О земле, экономике, селе и почему собирать земли в XXI веке — плохая идея

Андрей Авраменко

Фундаментом любой нормальной современной страны является что? Нет, Владимир Владимирович, не земли и территории, а экономика. Работу над ошибками проведёте уже в Гааге.

Позвольте небольшой исторический экскурс.

Если вернуться в те времена, когда древние укры ещё не выкопали Чёрное море, а древние евреи ещё не знали, шо такое деньги… Так вот, если вернуться в те благословенные годы и взять примитивное племя, то основным занятием всех его членов были поиск и добыча еды. Еду добывали все, кто, в принципе, мог, включая вождя и шамана. Что характерно, старики шли в общий котёл. Не можешь добывать еду — бесполезен. Суровые времена, суровые нравы. Время шло, племя находило удачное место, где было много еды… Или случалось удачное изменение климата, или кто-то головастый придумывал новую ловушку на мамонта — в общем, в результате у племени образовывались излишки еды (не считаем таковыми зимние запасы), на которые уже можно было содержать кого-то, кроме детей. Тогда в племени, помимо простых охотников и собирателей, начинали появляться мастера, которые лучше других делали инструменты — копья, ловушки, силки и т.д. В результате чего эффективность добытчиков еды увеличивалась, и излишков становилось ещё больше. Позже начала зарождаться сфера услуг. В первую очередь, медицинских, а не того, что вы подумали. Просто шаман перестал ходить на охоту и начал собирать травки, а заодно заниматься с пациентами лечебной физкультурой в виде ритуальных плясок.

Чтобы не тянуть кота за хвост, пролистаем несколько тысячелетий в ускоренном режиме, обратив, однако, внимание на два момента.

Первый. Большая часть прибавочного продукта большую часть истории производилась на земле — в сельском хозяйстве. Конечно, были более продуктивные способы потратить своё время и силы, но большая часть населения была занята окучиванием репы и при римских патрициях, и при рыцарях и баронах, и при дворянских балах. И продолжалось это очень долго. Так, в СССР городское население превысило сельское только ближе к концу 50-х годов ХХ века (то есть значительно позже индустриализации).

Второй. По мере развития человечества и в результате прогресса продуктивность сельского хозяйства росла, а процент занятых в нём людей — падал.

Из пункта 1 и проистекает очень популярное за поребриком заблуждение о том, что чем больше у страны земли — тем она могущественней. И что приращение земель — это всегда хорошо, и по определению делает страну могущественней. Так это было в средние века, когда у кого больше земель — тот и круче, ведь у него больше рекрутов и больше податей, которые можно слупить с пейзанов. Так вот: наука экономика утверждает, что если в ХХ веке всё стало не совсем так, то уж в ХХІ всё стало совсем не так.

Поскольку почти все другие занятия, помимо сельского хозяйства, были куда более продуктивны, по мере развития человечества территории стали уступать в цене другим вещам: торговым путям, удобным гаваням и источникам различных ресурсов – золота, пряностей, угля, железа. Это и определяло политику нового времени. Все эти войны XVI-XIX веков за выходы к морям, за колонии, за богатые углём и железом Эльзас с Лотарингией, были уже не просто войнами за территорию, а войнами за ресурсы. Собственно, из этой реальности и растут ноги столь популярной у премудрых питекантропов из-за поребрика геополитики. Увы, они так и не поняли, что пока они осваивали мудрёную игру в шахматы на геополитической доске, весь мир пересел с «варкрафта» на «цивилизацию».

Что же собственно изменилось в ХХ веке? А очень многое.

