6–8 кораблей катерного дивизиона силами украинской промышленности в следующем году в регионе мы не выставим. То же и с перспективными ракетными катерами «Лань» – их ещё даже не заложили, ПКР «Нептун» находится в стадии бросковых испытаний и телеметрии. В зависимости от того, как пройдут переговоры с датчанами касательно тральщиков, обучение экипажей – это тоже скорее месяцы, чем недели. Кроме того, растущий катерный дивизион в порту Бердянска потребует вложений в инфраструктуру – банальная столовая, казарма, ППД для подразделения РЛС. В самом оптимистичном варианте у нас 3–5 лет от нынешнего состояния с десятком моряков, живущих в плавучей казарме, до полноценной базы в Бердянске, первых ПКР на катерах и системах наземного базирования и возможности реально контролировать Азовское побережье. Комфортные действия в исключительной морской экономической зоне Украины потребуют на порядок больших средств и ещё нескольких лет.

Но ни создание ракет, ни гипотетический спуск на воду головного корвета, ни закупка катеров и тральщиков за рубежом не решат проблему экономической блокады с обеих сторон, не решат вопрос со скоростью прохождения Керченского пролива и безопасностью рыбаков. Здесь нет единственного верного ответа исключительно в плоскости безопасности – должны работать и МИД, и международная дипломатия, и Министерство инфраструктуры в случае переброски части грузопотоков на черноморское побережье, и быть наготове пакет санкций в случае обострения. Украина предпринимает все усилия, чтобы нарастить свои возможности в регионе, и эти усилия целиком адекватны как бюджету, так и техническим возможностям страны. Не ждите быстрого и кардинального решения конфликта в акватории Азовского моря – и не будете разочарованы. Это процесс, для которого понадобится не один месяц. Но в любом случае чёткое понимание проблемы – первый шаг к её решению. Две украденные у нас нефтедобывающих платформы и последствия блокады по деньгам – та самая серия из четырёх корветов, которую всё равно придётся строить, но потеряв десяток лет. Вечный анекдот про соль, деньги и каннибалов. Больше не должно быть десятка судёнышек пограничников на сотни километров побережья и конфискованных рыбацких сейнеров, переделанных в патрульные посудины – Украине придётся заниматься флотом настоящим образом.