Русские и украинцы. Открытое письмо Димитрию Саввину

Примечание редакции. Публикуем открытое письмо Димитрию Саввину, которое прислал в редакцию наш автор.

Niech wam zwiastują wolność, jak żurawie wiosnę.

© Adam Mickiewicz. «Do przyjaciół Moskali»

Уважаемый Димитрий!

В 2015 году русский и украинец завязывают общение через посредничество великого польского поэта. Так должно было случиться, потому что времена Мицкевича и Пушкина с удивительной, но также тревожной буквальностью проецируются на наш общий XXI век.

Не имеет смысла утомлять постороннего читателя перипетиями взаимоотношений двух хрестоматийных классиков, их изложение широко доступно в открытых источниках. Скажу только, что мне трудно заподозрить уроженца вольнолюбивой Литвы в неискренности, когда он дарит надежду своим русским друзьям, которые нашли в себе силы противостоять царской тирании: «Пусть мои слова возвестят вам свободу, как журавли возвещают весну». Вместе с тем он глубоко огорчен тем обстоятельством, что один из лучших сыновей России встал на путь преступного потакания захватнической политике Николая I в то время, когда восставшая против произвола имперской администрации Польша истекает «слезами и кровью».

Сегодня «слезами и кровью» истекает моя Родина – Украина, и нравственная невозможность оставаться безучастным подвигла меня заняться публицистикой, чтобы в диалоге с как можно большим числом заинтересованных людей разобраться в сущности происходящих событий.

По работе и в силу многочисленных знакомств я часто бываю в России, особенно в городе, с которым связана также значительная часть Вашей жизни – Санкт-Петербурге. С некоторого времени обстоятельства принуждают меня в буквальном смысле колесить между Питером и родным Львовом, что, безусловно, создает некий особый, еретический угол восприятия происходящего: я привык быть еретиком по национальному, культурному, религиозному и другим признакам, так что ничего из ряда вон выходящего в этих новых обстоятельствах нет.

В то же время украинское землячество Петербурга уходит корнями во времена основания города, и едва ли его традиции будут прерваны в обозримой перспективе. Более того, в принципиально новой межнациональной обстановке, которую мои соотечественники на берегах Невы впервые осознали как враждебную, украинская идентичность крепнет культурно и организационно.

Украинская диаспора Петербурга даже в нынешних непростых условиях находит силы поддерживать связь с Большой землей, помогать беженцам из зоны АТО и военным. Когда-нибудь их усилия станут частью истории новой Украины, но пока приходится говорить о них подпольным шепотом, чтобы не навлечь проблемы со стороны власть предержащих старой России.

Перейдем к основной теме нашего разговора. Мое письмо вызвано появлением на страницах «Петра и Мазепы» Вашей статьи, посвященной межнациональным отношениям русских и украинцев.

Я искренне рад Вашему стремлению найти правильный угол зрения на русско-украинское историческое наследие, установить точки взаимопонимания между нашими народами. В свою очередь, должен признаться в глубокой и нерасторжимой любви к русской культуре, пространству русского художественного слова, которое веками доказывало свою способность противостоять многовековой русской тирании, нередко парадоксальным образом вопреки воле его создателей и мастеров.

Общий враг русских, украинцев, жителей Центральной и Восточной Европы, а с недавнего времени также всего человечества – не Россия как таковая в ее историческом и культурном измерении. Наш общий враг в разные времена прикрывался разными именами и лозунгами. В сегодняшнем полемическом запале его можно обозначить как путинизм, хотя, очевидно, это понятие не исчерпывает всех граней интересующего нас явления.

Путинизм – это историческое явление XXI века, прототипы которого ранее возникали в различных исторических сообществах. Его истоки коренятся в политическом, экономическом и мировоззренческом вакууме, который порождает общественный запрос «сильной руки», хозяйственника-сверхчеловека, призванного в одиночку навести порядок в государственных делах и осчастливить страдающих от безысходности соотечественников.