1. Первая мировая война, которая начиналась как очередная война за колонии, внезапно оказалась войной совершенно другого типа. И дело даже не в количестве участников (массовые зарубы, в которых участвовало больше половины Европы, случались и раньше) и даже не в технике или в тактике, а в том, что впервые вылезла системная проблема — победители не отбились по бабкам. Нет, эпик-фейлы такого рода изредка случались и раньше, кто-то кого-то регулярно прокидывал, но случаи, когда не отбился вообще никто — были исключениями. Как правило, победитель слупливал с проигравшего контрибуцию, покрывавшую военные расходы и/или получал активы (те самые ресурсы, порты и т.д.), позволявшие ему эти расходы по-быстрому отбить. Так что если до того Европа воевала много, долго и со вкусом — а почему, собственно, не воевать, если это прибыльно как минимум для победителя — то тут пацаны призадумались. Вторая мировая, которую многие считают продолжением банкета после первой, такой себе афтерпати, этот неутешительный вывод только подтвердила. Война сама по себе стала невыгодной (ключевая часть этой мысли — «сама по себе»).

2. В результате НТР произошло ещё одно качественное изменение — интенсивная экономика стала выгоднее экспансивной. Стало банально выгоднее по бабкам вкладываться в железные дороги, заводы и фабрики, чем в новые земли и колонии. Развитая Англия с сетью железных дорог, заводов, университетов, электростанций, банков, с телеграфом и метро начала приносить больше дохода на каждый вложенный фунт серебра, чем далёкие острова с экзотическими пряностями. Именно это, а не гуманизм или усталость от войны, привело к отказу крупных европейских стран от своих заморских колоний. Французам было до слёз жалко уходить из Алжира или Вьетнама. А дольше всех цеплявшаяся за свои колонии Португалия в итоге все равно их лишилась, но кроме того оказалась в глубокой экономической... яме.

3. Прямым следствием стало то, что инфраструктура стала важнее территории и даже важнее ресурсов. Крохотная Япония без территорий и ресурсов — третья экономика мира. Маленький пятимиллионный Израиль, сидящий на крохотном куске пустыни, кормит овощами и икрой огромную Россию и имеет бюджет больше, чем сорокамиллионная Украина. Ещё сильнее доставляет тот факт, что бюджет города Нью-Йорка больше бюджета страны, активно претендующей на мировое господство.

Вернёмся в наше время, в простое украинское село. А простое село умирает. Дерева гинуть, річки пересихають скоро вже... нет, это меня куда-то не туда занесло. Почему? А причины, в общем, такие.

Прогресс. Развитие буржуйских агротехнологий привело к тому, что вместо 200 колхозников раком с тяпками нужен 1 трактор с хитрым буржуйским культиватором, 1 тракторист, 1 агроном и 1 механизатор. Куда деваться остальным 197? В результате наиболее успешными стали сёла, где есть какие-то не автоматизируемые виды деятельности (теплицы, сбор грибов/ягод, овощи или садоводство, сдача жилья в аренду под дачу/приморский отдых) или те, где наладили какое-то сопутствующее производство — вина, мебели или пиломатериалов, выпуск консервированных овощей и т.д. Пшеницу, подсолнечник, курятину и яйца, свинину выгоднее выращивать крупным агрохолдингам.

Отсутствие денег на селе. С села активно кормятся посредники, переработчики, экспортёры. Приведу простой пример. В 1990-е (а кое-где и в 2010-е) никого не удивлял автоматчик, сидящий рядом с водителем молоковоза, который собирал по селу молоко и перепродавал его на молокозавод. Просто потому, что у селян молоко собирали по 1,5-2 грн за литр, а молокозавод принимал его по 3,5-4. Итого до 100% прибыли в СУТКИ. Это если молоко не разбавлять (ха-ха) или разбавлять умеренно. Наркоторговцы и сутенёры могут рыдать от зависти. Цена такой сверхприбыли в 1990-е тоже понятна — расстрелянные и пущенные под откос молоковозы.

На простой (как для любого западного фермера) вопрос «а почему они не скинутся и не купят свой молоковоз, или не возят молоко на молокозавод сами в бидонах на мотороллерах» ответ предельно прост — нет денег. У селян очень мало возможностей для капитальных инвестиций. Кредиты под залог земли им не дают, или дают под совершенно грабительские проценты.

Этот же фактор не даёт перенести успешные способы ведения хозяйства на всю страну, внедрить более продуктивные агротехнологии.

