Доброе утро, Вьетнам! Середина июля

Жара в Украине, жара на Востоке и жара на линии боевого соприкосновения — помимо пекла из-за погоды, дело в который раз доходит до контрбатарейной борьбы и 152-мм снарядов по тактическому тылу. В принципе, сегодня это скорее исключение, чем правило, но ствольная и миномёты работают, и не проходит недели, чтобы канонада не гудела тяжёлым вооружением.

Причём если в начале июля спорадически, то в середине к Бахмутке подключался фас у Горловки, тот же посёлок Молочный, подключался юг. Все «успехи» в плане деэскалации и разведения на участках близ КПВВ видны в отчётах ОБСЕ — прилетают управляемые ракеты по камерам, обстреливают дроны, а количество тяжёлой техники вне зоны отведения выросло в 5 раз. И это только то, что попало на видео, на глаза оператору беспилотного аппарата или членам миссии, а значит, в реальности ситуация ещё жёстче.

На дипломатическом же фронте всё те же тягучие переговоры — ни войны, ни мира, люди гибнут, зато в ТКГ озвучивают очередные обещания разминировать полосу возле пунктов перехода и решить гуманитарные вопросы, хотя в нескольких километрах от КПВВ может прилететь полсотни снарядов за вечер. Судя по тому, что риторика про «договориться посредине» и «главное — развести стороны» (чтобы между опорниками не было визуального контакта — и тогда сразу перестанут стрелять) тихонько сошла на нет и даже не отсвечивает — осознание того, с кем мы имеем дело, наконец пришло.

А то, что наши тянут дорогу в 130 км из Северодонецка до Станицы Луганской и ремонтируют наглухо убитую дорогу до Золотого, то, видно, дошло, что все истории про миротворцев и передачу границы остаются исключительно на бумаге. А кататься через линию соприкосновения десяткам тысяч людей ещё многие месяцы и обеспечивать логистику в гуманитарных целях как-то надо — отсюда, кстати, заявления Резникова, что реинтеграция — это вопрос четверти века.

Обе стороны провоцируют друг друга, что «Минск» не высечен на камне, и раз Украина отказывается от переговорного процесса — она должна заявить об этом. Но тогда ситуация осложнится, а Париж и Берлин будут не в восторге. В реальности все, конечно, осознают, что закатить эскалацию на фоне потери РФ европейского рынка углеводородов, штрафов, выплачиваемых «Газпромом» то Польше, то Украине, энергетического кризиса и экономических потерь из-за вируса — это путь к коллапсу.

Причём ни одна реальная проблема — вроде той, что Норвегия и США отожмут долю европейского газового рынка, «Северный поток – 2» блокирован США и их усилия нарастают, стагнация экономики продолжается — так решена и не будет. Поэтому россияне вечно сначала за особый статус, а мы вечно сначала за передачу границы. И то, что Верховная Рада запретила выборы в ОРДЛО осенью, означает, что это один из узлов преткновения, разночтения «Минска», которые полностью нивелируют де-юре решение, а оставят только де-факто. Линию фактического контроля, паспортизацию двух огрызков, дальнейшую деградацию угольной и металлургической промышленности оккупированных территорий, войну низкой интенсивности вне зон деэскалации и пунктов въезда / выезда. Пока не изменится политическая ситуация или холодильник не скажет своё веское слово. И судя по нарастающему накалу протестов в РФ, захватам заводов строителями и толпам на улицах из-за арестов губернаторов, даже российская долго «запрягающая» скороварка закипает.

А все истории про то, что россияне возьмут силой воду для Крыма под учения «Кавказ – 2020», конечно, хорошо смотрятся в заголовках, но в реальности канал — это сложное гидротехническое сооружение с десятками насосных станций и перепадами высот, иначе в 2014 году нельзя было бы перекрыть до 25–30% стока Днепра банальными мешками с песком. Боевые действия в регионе однозначно приведут к поражению насосных — силами ли инженеров при возможном отступлении или пакетами «Ураганов» из глубины.

Так что лезть под «Точки» и артиллерию ВСУ в фантазиях — это одно, а в реальности можно выхватить людских потерь, экономических проблем и новых санкций, хороших и разных, а воды так и не увидеть. Поэтому и российские военные строители в Крыму, которые будут прокладывать трубы из Тайганского водохранилища в Симферополь; и строящиеся украинские дороги к КПВВ и в перспективе 13 новых пунктов пропуска; и разминирование у работающих точек перехода; и попытки лоббировать прокладку «Северного потока – 2», несмотря на заявленные дополнительные санкции США. Всё это от осознания того, что всё будет тянуться, тянуться и тянуться. И на Юге, и на Востоке. И кто кого подвинет в стычках за очередную посадку, на жизнь сотен тысяч людей по обе стороны ЛБС влиять не будет. А вот на жизнь и здоровье десятков тысяч тех, кто тащит лямку в красной зоне многие месяцы, и тех из мирных, кому не повезёт с прилётом в огород — вполне.

