Гибель Немецкого мира

История немцев в Восточной и Центральной Европе — один из множественных примеров того, что происходит с титульной нацией империи при её крахе. Именно относительная типичность этой истории делает её интересной — тем более что мы все переживаем сейчас нечто подобное, только с другой империей и другой титульной нацией.

Перед войной немцы так или иначе жили по всей территории Восточной Европы. Собственно, распространение немцев по Европе было никак не связано империей, и по большей части свершилось до того, как в 1871 году был провозглашён Второй рейх. Нам это может показаться странным, но для человека XIX века немцы ассоциировались (помимо колбасы и философии) с народом мигрантов, вечных кочевников, которые расползаются по миру и везде селятся (примерно как арабы или пакистанцы сейчас). Как писал российский губернатор Бессарабии Филипп Вигель (нет, сам он был финном, и при этом русским националистом… не спрашивайте, как) «немцы отличаются от татар только тем, что на месте каждого стойбища возводят город». В принципе, это было справедливо.

Немцы попадали в Восточную Европу четырьмя различными путями. Во-первых, начиная со Средних веков, ценились немецкие торговцы и ремесленники. Чешские и польские короли, литовские князья и русские цари приглашали немцев в качестве специалистов. Особенно, конечно, отметились правители Чехии и Речи Посполитой, которые массово заселяли свои города выходцами из Германии — дабы развить торговлю, ремёсла и вообще городскую жизнь. К слову, одно из толкований происхождения названия львовской площади Рынок как раз отсылает к немцам-колонистам (Ring — Круглая).

Вторым компонентом германской колонизации, будете смеяться, но были шахтёры. Логика здесь та же — для активизации добычи полезных ископаемых (прежде всего, серебра) из Швабии в Судеты и Карпаты переселяли целые посёлки опытных немцев-рудокопов. Как итог, к началу ХХ века немецкий был основным языком шахтёрских краёв типа Судет, Остравы или Трансильвании.

Ещё одним элементом были немецкие сельскохозяйственные колонии. Они были более характерны для России — начиная с Екатерины II, возникла идея расселения в России немецких сельских общин (изначально религиозных сектантов, но потом стали брать всех), так, чтобы находясь между русскими или украинскими деревнями, немцы служили примером правильного ведения сельского хозяйства. Педагогический пример не сработал, но немецкими колониями империя покрылась. Что важно — такие колонии обычно селились на пустых землях, но рядом с уже существующими деревнями, что неизбежно приводило к тому, что рано или поздно начинались разборки из-за межи.

И, наконец, стоит упомянуть об остзейском дворянстве. Потомки ливонских рыцарей, захвативших в XIII веке латышские и эстонские земли, нашли общий язык и с польской, и со шведской, и с русской властью, и стали важной частью имперской аристократии России.

Ну и добавили важности немцам уже Германская и Австрийская империи, сделавшие их титульной нацией Богемии, Силезии, Поморья и Познани. Немецкими городами стали Данциг (Гданьск) и Прага, Брюнн (Брно) и Кронштадт (Брашов). Немецкая культура доминировала, и, скажем, пражский еврей Франц Кафка предпочитал учить немецкий, а не чешский, и писать, соответственно, на нём же.

Итог к началу ХХ века был грандиозен — немецкие поселения простирались от Рейна до Волги. В Прибалтике немецкий, по сути, был вторым государственным, вместе с русским. На четверть немецким был Архангельск, столица Российской империи — Санкт-Петербург — была заполнена как остзейским дворянством, так и приезжими из Германии немцами-ремесленниками. В Богемии и Моравии немцы доминировали. На немецком всё чаще говорили в Лемберге-Львове, Будапеште, Анграме-Загребе…

И тут бабахнула Первая мировая, после которой три империи Восточной Европы рухнули, уступив место формирующимся национальным государствам. По немцам всё это ударило очень сильно.

