05:05 10.07.2015

ВИЛЬНЮСНАШ. Часть вторая

Начало здесь: https://petrimazepa.com/greenlight/vilnius.html

В начале ХХ века современный Вильнюс, известный во всех славянских языках того времени как Вильно, представлял собой пёструю национальную окраину Российской империи. Согласно данным всеобщей переписи населения от 1897 года, наиболее многочисленные этноязыковые общины города составляли евреи (40,0 %), поляки (30,9 %) и русские (20,1 %). Литовцев в дореволюционном Вильно насчитывалось около 2,1 % населения; вдвое больше было белорусов.

Отношения между поляками и литовцами существенно ухудшились после поражения Польского восстания 1863 года. Тогда большинство деятелей литовского национального возрождения выказали лояльность царскому правительству и помогали властям в подавлении мятежа, что впоследствии было расценено поляками как предательство.

С этого времени берет начало строгое размежевание двух национально-освободительных движений, каждое из которых ставит своей целью возрождение независимого государства. Видимым символом размежевания стала реформа литовской графики 1901-1905 годов, которая предусматривала отказ от распространенного ранее польского варианта латиницы в пользу литер, заимствованных из чешского алфавита. Так, название первой литовской газеты «Auszra» («Заря»; ср. латинское Аврора) после реформы обрело свое современное написание – «Aušra».

Однако все эти жесты носили исключительно символический характер до тех пор, пока ни у поляков, ни у литовцев не было независимого национального государства. Ситуация стала стремительно меняться в годы Первой мировой войны. К началу 1917 года западные окраины Российской империи находились под оккупацией немецко-австрийских войск. В ноябре 1916 года был опубликован манифест германского и австро-венгерского императоров о создании самостоятельного Королевства Польского в российской части Польши. В связи с отсутствием короля его полномочия исполняли Временный государственный совет и Регентский совет. На тот момент в составе австро-венгерской армии действовали польские легионы, сформированные в Галичине инициативным лидером антироссийски настроенной Польской социалистической партии Юзефом Пилсудским и впоследствии объединенные в Польскую войсковую (военную) организацию.

Юзеф Пилсудский был уроженцем Зулова (Залаваса) – родового имения в Виленской губернии. Сегодня близ этой деревни, входящей в состав Вильнюсского уезда, проходит граница Литвы с Беларусью. Мать Пилсудского происходила из смешанного польско-литовско-белорусского рода. Вильнюс был городом юности будущего главы Польского государства, местом, где он окончил гимназию (впоследствии учился в Харьковском университете), приобрел первые навыки революционной борьбы и участия в патриотическом движении.

Годы бурной молодости, отмеченной чередой арестов, ссылок и организационных репрессий со стороны царского правительства, привели Пилсудского в ряды конспиративной Польской социалистической партии, где он работал в рамках Литовской секции. Когда в 1906 году партия раскололась, Пилсудский присоединился к Революционной фракции ППС, которая, в отличие от противостоявшей ей левицы, ставила целью создание национального Польского государства.

Согласно программной декларации 1892 года, ППС должна была постепенно распространить свою деятельность на «провинции, связанные ранее с Речью Посполитой» с тем, чтобы включить исторические земли Литвы и Литовской Руси в состав «независимой демократической республики» на основаниях полного равноправия и добровольной федерации.

Федералистские взгляды Юзефа Пилсудского и его сподвижников носили ярко выраженный антироссийский характер. Согласно данной концепции, польскому национальному движению было важно вывести украинцев, белорусов и литовцев из-под политического влияния Российской империи с тем, чтобы обезопасить восточные границы Польши от возможного посягательства со стороны петербургского или московского империализма.

Позднее федералистская концепция Пилсудского трансформировалась в идею создания наднационального союза «Междуморье», куда должен были войти ряд восточных и южных соседей Польши (прежде всего, Литва, Латвия, Эстония, Чехословакия, Венгрия и Югославия) с целью противодействия военной агрессии СССР. Уроженец Минска, именовавшегося в те годы Минском-Литовским, Ежи Гедройц в юности был горячим поклонником федералистских идей Юзефа Пилсудского.

