Интервью с супругой уральского бойца «ЧВК Вагнера», погибшего в Сирии

Подтверждается информация о том, что 7 февраля в сирийской провинции Дейр-эз-Зор погибли многие бойцы российской частной военной компании Вагнера. Изданию Znak удалось пообщаться с супругой одного из жителей Свердловской области, который расстался с жизнью в сирийской командировке.

Ранее Conflict Intelligence Team назвала имена двоих жителей города Асбеста, погибших в Сирии, — это 38-летний Станислав Матвеев и 45-летний Игорь Косотуров. Мы пообщались со вдовой первого, Еленой Матвеевой, а также с асбестовским атаманом Олегом Сурниным, в чьей казачьей станице последние два года состояли погибшие.

До родственников траурное известие дошло ещё 9 февраля от сослуживцев Косотурова и Матвеева в «ЛНР». Оба они в 2015–2016 годах воевали в ополчении и, надо так понимать, именно там обзавелись контактами с представителями «ЧВК Вагнера». Последние несколько дней Елена Матвеева находится дома, постоянно принимая успокоительные. Поверить в гибель мужа, с которым они прожили 13 лет, она не хочет. Продолжает надеяться. Детям тоже ничего старается не говорить, чтобы не травмировать их. Перед тем как поговорить с нами, женщина отправляет сыновей на прогулку.

— Как вам сообщили о гибели мужа?

— Мне позвонил наш атаман с Асбеста. Спросил сначала, давно ли мы связывались со Стасом. Я ответила, что третий день связи нет. И девочки, у кого мужья там, тоже ничего не знали. Буквально через минуту атаман перезванивает и говорит: «Стаса и Игоря больше нет». Я была в магазине в этот момент, в «Райте». Телефон из рук выронила, вон он сейчас разбитый лежит. Домой шла на автомате, чуть под машину не попала.

— Когда вас известили?

— Где-то 9-го числа. Днём.

— Вам сказали, при каких обстоятельствах погиб муж?

— Нет. Вечером снова атаману перезвонила. Он попросил: не кипишите, мол, ничего толком пока не известно. Я начала узнавать по телам. Попросила, чтобы заказали попа, отпеть по-человечески, когда их доставят. Атаман тогда сказал, что доставить их должны во вторник и официально позвонить с Ростова. Так это на самом деле или как — я не знаю. У казаков пока идёт вся информация с Донбасса (плачет). Не знаю, как это у них там всё связано. Я пока стараюсь не верить во всё это, не готовлюсь к похоронам.

— То есть тело в Ростов доставят?

— Кто-то говорит, что в Ростов. Но там ещё ДНК-экспертизу должны провести. Кто-то говорит, что сразу в Екатеринбург привезут.

— Почему в Ростов?

— Они же первоначально в Ростов уезжали.

— Мы правильно понимаем, что ваш муж служил в 5-й роте?

— Я вообще не знаю номер роты. Он меня от всего этого оберегал.

Достаёт смартфон и показывает видеосъёмку боя — якобы того самого, — присланную женой другого погибшего. Сомнительно, что это настоящее видео (кажется, это вообще кадры из видеоигры), но у жён погибших сейчас просто нет другой информации. «Их просто как собак там расстреляли, как крыс подопытных», — говорит Матвеева. «Парни даже не знают, что их там видят. Как кролики они там, и не могут никуда спрятаться», — добавляет её мать во время просмотра.

На ещё одной пересылаемой записи, аудио, мужской голос комментирует произошедшее: «Привет! То, что в Сирии показывают… Короче, это раз… (разгромили) нас. Короче, в одной роте 200 "двухсотых", в другой — ещё 10. Про третью не знаю, но сильно их растрепали. Били "пиндосы". Сначала артой накрыли. Потом подняли четыре вертушки и в "карусель" запустили, … (стреляли) из крупнокалиберных. У наших, кроме автоматов, вообще не было ничего, не говоря про ПЗРК. Устроили ад. "Пиндосы" конкретно знали, что это мы, русские, идём. Наши шли завод отжимать, а они на этом заводе сидели. Короче, мы … (ударов) получили очень жёстких. Наши сейчас сидят на базе и бухают. Много пропавших без вести. Это … (всё плохо), короче. Ещё одно унижение. С нами никто не считается, как с чертями поступили. Думаю, наши, правительство наше, сейчас заднюю врубит, и никто никакую ответку не сделает за это». (Эта запись ранее публиковалась в телеграм-канале WarGonzo).