Первыми пострадали российские немцы. Сначала, пока шла война, их банально били. В 1914 и 1915 годах по Москве прокатились две волны немецких погромов, когда не трогали только тех «гансов», кто пел «Боже, царя храни». При этом император всероссийский Николай II, как будто не замечая этого, продолжал сохранять в своём кругу остзейских баронов, вроде министра двора и премьера Фредрикса. Кстати, по мнению современных историков, именно волна «зрады» по поводу того, что царь якшается с представителями нации-агрессора, и утопила в конечном итоге империю Романовых, приведя к революции 1917 года. Но после революции ситуация только усугубилась. Поволжские крестьяне в послереволюционном хаосе попытались банально перерезать «немчуру» и засадить её поля бурячками. Немцы сформировали отряды самообороны. Так на низовом уровне начиналась Гражданская война. Стоит отметить, что большевики нашли некий выход из ситуации — сформировав Трудовую коммуну (потом АССР) немцев Поволжья и с десяток немецких автономных районов поменьше. Логика была простая — разделить по принципу «немцы направо, русские/украинцы налево, и к соседу не перелезать!» На какое-то время помогло.

А потом в 1918 году рухнули Германская и Австро-Венгерская империи. Детали того, как формировалась новая карта Восточной Европы — тема для отдельной статьи, здесь же стоит упомянуть только то, что, в общем-то, империя Габсбургов распалась ещё до окончания войны, более того, в 1918-1920 годах произошло множество локальных конфликтов, которые и определили карту региона — а Трианонский и Версальский договоры только узаконили её.

Во время между распадом Австро-Венгрии и Версальским договором австрийские немецкие националисты пытались решить вопрос в свою пользу. Была провозглашена Республика Немецкая Австрия, которая претендовала на земли современной Австрии и Судеты. Немецкая Австрия открыто ставила своей целью вхождение в состав Германии. В Подунавье несколько месяцев существовала Республика Банат — также с немецким доминированием — пока не пришли сербские войска и не уничтожили её. В конечном итоге, Версальская конференция постановила, что а) в состав немецкой Австрийской Республики войдут только 7 провинций бывшей империи с чисто немецким населением и б) Австрия должна стать отдельным государством, и не мечтать о присоединении к Германии. Граница Германии и Польши также по итогу была отодвинута до линии «чисто немецкого заселения», оставив значительную часть немцев на польской территории.

Около 2 млн немцев стали гражданами Чехословакии. Первоначально звучавшие в Версале идеи о «федерализации» страны и придании немецкому языку особого статуса чехословацкие власти тихо проигнорировали. Логика президента Масарика была такой: немцы — такие же граждане Чехословакии, как и остальные, они имеют все те же права, в Праге действует даже немецкий университет, а в остальном они обязаны жить по правилам чехословацкого государства.

Примерно такие же условия были для немцев и в других новых государствах. В результате немецкие общины во многом сохранялись, например, в Трансильвании (перешедшей Румынии) на 1930 год немцы составляли 10% населения. Осознанные попытки ассимилировать немцев предпринимались только в Польше, но и там они были не слишком успешными.

Но это стало в какой-то степени миной под европейским порядком. Ибо вопрос «соотечественников за границей» стал одним из основополагающих для немецких националистов. А когда в Германии к власти пришёл Гитлер, эта тема стала одной из основных в германской идеологии. История немецкой диаспоры стала изучаться в школах и университетах. Заграничные немцы изображались цивилизаторами, нёсшими культуру в дикие земли Востока.

Гитлер начал активные действия по «собиранию немецких земель», начав с аннексии Австрии. Нацисты активно использовали механизмы Лиги Наций, а именно право на самоопределение народов, для прикрытия своей экспансии. Для Запада была создана картина массового нарушения прав немцев в Восточной Европе и их желания войти в состав Рейха. Зрительным доказательством этого выступало Судетсконемецкое движение Конрада Гейнлейна, впрочем, и в других местах нацистам удалось убедить достаточное количество немцев в позитивности перспективы присоединения к Рейху (напомним, что к концу 1930-х гитлеровская Германия была в мировых лидерах по уровню жизни, и тем более была несравнима со странами Восточной Европы). Размахивая идеей «национального самоопределения» одновременно с атомной бомбой танковыми дивизиями, Гитлеру удалось в 1938 году убедить лидеров Великобритании и Франции, что стоит не развязывать войну, а просто отдать Германии Судеты, тем более что этого хотят сами жители. А в начале 1939 года Гитлер вспомнил, что, как бы, в Праге тоже немцев хватает — и немецкие войска полностью оккупировали Чехословакию.