7 октября 1918 года Регентский совет объявил Декларацию независимости Польши. Вскоре была провозглашена Польская республика (II Речь Посполитая), а управление военными и гражданскими делами нового государства 11 ноября того же года перешло к временному Начальнику государства Юзефу Пилсудскому и правительству, сформированному под его влиянием.

На повестку дня с первых дней существования Польского государства встал один из самых болезненных вопросов — укрепление восточных границ. Территориальным обустройством послевоенной Европы должна была заняться приступившая к работе в январе 1919 года Парижская мирная конференция, однако стороны противостояния решили не дожидаться ее решений и самостоятельно приступили к решению пограничных споров.

В Восточной Европе один за другим вспыхнули вооруженные конфликты на основных линиях противостояния: советско-польской, польско-украинской, польско-литовской и советско-литовской. Это была война всех против всех, поскольку каждая сторона конфликта преследовала свои цели, несовместимые с целями остальных участников. До конца 1919 года польской армией был занят Львов и территория Восточной Галичины, на которой ранее была провозглашена Западно-Украинская Народная Республика. Параллельно разворачивались события на польско-литовском фронте.

Литовская сторона не скрывала своих претензий относительно Вильнюса. В представлении деятелей национального возрождения этот город был своего рода литовским Иерусалимом, тесно связанным с деятельностью ключевых персоналий истории страны – князей Гедиминаса и Жигимантаса, первопечатника Йокубаса Моркунаса, выдающихся литовских писателей, композиторов, ученых.

Впервые Вильно был занят частями самообороны города, которые действовали по согласованию с Войском Польским, в начале 1919 года, после отступления немецких оккупационных войск. 5 января Вильно заняли силы Красной армии. Повторное занятие города польским отрядом под командованием генерала Станислава Шептицкого состоялось в апреле того же года.

Верховный совет на Парижской мирной конференции предложил установить границу между Польшей и Литвой по демаркационной линии Фоша (аналог польско-украинской линии Керзона), которая предполагала оставление Вильно на польской стороне. План урегулирования был отвергнут, а вскоре Виленский край повторно заняла Красная армия. 12 июля 1919 года Советская Россия подписала с Литовской республикой договор, по которому Вильнюс передавался литовцам. Образованная в ходе Парижской мирной конференции Лига Наций предложила провести плебисцит (референдум) по вопросу о территориальной принадлежности Вильно, однако этот проект был отвергнут всеми сторонами противостояния.

Тем временем общественность в Польше все интенсивнее склонялась к присоединению Виленского края. Центральное общественно-политическое издание «Kurier Poranny» выражало общую тенденцию: «Надлежит категорически заявить, вопреки всем отличным от данного мнениям, что в Польше нет ни одного человека, который не желал бы, чтобы Вильнюс органически вошел в состав возрожденного Польского государства». В подконтрольных Юзефу Пилсудскому изданиях утверждалось, что литовцы хотят вопреки желанию «местного населения» силой ввести «глубинно польский» город Вильно в состав своего государства.

По согласованию с Пилсудским генерал Люциан Желиговский поднял военное восстание в крае («бунт Желиговского») и занял литовскую столицу силами 1-й Литовско-Белорусской дивизии, организованной из поляков Виленщины. 12 октября 1920 года «вежливые люди» Желиговского провозгласили создание марионеточной республики Срединной Литвы. Выборы в Сейм новообразованного государства прошли в январе 1922 года.

На заседании 20 февраля 1922 года этот законодательный орган подавляющим большинством голосов принял резолюцию о безоговорочном включении Срединной Литвы в состав Польши. Правительство Литовской республики перенесло столицу в Каунас (Ковно) и объявило действия самопровозглашённых властей Срединной Литвы такими, которые противоречат заключенным ранее международным соглашениям. Сейм II Речи Посполитой ответил, что «Вильнюснаш», и приступил к формированию административного аппарата Республики Крым Виленского воеводства. Международное сообщество в итоге замяло дело об аннексии присоединении Вильнюса к Польше.