Прошли дежурные ротации на Востоке — морпехи с вечного своего юга в Приазовье сели у Горловки, 79-я заменила одесситов в полосе у Марьинки, 30-я тащит у Попасной и Новозвановки. По поводу потерь 137-го батальона 35-й бригады 13 июля — всей этой тяжёлой нервной истории с подрывом командира взвода разведки и неудачной эвакуацией тела. Сейчас нам с той стороны отчаянно льют в уши, что это был набег на наблюдательный пункт, хотя рутинное патрулирование или инженерную разведку за линией опорных пунктов никто не отменял. Хотя одно дело — минная обстановка на юге у той же Саханки, где достаточно широкая полоса зелёнки и низкая плотность войск противника, а другое — Горловка в предместьях крупного города. Там, где неоднократно было продвижение ВСУ у Шум, Чигирей и у частного сектора, всё здорово — затянуто и фугасами, и дистанционно ПОМ-2, и неуправляемыми МОН, и ОЗМ.

Нередко у обывателей бытует мнение, что если солдат подорвался — это был плохой солдат. А тут их подорвалось сразу двое. Первым командир взвода ранен в голову спереди, а вторым санинструктор линейной роты погиб на месте от осколков сзади. Хотя в 2015-м, например, в 128-й на дистанционной МОН погибли одни из лучших сапёров в секторе «А». Был случай: опытнейший боец сдёрнул сломанную ветку, удерживающую ОЗМ, и погиб — просто обошёл дерево не с той стороны. Так что смерть редко бывает «умной», особенно на минном поле. Тем более, когда сначала пошёл огневой контакт, а уже потом подрыв во время перебежки — подрыв чем-то мощным, часть бронежилета просто срезало пучком осколков.

Естественно, то, что противник густо засеял подходы к своим позициям неуправляемыми минами — чёткий знак, что «войну патрулей» они проиграли и пытаются защититься от наших малых групп. По потерям однозначно идёт информационная операция с той стороны: часть документов, которые якобы взяты с тел, не с теми номерами частей; часть из них явно добыты агентурными средствами или склепаны на коленке, вроде переписок в телефоне (их вообще можно генерировать, не вставая с дивана). То, что точно известно на сегодня — групп было две и первым погиб лейтенант Красногрудь, а потом по группе эвакуации работали стрелковым, несмотря на договорённости о «режиме тишины».

Впрочем, то, что слово российского офицера стоит меньше собачьего дерьма, мы знаем так с 2014 года. И неизвестно, был ли медик в той команде, где были представители СЦКК, или занимался поиском раненого. Ибо медик имеет право на личное оружие, а вооружённых людей рядом не видно. Все остальные громкие расследования с носителей, снятых с тел — это не более, чем игра: что может быть у санинструктора линейной роты с собой важного и что с этого можно получить, кроме пропаганды? Отсюда истории о наркотиках, странные переписки и прочий скам. Но тут должно быть чёткое понимание, что личные документы, найденные у тел после боя на нейтралке, у случайных людей в телеге не всплывают. А обсуждать, почему российские силы информационных операций делают то или это — малопродуктивно.

Касательно прилёта противотанковой ракеты у Новомихайловки — прилёт не в жилой блиндаж, а в амбразуру. Из 6 раненых 4 тяжёлых, обожжённых и контуженых, один из них — в критическом состоянии. Пал лейтенант 24-й ОМБр от прилёта мины в блиндаж. С начала июля у ВСУ 8 погибших, почти 30 раненых — достаточно жёсткое обострение, по меркам нынешнего времени. Активно работают снайпера, ракетные ударные группы, бортовое оружие бронемашин, миномёты и артиллерия.

6 июля на Ртутном у Горловки вблизи водопровода забиты 2 «Гвоздики» «корпусов» — судя по отчётам миссии ОБСЕ, представители которой нашли остовы МТЛБ, обе метнули башни и уехали в подземную «Новороссию» вместе с экипажами. 9 июля погиб подполковник Гречкосий (позывной — «Волга), и вообще, в «ЛНР» достаточно громко и не раз, и не два фиксировались артиллерийские бои и контрбатарейная стрельба, поэтому списки будут обязательно пополняться. Да и так в открытых источниках потери у «тройки» возле Горловки, потери на юге и даже без двух экипажей ситуация совершенно в тютельку — подрывы, прилёты мин, снайперский огонь.

Середина июля, середина лета, прошли экватор очередного года российско-украинского конфликта. Будет ли «война за воду» на Юге и выльется ли во что-то, кроме возни на истощение, сотое локальное обострение на Востоке — пока не очевидно. Особых признаков в виде концентрации войск, боеприпасов на грунте, разворачивания тыла, массового призыва определённых ВУС пока не видно. Война продолжается. Это единственное, что можно определённо сказать на середину июля 2020 года.