— Вы про отряд Вагнера слышали? Дмитрий Уткин — его настоящая фамилия?

— Слышала от девочек.

— Когда Стас в Сирию поехал, вы знали об этом?

— Он предупреждал меня. Он после Донбасса где-то год дома был. Приехал в июле [2016 года]. Через год, 27 сентября [2017 года], уехал — в поезд уже сели с пацанами с Кедрового. А сейчас никто с нами на связь толком не выходит, никто не говорит, правда это или неправда. По башке как шарахнули — и молчок сейчас.

— Вы сказали, из Кедрового?

— Девять человек с Асбеста, и с Кедрового много поехало. Больше ничего не знаю.

— На каких условиях ваш муж поехал в Сирию, сколько ему обещали выплатить?

— Не рассказывал он мне ничего. Он меня настолько берёг, что никогда в такие вещи не посвящал. Пацанов хоронили с Донбасса, а я в самую последнюю очередь узнавала всегда.

— А с кем он контактировал?

— С Игорем Косотуровым, это командир Стаса. Они родственники дальние. У Стаса есть двоюродная сестра, и Игорь её мужем был раньше. А так они всегда вместе. Казаки.

— Ваш муж успел какие-то деньги вам прислать оттуда?

— За полтора месяца — 109 тысяч. Это за то, что в Ростове они находились. С сентября по октябрь, пока учения были. Я эти деньги в декабре получила.

— В Сирию он, вообще, зачем поехал?

— Его, видимо, затянули все эти автоматы и армейские тренировки. Он где-то через полгода после Донбасса начал скучать уже. Про автомат свой вспоминать, мол, как там моя «ласточка». Я его отговаривала и по-хорошему, и до развода чуть не дошло. Но вижу, что всё это бесполезно уже. Намылился он и дорожку себе эту наметил. Они сами по себе здесь даже бегали и тренировались.

— Ваш муж служил раньше в 12-й бригаде ГРУ, которая здесь, в Асбесте, была раньше расквартирована?

— Нет.

— А срочную служил?

— Нет. Ну, по крайней мере, я не знаю об этом. На Донбасс это у него первый выезд такой был. Была, наверное, армия какая-то.

— Он по военной специальности кто был?

— Прапорщик. У меня есть награда его, Георгиевский крест с Донбасса.

— Ему звание там дали?

— Кажется, да. Вы лучше скажите, кто мне сейчас должен позвонить, откуда сообщат? Если там всё, нахрен, разорвало, как его опознают, просто куски соскребут и скажут, что это мой муж, что ли?

— Вы давно со Стасом познакомились?

— 13 лет назад. Я работала в магазине продавцом, а он экспедитором. Товары к нам привозил.

— Почему его выбрали для себя?

— Замечательный человек был. Не давал мне работать. Говорил всегда: «Сиди дома, занимайся детьми». Сам все ремонты делал, всё своими руками. Мастер по евроремонтам был, в Екатеринбург много ездил. Сильно любил детей: зоопарки, кинотеатры, в «Райт» постоянно таскал.

— Вы сейчас не работаете?

— Нет.

— А на что живёте?

— Я за мамой его ухаживала. Она инвалид. Давали пособие 1380 рублей в месяц.

Мать Матвеевой: «Материальная помощь, конечно, нам нужна. Он как уехал туда, так я переехала к дочери и на мою пенсию живём. Её не хватает — дочка, я и двое внуков — мальчики 6 и 8 лет».

— Елена, вы сказали, что ваш муж воевал на Донбассе. Когда он туда уехал?

— В 2016 году.

— Что его побудило?

— Это они с мужиками всё это решали. Пришёл, сказал: «Видишь, какая возня на Донбассе идёт. Надо людям помочь». Сказал, что поедет домики беженцам строить — он всё-таки строитель.

— А как вы узнали, что он не строительством там занимается, а в ополчении воюет?

— Жена его сослуживца мне сказала. Он сам не сообщил даже.

— Как вы это восприняли?

— Нервничала. Но что я сделаю?

— В какой бригаде он воевал?

— Я не знаю.

— Долго пробыл там?

— Месяцев семь, наверное.

— Как вы его встретили после Донбасса?