Что получили Польша и страны Балтии в результате военного и политического волюнтаризма времен национально-освободительных движений? Много лет спустя поляк Чеслав Милош в диалогах с литовцем Томасом Венцловой вспоминал: «В мои университетские годы (1929–1934) между Литвой и Польшей не было дипломатических отношений, граница была закрыта на замок, и оба государства строили друг другу козни: Польша финансировала «польское движение» в Литве, а Литва делала то же самое по отношению к «литовскому движению» на Виленщине».

Атмосфера враждебности, взаимной подозрительности поляков и литовцев прошлась по семье самого Милоша, выходца из польской аристократической семьи Ковенской губернии. Когда его дядя и многолетний наставник Оскар Милош объявил о своей лояльности независимому Литовскому государству и устроился на дипломатическую службу, этот поступок в польских кругах был сочтён за предательство.

Потерпела поражение федералистская концепция Пилсудского: II Речь Посполитая фактически не вписалась в нее, но не была она также строго национальным Польским государством. Этническая разношерстность вкупе с накопившимися социально-экономическими проблемами сделали межвоенную Польшу легкой добычей советско-немецкой агрессии, когда регион оказался в тени пакта Молотова-Риббентропа.

По окончании Второй мировой войны польско-литовские отношения вошли в стадию насильственной «перезагрузки». Границы послевоенного мира определяли силы, посторонние по отношению к польскому и литовскому национальному движению. Вильнюс вернулся в состав Литвы, которая, в свою очередь, стала одной из республик Советского Союза. Формально независимая Польская Народная Республика вошла в орбиту влияния сталинской империи на правах сателлита, но вместе с тем впервые получила возможность состояться в этнических границах польской нации.

Тем временем среди польских интеллектуалов появляется едва заметный, однако впоследствии все более четко артикулируемый запрос на урегулирование спора о восточных границах Польского государства в пользу компромисса с национальными движениями Украины, Литвы и Беларуси. Позиция основателя и редактора парижского издания польских эмиграционных деятелей «Kultura» Ежи Гедройца состояла в том, что земли, отторгнутые от исторической Польши в пользу ее соседей на востоке, входивших на тот момент в состав СССР, должны остаться в составе указанных стран после обретения ими независимости.

Показательным было письмо священника Юзефа З. Маевского, опубликованное в ноябре 1952 г. на страницах издания. Касаясь проблемы «утраченных земель», автор отмечает: «Как мы, поляки, имеем право на Вроцлав, Щецин и Гданьск, так и литовцы справедливо добиваются Вильнюса, а украинцы – Львова». После распада Союза и социалистического лагеря в Восточной Европе данный подход лег в основу взаимного примирения новых независимых государств.

* * *

Когда говорят, что история никого ничему не учит, это верно лишь отчасти: история в состоянии научить лишь тех, кто хочет у нее учиться. Пока мы не усвоим эту нехитрую истину, отдельные страны продолжат совершать зигзагообразные шаги в сторону общественной архаизации или проседать в направлении модернизационных реформ. Исполненное драматизма примирение поляков и литовцев – это лишь поучительная, во многих смыслах составная часть обустройства нашего общего дома, Центально-Восточной Европы. Довести этот процесс до завершения предстоит нынешнему поколению, а, возможно, и нескольким последующим.

В качестве бонуса. Уже на стадии чистового редактирования данной статьи я обнаружил в сети ролик популярного минского блогера Алексея Халецкого, посвященный Срединной Литве. Не могу присоединиться к антипольской составляющей отдельных его высказываний, однако предлагаю ознакомиться с этим материалом и сопоставить наши способы репрезентации упомянутых исторических событий.