Гопник внутри

Алекс Хавр

Abstract

О воронах и индейцах, дикарях и варварах, а также сказках для детей и взрослых, которые учат нас плохому.

Не ради веры, но ради вин,

Золота, каторжан

Он шёл, не щадя ни храмов, ни вилл,

Ни грандов, ни горожан.

(c) Е. Лукин «Баллада об Арудже Барбароссе»

Сойки, сороки и прочие врановые – необычайно умные птицы. У них есть протоязык, им известна орудийная деятельность, они всерьёз рассматриваются учёными как кандидаты в разумные существа (в человеческом понимании разума). То, как они используют этот разум, многие дачники и вообще люди, приобщённые к природе, часто могут наблюдать непосредственно: вороны с дивной изобретательностью потрошат мусорки, а сойки и сороки любят раскурочивать сложные составные конструкции, чтобы спереть детали для хвастовства перед представителями противоположного пола. Собственно, на этой аллегории во многом и будет построена вся статья, так что, кто там sapienti sat, – можете не читать.

Воткнуть в себя что-нибудь яркое и блестящее – инстинктивное стремление представителей человеческого рода во все века, и тут мы не сильно отличаемся от сорок. Это касается что серьги в ухе пирата, что «готского» пирсинга, что пера в голове индейца, что косточки предка в носу Сулика, что очередного наряда Леди Гага. Люди (точнее, человекоподобные приматы) развлекаются этим ровно с того момента, как голодное урчание перестаёт беспокоить их хотя бы на час. Нефункциональные украшения находят и на стоянках эректусов, и в пещерах неандертальцев, и, естественно, в поселениях нашего брата-кроманьонца. Однако в эпоху позднего неолита для людей наступает такое благоденствие, что у некоторых особей homo sapience появляется возможность обвесить себя блестящими штуковинами буквально с ног до головы. С такого момента обычно начинается пресыщение, и в человеческой культуре появляются мотивы бессмысленности богатства. На деле это всего лишь изменение смысла слово «богатство» – оно начинает трансформироваться из обладания золотом и драгоценными камнями (как символами материального) в вещи скорее статусные, чем просто яркие. Например, в право первым садиться на самолёт. Или доступ в элитный клуб. Или в спасение души (очень статусная вещь, хочу заметить).

Однако, как было недавно отмечено хедлайнерами данного ресурса по другому поводу, всё в мире происходит неравномерно...

И тут стоит сделать небольшое отступление.

В химии есть понятие о скорости кристаллизации. И зависит она от двух совершенно разных процессов – скорости зародышеобразования и скорости роста кристалла. Первый из них очень маловероятен и подвержен разрушающему действию энтропии. Но как только зародыши образовались – кристаллы начинают живенько расти, так как второй процесс обычно является намного более быстрым. Ирония состоит в том, что для молекул, образовавших зародыш и присоединившихся к нему позже, процесс выглядит совершенно по-разному. И, соответственно, по-разному воспринимали цивилизацию и её блага те, кто её основал, и те, кто на неё смотрел из ближайшего леса.

В этой связи надо объяснить разницу между двумя терминами, которые часто считают синонимами – дикари и варвары.

На самом деле это не одно и то же. Дикари просто не образовали цивилизацию. Варвары же являются соседями цивилизации, видят её и подвержены её влиянию. Варварство – это пограничное явление, и оно формирует особое восприятие мира.

Для варвара практические преимущества цивилизации очевидны: много еды, крыша над головой, хорошее оружие, а главное – много блестящих штуковин, которые можно воткнуть в уши или волосы, чтобы покрасоваться перед другими. Кропотливый труд, система отношений, которая делает совместную жизнь возможной и эффективной, необходимость сложного социального устройства – все эти нематериальные аспекты для варвара незаметны и непонятны. А вот то, что у слабаков можно пойти и отжать побрякушки – это доступно и осознаваемо. Чётче всего такое восприятие характеризуется знаменитой фразой варяжского ярла, попавшего в Константинопольскую Аю-Софию: «Полжизни отдал бы, чтобы пограбить это место!».