— Дети кричали от радости так, что другие пацаны даже пожаловались. Мол, их так никто не встречает. Он к родителям сразу поехал. У него мама больная, с сахарным диабетом, и я за ней ухаживала. Ну, а там стол, конечно, выпивка, как обычно.

— Куда после Донбасса он пошёл работать?

— По ремонтам у меня всё двигался.

— Когда из Сирии он планировал вернуться?

— Через шесть недель. Он хотел поехать на три месяца. Потом на неделю вернуться на побывку и ещё раз на три месяца. Потом оттуда позвонил и сказал, что так не получается. Это другое государство, так просто не выехать. Я думала, что к марту вернётся. Там у сына каникулы как раз, такие планы были на отдых.

— Что бы вы сейчас хотели, какие действия от государства бы хотели видеть?

— Я бы хотела, чтобы о моём муже узнали все. И не только о моём муже, обо всех пацанах, которые там так тупо погибли. Дико это всё! Куда их послали, почему? У них даже защиты не было, как свиней отправили на убой! Хочу, чтобы правительство отомстило за них. Хочу, чтобы память о пацанах осталась, чтобы жёнам не обидно за мужей было, чтобы дети могли гордиться отцами.

* * *

С атаманом станицы Свято-Никольская Олегом Сурниным мы беседуем на противоположном конце Асбеста, в офисе местного отделения Союза ветеранов Афганистана на улице Физкультурников.

— Сколько погибло россиян, есть уточнённые данные?

— В первый день, когда это всё произошло, была информация о 30 погибших. На позавчера была информация уже о 217-и.

— Сколько из них свердловчан?

— Двое: Игорь Косотуров и Стас Матвеев. О третьем информация пока уточняется — позывной Коммунист. Он не с нашей станицы, и вроде бы даже не из области.

— Косотуров и Матвеев были казаками?

— С нашей станицы были. Мы их вместе принимали в позапрошлом году на День разведки.

— Давно были знакомы с ними?

— С Игорем Косотуровым мы возили гуманитарку на Украину, в Луганск. Он там и остался. Я тогда вернулся, мне надо было на работу.

— Это год какой?

— Кажется, 2015 год.

— Что за гуманитарку возили?

— Продукты, медикаменты.

— Как долго Игорь Косотуров пробыл в «ЛНР»?

— Около полугода. Потом с ранением попал. В ногу, осколок. Сюда прибыл, лечился.

— Кем он там воевал?

— Разведчиком.

— Он до Украины служил в 12-й бригаде ГРУ?

— Да, со 101 километра.

— А после ранения что делал?

— Ещё на полгода поехал. Потом уже больше в Луганск не поехал.

— Почему?

— Были другие планы, по Сирии уже.

— Почему в Сирию решил ехать?

— Да как сказать… Помочь. Чувство патриотизма опять же! Туда многие пошли однополчане его с Украины.

— Стас Матвеев — тоже его однополчанин по Украине?

— Они вместе в Луганске с Игорем были. Сюда приехали вместе, вместе в казаки вступили.

— Игорь в каком звании был?

— На Украине капитаном был. Здесь, в бригаде, даже офицерского у него не было.

— Как у них получилось на Сирию выйти?

— Там россиян много. В Ростове существует база для обучения. Они на этих базах тренируются. Соответственно, там с ними работают ЧВК Вагнера. Они первый раз, когда уехали туда, им предложили пополам разделиться и разными бортами в Сирию лететь. Мужики отказались. Игорь через два месяца приехал сюда с Ростова. Но потом им поступил звонок от командира, они все собрались и уехали.

— На какой базе в Сирии они находились?

— Такой информации нет. Я с ними на самом деле за неделю до гибели разговаривал. Нормально всё было. Они охраняли какой-то завод. Я так понимаю, это всё с нефтью связано. Там ещё один мой казачок был — Николай Хитев.

— Он жив остался?

— Да, разговаривали уже. Потом информация с Донбасса пришла, что Косотуров со Стасом погибли. А сейчас я даже дозвониться не могу, там человек, который тела эти собирал, позывной Швед, сейчас уже не выходит на связь. Дозвонились до Коли Хитева, он и сказал, что трое погибших — Игорь, Стас и третий (его позывной Коммунист). По двоим точно, по третьему информацию проверяют.

— Как дальше с телами, родственникам их как передадут?

— Вчера информация прошла, что тела уже привезли в Питер. Пока это не подтверждено.

— Почему в Питер, а не в Екатеринбург?

