Джаз-фесты для тусовочки

Буквально ещё несколько дней назад моя лента в Facebook была просто переполнена фотографиями с Leopolis Jazz Fest. Самых разных людей, имеющих отношение к музыке и нет. И это хорошо. По одной простой причине: на любых фестивалях качественной музыки любого направления должно быть много гостей, иначе гроб – гроб – кладбище, вырождение, красные шарики на аватарках.

Побродив по популярным хэштегам в Facebook и Instagram, пришёл к выводу, который может быть с одной стороны печальным, а с другой — всё именно так, как есть, потому что иначе и быть не может. Так вот, 70% фотографий выставляют люди, которые до этого прекрасно себе слушали Тимати, прости господи, Лободу и прочих забавных зверюшек из зоопарка имени Меладзе, ордена Пугачёвой-Киркоровой третьей степени. То есть основная масса гостей на Leopolis Jazz Fest приехали по одной простой причине — «ну эта же интиликтуальная музыка, вы чо, поеду канешна». Уважаемые читатели, посетившие Leopolis Jazz Fest, это, конечно же, не про вас. Уж вы-то однозначно поехали заценить любимых исполнителей вживую.

Я не говорю, что это плохо, это естественно. Когда любой фест выходит на тот уровень узнаваемости и его посещение становится ачивкой в городской тусовочке, начинается ежегодный набег модников, приехавших ради чекина и селфи для поддержания статуса.

Меня заинтересовал другой момент. Почему именно джаз-фесты приобрели такой бронзовеющий статус. Откуда это всё начиналось, и прочие дела давно минувших дней, преданья старины глубокой.

Начиналось джаз-фестовое движение, естественно, в советское время. Как-никак, «музыку угнетённых негров» более-менее признали годной для употребления пролетариатом — в умеренных дозах, разумеется. Да и «гнилой интеллигенции» нужна была хоть какая-то разрешённая отдушина.

Помимо этого, существовал такой феномен, как портовые города, где всё-таки было «чуть-чуть можно» в культурном плане — чтобы было что показать туристам с круизных лайнеров. Обычно, этим самым «чуть-чуть» был именно джаз. Мал-помалу джазисты обросли академичностью, стали появляться большие и пафосные, а главное, амбициозные исполнители. Надо было периодически поддерживать уровень пафоса, подчёркивать элитарность «музыки не для всех». Так появились первые джаз-фесты.

Перечислять их все, копаться в нюансах и особенностях проведения не считаю нужным, благо есть поисковики и прочие википедии, где заинтересованный читатель всегда сможет найти подробнейшую информацию о том, кто был хедлайнером на фестивале в Москве 1978 года, и прочие няшности.

Убедившись, что джазовый фундамент для леополисов современности существовал, плавненько пропускаем период застоя, перестройки, развала «Совка» и останавливаемся в независимой Украине 2003 года, где в Крыму молодой журналист канала ICTV предлагает как вариант спасения музея Максимилиана Волошина провести музыкальный фестиваль, обосновывая своё предложение тем, что на просвещённом Западе такая практика существует довольно таки долгое время и приносит свои результаты.

Надеюсь, что пытливые любители посещать джазовые фесты уже догадались, что речь идёт о процессе зачатия Дмитрием Киселёвым (да, да, тем самым упоротым пропогандоном с раша-тв) «Коктебель Джаз Феста». Так или иначе, в Крыму появляется свой джаз-фест. Если кто забыл, то напомню, что 2003 год — это время, когда московская мэрия активно усиливала своё влияние в Крыму, под любым предлогом.

Причём здесь это? Да, наверное, ни при чём, кроме того, что «Коктебель Джаз» буквально за несколько лет из небольшого проекта по спасению музея превращается в топовый ивент для украинских, российских и некоторых западных джазовых музыкантов. На мой взгляд, успех «Коктебеля» стал возможен во многом благодаря такому отвратительному явлению, как Великая Постсоветская Попса (которая, кстати говоря, однозначно включает в себя и подавляющее большинство постсоветских «рок-групп»), и вот почему: 2003–2010 года — это время засилья настолько отстойной попсы как в Украине, так и в Рашке, что для нормальных людей этот фест был реальной возможностью послушать хоть что-то другое. И даже не разбираясь, где тут бибоп, а где тут смуз-джаз, можно было просто приятно провести время как-то иначе, нежели основная масса населения.

А вот тут ставим не точку, запятую и внимательно смотрим на слова в предыдущем предложении. Одно из них и объясняет успех современных Леополисов. И это слово не «бибоп», а очень даже «иначе».

ИНАЧЕ. Люди, как обычно хотели быть «не такими, как масса», и джаз-фесты дали им эту возможность.

После успеха «Коктебель Джаза», сформировавшиеся к 2011 году промышленно-финансовые группы, а вернее — их владельцы, тоже захотели себе «вот такой же, только чтобы моё было. И чтобы не очень далеко». Для банкиров-комерсов из Рашки Украина была такой себе полуколонией, а в среде «правильных» имперцев, во все времена было престижно дарить аборигенам культур-мультур. Опять же, рабочая сила дешёвая, да и местоположение неплохое. Именно так и появилось во Львове детище Михаила Фридмана под названием «Альфа Джаз». Такое же претенциозное, элитарное, красивое, как «Коктебель», но «более другое».

Именно этот момент — появление второго джазового фестиваля с сильной поддержкой, — на мой непросвещённый взгляд, и стало отправной точкой для повального увлечения региональных украинских элит, а проще говоря «тусовочки», джазом в следующие несколько лет. Всё по законам рынка — здоровая конкуренция, бессердечная ты сука. И всё было хорошо в джазовом мире: медиаволна из Коктебеля накрывалась медиаволной из Львова, в завихрениях борьбы титанов рождались мелкие региональные фестики, выпускники консерваторий и музыкальных училищ почти в обязательном порядке создавали свои джаз-бэнды (малый процент которых вырастал до участия в большом фестивале, потом год гастролей под статусом «лауреат джазового фестиваля» и — дальнейшее забвение).

Но тут случилась война и поломала кажущуюся стабильность. Крым захватила Рашка, Коктебель переехал в Затоку (и, на мой взгляд, стал менее пафосным и элитарным), а «Альфа Джаз» поменял вывеску (не владельца) и стал называться совсем по-европейски — Leopolis Jazz Fest. Однако механизм, запущенный тусовочкой внутри тусовочки и для тусовочки, продолжает работать как часы — раз в году надо зачекиниться на джаз-фесте, чтобы потом на концерте Артура Пирожкова было чем похвастаться перед друзяками и подружками.

Всё оказалось очень просто — расцвет джазовых фестивалей связан с лишними деньгами промышленно-финансовых групп и потребностью тусовочки в показушной элитарности.

Хотя, на моё непрофессиональное мнение, с каждым годом случайных людей на Leopolis Jazz Fest будет всё меньше по одной простой причине. Для тусовочки появился новый формат ивентов, наполненный не меньшим пафосом, но куда более понятной музыкальной жвачкой — фестивали типа «Атлас Викенд». Это очень хорошо, потому что мухи должны быть отдельно, а котлеты — отдельно.

А я всё-таки надеюсь, что, может быть, ещё при моей жизни увижу, что в Украине зарождается настоящий музыкальный рынок, а не вот эта блевотина, которая есть сегодня.

Но это уже совсем другая история.