Иногда варвары захватывают исток благ. А иногда – нет. Но по прошествии какого-то времени (обычно нескольких поколений), достаточно награбив и временами болезненно получив по сусалам, варвары начинают догадываться, что не в деньгах счастье и даже не в их количестве. Происходит то, что высокопарно называется «приобщение к цивилизации». А по сути варварская верхушка начинает хотеть того же статуса, что и у цивилизованных правителей, в довесок к побрякушкам. Беда лишь в том, что этот статус можно получить лишь внутри цивилизации. И творчески переработанная, подогнанная под специфику реципиента система «цивилизованных» отношений распространяется ещё на одну область, у которой, однако, тоже есть соседи-дикари... точнее, уже варвары. Ну, и далее по тексту.

Через эту схему уже прошло практически всё человечество, за исключением совсем уж недоступных районов Амазонии и австралийского буша. Хотя и там уже есть нотки восприятия богатых соседей как ресурса, который грех не поюзать. Но то таке...

Так народы хань из долины Хуанхэ тысячелетиями боролись с «обезьяньими» князьями из джунглей по берегам Янцзы. Сейчас потомки последних убеждённо рассказывают, что у них была цивилизация, когда бесхвостые белые обезьяны ещё сидели в лесах.

Горцы из верховий Евфрата ходили поживиться в земли Леванта и Месопотамии, а чуть позже на территории Анталии возникло государство хеттов, один из гегемонов той эпохи. И дикие ахейцы из Микен плавали на своих примитивных корабликах грабить их города, а некоторые даже брали штурмом, прославляя сие деяние в веках. А потом и вовсе загасили всю цивилизацию в регионе за компанию с другими любителями чужого добра (а вы знали, что падение Римской империи – не первый случай коллапса всего комплекса средиземноморских цивилизаций и наступления Тёмных веков? Но это отдельная история...).

А потом экспансия Ахеменидов объединила весь Ближний Восток в рамках блистательной империи, обломавшись на отсталых, но гордых греках. Которые в стремлении показать себя лучше врага старательно копировали многие восточные традиции (никому в этом не признаваясь, конечно). А заодно начали колонизировать свои западные и северные рубежи, передав эстафету сначала в Южную Италию, а потом и в Латинию. Ну, о Римской империи и её падении, думаю, рассказывать не надо. Стоит отметить, что новое поколение варваров почему-то принялось изо всех сил косплеить побеждённых и строить свой Рим с легионами и императорами.

В общем, продолжалось это до тех пор, пока границы не схлопнулись. Но свято место пусто не бывает, и, как уже описывалось ранее, место границ внешних заняли границы внутренние. Количество населения выросло настолько, что одна и та же территория стала способна вместить несколько субкультур одновременно. И одна из этих субкультур носит те же явные признаки варварства. Имя им – гопники.

Всё то же соотношение сторон, всё те же ценности. Культ силы, сбивание в гопы-«дружины». Статус повышается через отжатие ресурсов у слабака-чужака, только у викингов это называлось «славой», а у наших героев финки и «розочки» – «понтами». Постоянное стремление жить «как они», но при этом боязнь порвать со своим кругом и его обязательствами, что приводит к формированию сложных схем самообмана и символов, заменяющих успех. Невозможность реализовать амбиции в старых рамках и нежелание принять новые правила игры. И практически всегда – закономерный проигрыш «лицемерной цивилизации», что на уровне личности, что на уровне группы.

Не думаю, что у цивилизации есть способ побороть эту проблему. Цивилизация, что бы там не говорили классики марксизма-ленинизма, вовсе не переходит на новую ступень развития. Она поглощает старые схемы, встраивая их в новую систему. Так в нашей цивилизации до сих пор есть черты рабовладельчества (см. государственные рабы, они же «бюджетники» в нынешнем лексиконе), феодализма (отношения вассал-сюзерен со всеми их тонкостями от ленных владений до взаимных обязательств прекрасно действуют что в корпоративных иерархиях, что в «кумовских» коррупционных системах) и капитализма (комментарий получился бы слишком длинным). Есть там место и магическому восприятию, и меритократии, и коммунистической уравниловке (намного более древней, чем можно было бы предположить). Есть и варварство.

