16:18 12.08.2015

Интервью с командиром батальона «Донбасс ВСУ» Вячеславом Викторовичем Власенко (Филином)

Вячеслав Викторович Власенко (Филин)
- Скажите, откуда поступил приказ батальону «Донбасс» выдвигаться в Иловайск?

- Скажите, откуда поступил приказ батальону «Донбасс» выдвигаться в Иловайск?

- Мне информация о выдвижении на Иловайск пришла от Семенченко, после его консультаций и встреч с генералом Хомчаком.

- Какие тогда были задачи батальона «Донбасс», были ли они как-то связаны с Иловайском?

- Я считал, что более приоритетной задачей является работа по Спартак-Ясиноватая-Дебальцево. Я видел угрозу со стороны Донецка в сторону аэропорта, и мы очень плотно работали именно по Спартаку и по Ясиноватой. Планировалось уничтожить там опорные пункты противника, блокпосты и после этого рассматривалась возможность атаковать Донецк. Внести там панику, чтоб не было возможности противнику сосредоточиться на других направлениях. Но после того как Семенченко вернулся, он сказал, что в Иловайске практически никого нет, поэтому туда войдём буквально на один день, поставим флаг и продолжим дальше заниматься нашими задачами. И вот 10 числа Семенченко собрал группу, и пошли на Иловайск. Причем первый раз пошли по прямой, пошли на укрепрайон. Я не пошёл туда, остался в Курахово, так как не считал, что эта операция принесёт какой-то успех с учётом её бездарного планирования. Там были потери с ранеными и убитыми, были убиты четыре человека, в том числе заместитель командира батальона с вооружения с позывным «Монгол».

- После этого вы взяли на себя командование?

- После этого 21 числа мы опять подготовились, Семенченко ездил куда-то, консультировался, по приезду он сказал, что будут танки, будут БМП, будут Грады, в общем, будет поддержка ВСУ. И вот тогда я вместе с ним пошёл на Иловайск. В подразделении «Донбасс» было около 200 человек. Мы пришли в населённый пункт Грабское. Я, когда туда заехал, увидел всё сосредоточение техники и людей в одном месте – в центре этого Грабского. Совершенно бездумное размещение. Семенченко стоял у капота автомобиля, на котором лежала карта, рядом стояли командиры других подразделений, с которыми он что-то обсуждал. Если бы тогда по нам нанесли огневое поражение артиллерией, там бы все и остались. Планирование операции, конечно, было…. на редкость бездарным.

- Почему не было выполнено рассредоточение техники по населённому пункту со стороны Семенченко?

- У человека десять классов образования, о чём вы говорите? Он неспособен какие бы то ни было операции планировать.

- Как же с таким планированием взяли ту часть Иловайска?

- На обучении, героизме бойцов и одиночной подготовке. На их мужестве. Не более того.

- Семенченко не руководил бойцами в Иловайске?

- Семенченко получил два пустяковых ранения, там отработал АГС, и один маленький осколок попал в икру, а второй – в лопатку. У меня некоторые бойцы больше десяти таких ранений имели. Но Семенченко посчитал это поводом, чтоб самому уйти с Иловайска. В самом городе батальонами руководил я.

- Что происходило в самом Иловайске?

- В Иловайске мы ежедневно планировали проведение боевых действий с переходом на правую сторону. У нас было недостаточное количество людей. Ну не могут две сотни человек зачистить немаленький город. Потому зачистили половину. Я обозначил точки места, где расположились мы и подразделения других добровольческих подразделений, а это были батальоны «Днепр-1», «Миротворец», «Свитязь», «Херсон», «Ивано-Франковск» и мы. Мы закрепились в 14-й школе, батальон «Миротворец» закрепился по обозначенному мною вагоноремонтном ДЕПО, «Днепр-1» я расположил в детском саду, там старой постройки здание, толстые стены. В пожарном ДЕПО также расположились бойцы батальона «Донбасс».

- А остальные где закрепились?

- Их нам привезли вроде 25 числа на автобусах. Привезли, выгрузили посреди города и они все пришли в школу, заняли там первый этаж и подвал, сказали, что они милицейские подразделения и выполнять какие-то штурмы не будут. Командиры с ними ничего не могли поделать, пришлось их жёстко заставить выполнять свои обязанности. И оружие там применяли, и чуть не дошло дело до гранат, потому что по-другому на них влиять было невозможно. После первого обстрела батальон «Днепр-1» бросил место своего расположения (детский сад) и прибыл в школу под нашу охрану.

- А как же Береза?

- Береза в Иловайске не был вообще. Ни разу. Я не знаю, за что ему вручали эти все награды за Иловайск. Батальон был, его не было. Он находился на командном пункте и должность его, насколько я помню, была что-то типа «куратор добровольческих подразделений».