Путинизм как исторический прецедент неотделим от засилья коррупции, бюрократии, чиновничьего произвола и насаждения рабской зависимости от воли вышестоящего начальства. Путинизм – это практически неизбежная война с соседними государствами и всем цивилизованным миром, поскольку на стадии осознания категорической невозможности справиться с внутренними проблемами своей страны он начинает апеллировать к болевым точкам, комплексам национальной, религиозной, культурной и т.д. идентичности своих граждан. Петербургский историк Алексей Миллер в недавно вышедшей статье исчерпывающе описал хронологию этого процесса.

Апелляции Путина к национальным чувствам обитателей «русского мира» имеют под собой важное историческое основание. Глубинный аспект проблемы состоит в том, что украинцам исподволь на протяжении многих лет навязывается общественный дискурс, который формирует отношения на оси «Украина – Россия» в рамках модели: колония – империя.

Колониальный дискурс, поддерживаемый также в Ваших размышлениях о Великобритании и США, кажется мне неуместным и внутренне противоречивым. Бесспорно, что хронологически первым устойчивым политическим, экономическим и культурным центром русских земель был Киев. Оттуда шло освоение земель Северо-Восточной Руси, на которых через определенное время появятся Владимирско-Суздальское и Московское княжества.

Киевские князья будут терять политический вес по мере усиления феодально-вотчинной раздробленности, а их собственная вотчина со временем войдет в орбиту влияния Великого княжества Литовского и Речи Посполитой. Внутри этих государственных образований формируется самобытная и принципиально новая этнокультурная идентичность, в которой русины – предки современных украинцев и белорусов – играли значительную роль.

Достаточно вспомнить, что на их языке в ВКЛ велось судопроизводство, переписка государственных деятелей и официальных лиц, создавалась обширная церковная и светская литература. Когда поэт XVII века Ян Казимир Пашкевич писал свои строки «Полска квитнет лациною, / Литва квитнет русчизною», он имел в виду именно этот старинный язык – своеобразную латынь средневековых литвинов, на которой написаны статуты Великого княжества Литовского, Пересопницкое евангелие и множество других историко-литературных памятников.

Нет нужды пересказывать лекции Василия Ключевского по русской истории или очерк «От Руси до России» Льва Гумилева, чтобы уяснить основательную истину: великороссы Московского княжества пришли в Украину середины XVII столетия не в качестве «цивилизаторов» местного населения (как это было в случае с колониальным освоением Америки). Путевые заметки Гийома де Боплана, Павла Алеппского и других современников свидетельствуют, что жители украинских земель в тот период находились гораздо ближе к достижениям европейской культуры и цивилизации, чем московиты. Последние изначально выступали в качестве равноправных партнеров по новому историческому проекту, ядром которого стала разработанная богословами Киево-Могилянской академии концепция Малой и Великой Руси.

Суть контракта, институционально оформленного Переяславскими и другими более поздними соглашениями, кратко пересказана мной в статье, посвященной Маяковскому, по материалам выдающегося украинского и американского ученого-слависта, языковеда и литературного критика Юрия Шереха-Шевелёва. По счастью, его книги выходят в независимой Украине тиражами, доступными для большинства заинтересованных читателей.

Последствия Переяслава были тяжелыми для исторических судеб наших народов. При активном участии Феофана Прокоповича, Стефана Яворского и других киевских богословов концепция Малой и Великой Руси легла в основание государственной идеологии Российской империи – и вскоре обернулась против своих создателей. Вопреки их ожиданиям, столицей новой Империи стал секулярный Петербург, который оттеснил традиционно более религиозный Киев на провинциальные задворки.