Однако уже следующий шаг — попытка аннексировать у Польши район устья Вислы — «Королевскую Пруссию» с Гдыней и Гданьском (программа-минимум, программа-максимум упоминала про «Южную Пруссию» — все польские земли к северо-западу от Варшавы) привела к ответке со стороны союзников. То есть, аннексировать-то на время получилось, но ценой за это стала Вторая мировая.

Вторая мировая война окончательно поставила крест на Германской империи и на немцах в Восточной Европе. Советские немцы подвергались давлению ещё с 1937 года. Сначала их арестовывали как потенциальных сторонников вероятного противника-Германии, потом часть политэмигрантов-коммунистов выдали союзнику-Германии, и, наконец, началась война с Германией, и теперь уже все немцы «на всякий случай» попали под каток. В 1941 году была ликвидирована АССР немцев Поволжья и все прочие немецкие автономии. Советских немцев массово высылали в Сибирь и Казахстан — подальше от линии фронта. И вообще, немцы в СССР оказались в понятно каком положении. На них смотрели, как на врагов, поэтому те, кого не выслали, меняли фамилии и записывались русскими или евреями. Отсутствие автономии, негативное отношение и обучение на русском языке (а с 1960-х в школах СССР немецкий перестал быть даже основным иностранным) привели к тому, что к распаду Союза советские немцы в основном ассимилировались, и на их самоопределение могла повлиять только возможность льготного получения гражданства ФРГ.

В освобождённой Центрально-Восточной Европе события развивались не менее драматично. «Спичечный» перенос границы Польши на Запад отдавал ей всю Силезию, восток Померании, Западную Пруссию и юг Восточной. Всё немецкое население оттуда (как и из отданного СССР Кёнигсберга) было депортировано в Германию. Аналогично события развивались и в Чехословакии. Из страны было депортировано около 2 млн немцев — почти все. Остаться разрешили около 200 тыс. человек —антифашистам, ценным специалистам и членам смешанных семей. При этом в процессе депортации чехи, 7 лет находившиеся под немецкой оккупацией, массово мстили немцам за унижения. Грабежи и насилие над изгоняемыми стали нормой. Чехами было убито до 15 тысяч депортируемых немцев — в том числе женщин и детей. Наиболее мягко обошлись с немцами в Румынии, но и там была развёрнута целенаправленная кампания по их выдавливанию и ассимиляции. В результате сейчас в Трансильвании живёт менее 1% немцев.

Так закончила своё существование немецкая Миттельевропа. Или нет? После 1990 года ситуация несколько изменилась. Ограничительные меры для немцев в странах Восточной Европы были сняты. Снова появляются политики немецкого происхождения. Один из наиболее известных – Карел Шварценберг, лидер чешской консервативной партии ТОР-09 и дважды глава МИД Чехии. Также очень своеобразный результат дали президентские выборы в Румынии в 2014-м, на которых неожиданно победил Клаус Йоханнис, лидер Демократического форума немцев Румынии (для осознания масштаба ситуации — представьте, что президентом Украины стал лидер Союза венгров Закарпатья), ставший первым лютеранином во главе этой православной страны. С другой стороны, и Шварценберг, и Йоханнис позиционируют себя прежде всего не как немцы, а как чех и румын соответственно. Тренд изменился. Немцы стали всего лишь одним из нацменьшинств, и выдвижение их представителей — всего лишь знак celebrate diversity, когда меньшинств уже никто не боится, а не признак усиления Германии.