- А заместитель же был какой-то в Иловайске у «Днепра-1»?

- Был, но он самоустранился. После чего я вышел на Березу, рассказал, что вообще тут происходит. Не знаю, что он там делал и что говорил своему заместителю. После этого мы штурмовали и взяли блокпост на юге Иловайска. Туда я поставил часть своих ребят, но в основном – бойцов батальона «Днепр-1». Опять же после первого боя батальон «Днепр-1» бросил этот блокпост и опять ушёл в школу. Мои бойцы там держали, сколько могли, но их осталось 12 человек, силы противника их превосходили, им пришлось отойти. Так и воевали.

- Что побудило батальоны выходить из Иловайска?

- Что побудило? Да не может пара сотен человек держать огромную территорию. Батальон штурмовой заходит, зачищает, идёт дальше. Когда ему приходится выполнять функции по построению ВОПов, линии обороны и удерживать рубежи – это неправильно. Штурмовка должна быть оправданной.

- Значит, рассказы о разбитых добровольческих батальонах в самом Иловайске не соответствуют действительности?

- Да никого там не разбили, мы там могли ещё стоять как минимум три недели. Как минимум. У нас было около 40 тонн боеприпасов, пищу мы собирали по соседним подвалам: лук, картошку, консервацию, варили супы. Под миномётными обстрелами готовили. Пару раз даже попадали прямо в чан мины. Так что могли мы там ещё держаться, но понимали, что обречены. Чем больше мы там стояли, тем больше российские войска заходили и нас окружали.

- В сам Иловайск российские войска заходили?

- Нет, они были вокруг Иловайска. Вокруг нас было два кольца. Для нас единственная дорога с Иловайска была через Грабское. Там была железная дорога, переезд. Этот переезд заняли сепаратисты, нас было полное окружение. На севере, на востоке, на юге… и перекрыли Грабское. Мы разбили это кольцо. Это было малое кольцо. Потом уже 25-27 августа по большому кольцу, это в районе Старобешево, Новокатериновки, Червоносельского были войска РФ. Вы должны понимать, вот Донецк, Харцызк – те места, откуда ушёл Литвин со своими войсками и которые заняли сепаратисты. Тут Иловайск – не зачищенный полностью, и одна дорога, которая шла в сторону Комсомольского-Волновахи, никому не принадлежала. В общем, мы по сепаратистским тылам ездили в Иловайск уже по концовке.

- Как вы оцениваете сам план зачистки Иловайска?

- Вообще сама задумка была неплохая. Если бы с северной стороны, Ясиноватая, Дебальцево, Харцызк были под нашим контролем, то мы полностью бы замкнули кольцо вокруг Донецка. Как только мы бы замкнули кольцо, у сепаратистов началась паника. Поверьте, они вояки слабые. Им нечего зачищать. Они воевали за деньги, за силу, что даёт оружие в руках, за возможность помародёрить, за алкоголь и наркотики. Если бы довели это до конца, а за нами пошли войска, то мы бы замкнули кольцо вокруг Донецка и потом бы его потихоньку зачистили. Но за нами войска не пошли, мы оказались в более 30 км от ближайшего нашего населённого пункта, но самое важное и самое главное, Иловайск – это психологический перелом в этой войне. Мы не имеем никакой «Новороссии», её не существует. Как можно быть какой-то даже бутафорной республикой, если эта территория отделена войсками чужого государства? Нет, это оккупированная территория. И люди, которые им там помогают – это пособники оккупантов.

Так же мы отвлекли на себя более 50% работы российской артиллерии, по нам лупили и ствольной артиллерией, и миномётами, и Ураганами, и мы это вытерпели. Проявили мужество и героизм. Об этом надо рассказать, а не только о трагедии выхода. Трагедия Иловайска заключается в одном, россиянину поверить – себя обмануть. Это я так, чтоб грубее не сказать. Они специально спланировали «зелёный коридор», потребовали сдать оружие, мы отказались, пошли на 15 минут раньше, чем мы их и удивили, поскольку они не на всех участках успели окопаться, но всё равно хотели нас захватить. Конечно, они хотели нас взять без оружия, весь батальон «Донбасс» и всё высшее руководство, включая генерала Хомчака. Но мы пошли с оружием, мы противостояли, и из пяти танков в том же Червоносельском – четыре было подбито. И если бы подбили и пятый, то они бы отступили, это россияне нашим пленным бойцам потом говорили. Так что это не только история трагедии. Это ещё и история обмана, история продемонстрированного героизма. Об этом тоже надо писать, и это должны помнить люди. Мы не были овцами на бойне, и не надо нас так воспринимать. Мы сражались. И парни сражались героически. И нанесли немалый ущерб россиянам, находясь в проигрышном положении. Вот это народ Украины, и должен о парнях помнить.

Вернуться к основной статье.