В результате польского Ноябрьского восстания 1830-31 годов в среде киевской культурной элиты, до тех пор преимущественно польскоязычной, начала насаждаться русификация. Положительной стороной этого процесса стало основание в 1833 году Университета святого Владимира (нынешний КНУ имени Тараса Шевченко), теневой – формирование белогвардейско-монархического мифа о «русском Киеве», унаследованного русской традицией через романы и пьесы Михаила Булгакова.

Языковой ландшафт столицы современной Украины за века ее существования несколько раз менялся коренным образом, но никогда тот или иной, извне привнесенный язык и культурный код не подрывали основу традиционной местной самоидентификации, которая в XIX-XX веках стала основой для формирования украинской политической нации.

Киевляне, полтавчане и черниговцы вместе с жителями окрестных городов, деревень и крепостей могли общаться между собой на польском, русском, идиш и любом другом языке, но по самому данному факту их земли не становились частью Польши, России или новым Израилем. Усилиями украинской интеллигенции эта традиционная идентификация оформилась незадолго до начала Первой мировой войны в целостное видение независимого Украинского государства, близкого в своих проективных границах к границам современным.

Украинский национальный проект состоялся не потому, что имперский Петербург действовал менее мудро, чем имперский Лондон. И уж конечно не потому, что определенная часть российского националистического спектра, наконец, нашла в себе силы признать его состоятельность. Он состоялся, потому что Украина хотела и должна была состояться, как состоялись Литва, Чехия или Сербия. Вне зависимости от того, как назывались бы наши страны и наши столицы сегодня, они все равно были бы разными. Потому что корни этого различия уходят как минимум во времена монголо-татарского нашествия XIII-XV веков, когда Северо-Восточная Русь стала сосредотачиваться вокруг Московии, а Юго-Западная – вокруг Литовского княжества.

В ХХ веке наши народы пережили общую историческую трагедию, ознаменованную попыткой реализации наднационального советского проекта. Этот проект задержал формирование политических наций русских и украинцев более, чем на 70 лет, что само по себе до сих пор не отрефлексировано исторической наукой должным образом.

Именно поэтому русские и украинцы сталкиваются сейчас с проблемами межнационального общежития, аналогичными проблемам южных славян или поляков и литовцев по окончании Первой мировой войны. Мы ставим бессмысленные по сути вопросы о легитимности наших национальных идентификаций, навязываем произвольную трактовку историческим фактам во имя величия Родины и Нации. Все это суть признаки поведения «дерганного пубертатного подростка». Они имеют место с обеих сторон, хочется нам того или нет.

В процессе национального строительства такого рода издержки практически неизбежны. Наш долг сейчас – уяснить закономерность подобных явлений, понять, что паразитирование на старых комплексах и новейшем инфантилизме выгодно только одной силе - нашему общему врагу.

Эта сила и в дальнейшем будет пытаться манипулировать риторикой межнационального диалога, а потому не кажется ли Вам, что пришло время решительно изменить правила словоупотребления? Едва ли польско-литовское и польско-украинское примирение оказалось бы возможным, если бы Ежи Гедройц и другие авторы парижской «Культуры» взялись утверждать, что мечты поляков о «возвращении», «обретении» Литвы, Беларуси и Украины в лоно исторической Речи Посполитой вполне оправданы и закономерны.

Русским националистам России давно пора отпустить Украину в сердце своем, что значит также отказаться от мечтаний о пресловутом «возвращении»: хорошо известно, что в современном мире престиж государства определяется не величиной его территории или количеством вассалов, а умением обустроить свою территорию, наладить дружественные и взаимовыгодные отношения с соседями.

Украина не вернется в евразийский имперский проект ни в старой, ни в новой форме – а вот хорошим соседом и равноправным политико-экономическим партнером свободной европейской России со временем может стать. Но для этого предстоит еще немало потрудиться и приложить свои силы к борьбе – за вашу и нашу Свободу.

С наилучшими пожеланиями,

Валентин Андросов, филолог, поэт, переводчик

Данная рубрика является авторским блогом. Редакция может иметь мнение, отличное от мнения автора.