Наш мир богат и разнообразен, да.

Из всего вышесказанного следует два не самых приятных для некоторых из нас вывода.

Первый. Варварство намертво срослось с основами нашей современной культуры. Дело в том, что из всех цивилизаций, изначально давших миру государственность (это регионы Плодородного Полумесяца – Египет, Левант, Месопотамия; долина Инда, долина Хуанхэ, Мезоамерика, Перу и долина Миссисипи) преемственность имеет только одна – Китай (чем, кстати, объясняются многие её особенности, кажущиеся нам странными). Все остальные, включая нас, – наследники варварских племён, пришедших на возделанные не ними земли с мечом (а временами просто с дубинкой). И это на самом деле очень сильно чувствуется в наших архетипах.

Ведь варварство – по-своему чарующая стадия... как и блатной мир. Романтика, подвиги, простые, но вечные чувства. Мы взращены сюжетами о воинах и завоевателях. Такие базовые человеческие абстракции, как дружба, любовь, честность, верность, предательство, самопожертвование, гордость – даются нам в рассказах и фильмах об асоциальном и аморальном поведении ахейских рейдеров, гасконца д’Артаньяна и его дружков, громилы Конана, вспыльчивого маньяка Ричарда Львиное Сердце и криминального авторитета Робина Колпака (AKA Robin Hood). Даже в невинных детских сказках (я уж молчу о систематике имени Проппа Четырёхглазого) заложены моменты, которые непроизвольно воспитывают в нас нотки варварства. Никто не задумывался, что царь, посылавший богатыря за молодильными яблочками, отправлял его на кражу (или грабёж, как получится)? Или что 5 из 12 подвигов Геракла – это пойти и забрать у кого-то что-то, им принадлежащее (коней, быков, пояс, те же яблочки, ну, и уникального пёсика, чудо генетики, любимца Аида)?

И ведь никуда от этого не денешься. Начнёшь резать – будешь резать по живому. Не получится переделать д’Артаньяна в отрицательного героя, не опорочив при этом идею верной дружбы. Пытались уже.

Так что придётся с этим жить.

И второе, печальное для идейных анархистов. Уничтожить государство как форму организованного насилия не выйдет. Точнее, могло бы получиться в теории, если бы государство одновременно исчезло повсюду, а народ всё так же повсюду был бы в курсе концепций самоуправления. Но поскольку это утопия...

А что такое пропажа государства в одном месте – это мы знаем. На его месте появится самая примитивная и самая первая форма самоорганизации – банда. Точнее, то, что самоорганизуется по соседству с существующим государством (т.е. как на сегодня – везде на Земле) станет выполнять функции банды (т.е. варваров по отношению к цивилизации). Или будет поглощено государством. Или, что маловероятно, но всё равно возможно, начнёт само выполнять функции государства – регулировать жизнь, насилие, справедливость и взимание налогов. В общем, добро пожаловать в «Л/ДНР».

Так что отказ от государства – это всё та же форма социального луддизма, о которой тут недавно шла речь. У нас нет такого выбора – удалить государство. Есть только вариант «сделать его другим». Но это уже совершенно иной разговор.

А, в общем, нотками варварства тоже можно наслаждаться. Воткнуть перо в ирокез и закрепить серебрянкой. Разве не прикольно? Ну чем мы хуже соек?

Acknowledgments

Высказывать благодарность Проппу – это немного пошло. Поэтому поблагодарю покойного Михаила Успенского, который популяризовал его учение в цикле о Жихаре.

Данный блог является научно-популярным. В статье могут быть изложены точки зрения, отличные от мнения автора.

Данная рубрика является авторским блогом. Редакция может иметь мнение, отличное от мнения автора.