Отсюда же растут ноги парадоксальной ситуации, когда небольшой землевладелец вынужден большую часть своей прибыли отдавать за промышленную обработку земли (вспашку, боронение, культивацию и т.д.)

Высокие риски, связанные с отсутствием нормального рынка сельхозпродукции. Когда непонятно, чему больше расстраиваться — неурожаю или урожаю, когда цены падают иногда в разы.

Что тут можно сделать?

Запустить рынок земли. Это единственный способ привлечь в село живые деньги. Для всех витающих в небесах открываю страшную тайну — запрет на продажу земли давно и успешно обходится относительно законными способами, лучшим доказательством чего являются полдюжины агрохолдингов, владеющих сотнями тысяч гектаров. Сама простая схема приобретения выглядит так — агрохолдинг одалживает владельцу земли сумму примерно соответствующую её стоимости (под нотариально заверенную расписку, разумеется), а потом владелец земли отказывается её возвращать. После чего агрохолдинг подаёт в суд, и суд отсуживает в его пользу земельный пай, после чего все расходятся довольными. Это я молчу об аренде на 49 лет. Так что любые запреты на продажу земли защищают не глюпых пейзан, которые могут её, ай-яй-яй, продать, а агрохолдинги, которые скупают её по бросовым ценам. Поскольку рынка земли нет и соответственно нет её рыночной цены, так как зачастую нет альтернативного покупателя. Ну и немножко судей, которые принимают такие отличные решения именем государства Украина.

Для всех у кого включился режим хейтерства (как это так землю продавать — да её ж всю купят злые иностранцы и нас с неё сживут, а землю угробят, чернозёмы вывезут, а людЯм жить где), поясняю — необязательно продавать землю, можно продавать закладную на её аренду на 99 лет на каких-то условиях. Покупка только для резидентов и право выкупа государством по остаточной цене в случае уменьшения её плодородности, к примеру. Это непринципиально — важно, чтобы это был ликвидный рыночный товар, которым может распоряжаться собственник и который можно использовать как залог в банке. Это единственный способ привлечь в село живые деньги в достаточных объёмах.

Достаточных для чего?

Для внедрения новых агротехнологий и техники, создания цехов переработки сельхозпродукции в каждом крупном селе, перехода на более продуктивные культуры — в первую очередь овощные и, наконец, для внедрения ещё одной очень интересной фишки — органик фудс.

На первый взгляд концепция органической еды — идиотская. По всей видимости, из-за дурацкого названия (хомо сапиенс, да и те, что не очень, как известно из науки биологии, неорганикой вообще не питаются). А означает эта концепция, что продукты выращены максимально приближенным к дикой природе способом. То есть не только ни разу не ГМО, но и даже неорганические удобрения нельзя. Да-да, любители редиски размером с теннисный мяч в апреле — то, что вы едите, ни разу не органик, поскольку без ударной дозы селитры вырастить ЭТО невозможно.

На самом деле Украина как никто приспособлена именно к производству органик. Поскольку у нас на селе во многих случаях на всякие удобрения и пестициды банально денег нет. То есть даже переучиваться в этом плане не придётся. А главная фишка органик — она в дикой Европе в 2-4 раза ДОРОЖЕ обычной еды. Маленькая наклеечка «органик» автоматом повышает цену на продукты минимум вдвое.

Что нам нужно, чтобы стать лидерами в производстве органик?

Да, в общем, не очень много. Для начала создать компанию, а лучше компании, которые будут этот самый органик, нет, не выращивать, а скупать, тестировать, сертифицировать и экспортировать на запад. Ну и ещё объяснить нашим простым и душевным селянам, что селитры из ведра на глазок перед посадкой подсыпать не надо. Вот вообще не надо, даже не на глазок. Даже немножечко. И прыскать не надо. Совсем. Потому что можно конечно и селитру и прыскать, но тогда это будет в два раза дешевле. Да, несмотря на то, что больше и красивее.

Так что мое видение будущего с/х Украины — это рынок земли и лидерство на европейском рынке органик по ряду позиций. В первую очередь — овощей. Пусть соседушки и дальше бредят собиранием земель — мы же, по старинке, соберём с земли.