— Я тот же вопрос задавал. Туда привезли и всё.

— В каком состоянии тела?

— По крайней мере, опознать смогли.

— Вы говорите постоянно: информация пришла. Откуда?

— В основном, вся эта информация идёт через Донбасс от сослуживцев.

— Выплаты родственникам в связи с потерей кормильца предполагаются какие-то?

— Должны быть. Сумма озвучивается в 3 млн рублей [за погибшего].

— Это люди из ЧВК Вагнера озвучивали?

— Правильно понимаете.

— Гарантии-то есть, что выплатят?

— Пока ещё не обманывали никого. Напрямую до человека, который занимался отправкой, мы не можем дозвониться.

— Государство как-то поддерживает таких частных солдат?

— Сейчас с Сирии приехал человек по болезни. Ему желательно операцию сделать, а у него нет никаких подтверждающих документов. Какие документы, если он подписывает на пять лет о неразглашении?

— В ЧВК с людьми хотя бы контракт какой-то подписывают, есть бумага с печатями?

— Конечно, документы какие-то подписывают.

— Министерство обороны или ФСБ РФ это всё хоть как-то контролирует?

— При чём здесь Минобороны?

— Тогда кто оплачивать все расходы и компенсации будет?

— Я не знаю.

— Родственники говорят, что они полгода должны были там пробыть?

— Полгода, потом сюда. Отдохнули и, если есть желание, то ещё на полгода можно.

— Сколько им за эти полгода обещали заплатить?

— Я не знаю.

— Как «вагнеровцы» были обеспечены в плане питания, обмундирования, вооружения?

— Всё замечательно. Сейчас они просто попали под ИГИЛ и американцев. Вообще, там на данный момент Сирия ещё поделена пополам.

— Погодите, Владимир Путин ранее публично объявил, что всё зачищено, Сирия находится целиком под контролем правительственных войск и Башара Асада?

— Я тоже смотрю телевизор. Есть разница между тем, что нам говорят и что из первых уст живые люди рассказывают. Пусть не пополам, но часть территории до сих пор контролируется ИГИЛ. Наши ходят на боевые — с завода на завод. Освободят один, встанут на охрану. Потом готовят новую операцию и идут на другой завод. Наших в этот раз ждали. Пошёл слив информации, их точно ждали. Если бы это были простые ИГИЛовцы со стрелковым вооружением, то вышло бы всё не так.

— Отвоёванные заводы контролируют наши нефтяники — проходила информация, что туда выезжали сотрудники «Роснефти»?

— Нет, сирийцы.

— Ваши казаки сообщали о чеченцах — Путин говорил о том, что они работают там в военной полиции?

— Не сталкивались.

— После случившегося государство как-то должно отреагировать?

— Нет. И так все знают, что там наши.

— Как вы относитесь к идее узаконить ЧВК в России?

— Сколько лет существует французский Иностранный легион? И всё официально! А Blackwater? Почему бы и нет, у нас много специалистов не у дел остались!

P.S.: Международная коалиция во главе с США 7 февраля нанесла удар по отряду вооружённых сторонников режима Башара Асада в окрестностях сирийского Дейр-эз-Зора. В США заявили, что это была самооборона, поскольку отряд планировал напасть на штаб-квартиру «Сирийских демократических сил», поддерживаемых Штатами.

В Пентагоне заявили, что под авиаудар могли попасть российские наёмники. Как сообщило ранее USA Today со ссылкой на центральное командование США, в результате столкновения погибло не менее 100 бойцов. Бывший участник конфликта на востоке Украины Игорь Стрелков со ссылкой на анонимные источники заявил, что возле Дейр-эз-Зора погибло не менее 200 бойцов ЧВК «Вагнер», а также некое подразделение Сил специальных операций Минобороны. В военном ведомстве России утверждают, что российских военнослужащих в районе обстрела не было.

Кроме свердловчан, по словам координатора «Другой России» Александра Аверина, неподалёку от Дейр-эз-Зора погиб активист «Другой России» Кирилл Ананьев. Раньше Ананьев воевал на Донбассе на стороне пророссийских сепаратистов. Он дослужился до командира артиллерийского дивизиона, после чего уехал в Сирию. Ананьев состоял в запрещённой в России партии НБП Эдуарда Лимонова с начала 2000-х годов. Возможно, именно он носил позывной Коммунист.

Фото: Яромир Романов / Znak.com.