Добробат как инвестпроект

2014-й в нашей стране был годом появления нового феномена, который, без сомнения, стал «чёрным лебедем» для страны-агрессора, аннексировавшей Крым и оккупировавшей несколько районов на востоке Украины, развязав войну.

Этот феномен — добровольческие батальоны и волонтёрское движение. Добробаты, возникавшие чуть ли не спонтанно, выросшие из громадских самооборон, из молодёжных движений; находившие способы вооружиться; нёсшие серьёзные потери; шедшие в бой, не имея ни нормальной подготовки, ни нормального вооружения; давшие время стране худо-бедно, но восстановить армию. Волонтёры собирали всё, что нужно бойцам — армейцам, добровольцам, нацгвардейцам. Помните шутку «Почему у Украины ещё нет ядерного оружия? Потому что добробаты ещё не просили об этом волонтёров»? В каждой шутке только доля шутки. Не было средств передвижения — волонтёры тащили из-за границы джипы. Не было спецсредств — появлялись тепловизоры, снайперские прицелы, появлялось всё, что нужно. Нужны были «глаза на передке» — волонтёры собирали беспилотники.

Это можно было не писать, про это и так все знают. Только почему-то забывать начали.

Однако ничто не может стоять на месте. Идёт время, всё изменяется. Изменилась наша армия, изменилась Нацгвардия, изменились и волонтёры.

Кто-то, исчерпав собственные силы, сгорев дотла в этом адском горниле, перестал активно волонтёрить. Кто-то ушёл в официальные структуры и делает свою работу в высоких кабинетах. Кто-то организовал благотворительный фонд, систематизирует и развивает объёмы целевой помощи военным. Таковы факты. Из личных инициатив небезразличных людей стали возникать более серьёзные проекты. И это на самом деле огромный шаг в развитии гражданского общества.

Можно без экивоков сказать, на данный момент часть волонтёров реализуют свои проекты. Любая организация, даже благотворительная — это бизнес-проект, как бы некрасиво это не звучало. Другое дело, что в волонтёрских проектах конечными выгодополучателями являются армейцы, нацгвардейцы, в общем, все те, кто обеспечивает непродвижение сепаратистов вглубь страны.

Успешность этих проектов в том росте объёмов целевой помощи, которую они предоставляют. Реальное положение дел сегодня таково, что от всей той массы небезразличных людей, которые в прошлом году активно поддерживали средствами военных на передке посредством волонтёров, осталось 3–4%. Это если говорить о частных лицах. И это при всём том, что необходимые объёмы помощи увеличились в разы. Казалось бы, нонсенс — поддержка государства военным реально выросла, однако средств надо найти больше. На самом деле, всё просто и логично. Основными потребностями были форма, питание, средства передвижения. Фактически для армейцев и подразделений МВС эти направления государство сейчас закрыло. Если не брать в расчёт халатность разного уровня чиновников, то снабжение налажено. Однако есть один нюанс. Нынешняя война — это война спецсредств, современная армия не может называться современной без соответствующего уровня оборудования. В силу тех или иных обстоятельств это направление государство закроет ещё очень не скоро. И, естественно, всё это ложится на плечи волонтёров, вернее, благотворительных фондов. А это уже совершенно другие цифры. На порядок больше.

Если в прошлом году было очень просто объяснить людям, почему надо помогать бойцам — потому что им кушать нечего и формы нет, то сегодня объяснения про крайне необходимый тепловизор или систему спутниковой связи кажутся обычному человеку чем-то очень сложным. Потому необязательным.

В силу всех этих обстоятельств единственным способом оказать необходимую помощь является поиск новых методов развития своих благотворительных проектов. Показывать успешность, предоставлять результаты работы. Составлять кейсы для привлечения новых инвестиций в свои проекты. Сегодняшние волонтёры не смогут существовать вне экономических реалий, чтобы обеспечить требуемый объём поддержки. Уже сегодня можно говорить о том, что в ближайшем будущем количество благотворительных фондов и организаций резко сократится. Просто потому, что потенциальные инвесторы не будут уверены в том, что их вливания будут обеспечены реальной пользой. Останутся только те фонды, что либо будут работать с конкретными подразделениями и за счёт медийного фона ещё некоторое время смогут оказывать какую-то существенную поддержку; либо те, что спонсируются определёнными финансовыми или производственными структурами, выделяющими средства на благотворительность; либо те, что будут находить способы убедить своих инвесторов наращивать объёмы помощи и постоянно пребывать в поиске новых иностранных инвесторов, доказывая раз за разом успешность своего проекта.

Беда в том, что круг потенциальных заграничных инвесторов для таких благотворительных фондов всё-таки ограничен. Рассуждения о том, что «деньги на Западе есть, надо только их взять», на практике оказываются мыльными пузырями радужной расцветки. Круг тех, для кого развитие событий в нашей стране является поводом для того, чтобы расстаться с частью своих денег, весьма невелик. Естественно, что ограничению этого и без того невеликого круга немало посодействовала и видимость реформ, и постоянные скандалы в высоких кабинетах, и периодически перетряхиваемое на публике грязное бельё политиков. У обычного бюргера Генриха или мистера Джона возникает законный вопрос: «А зачем мне помогать стране, в которой такой бардак?».

Такова реальность, в которой приходится существовать и пытаться развить свои проекты благотворительным фондам. Оглядываться назад, в прошлый год, когда волна патриотизма держала на плаву, давая возможность помогать тем, кому требуется безотлагательная помощь, не имеет смысла. Только смотреть вперёд, чётко осознавая реальное положение дел, взвешивая каждое своё решение. Понимать, что любой неверный шаг в управлении приведёт к краху всего проекта, а это значит, что необходимая помощь не будет оказана. Искать новые возможности для привлечения средств, новые каналы. Постоянно доказывать необходимость и своевременность потребностей, равно как и компетентность тех, кому это адресуется.

Полностью аналогичная картина на сегодняшний момент сложилась и с добробатами. Часть из них влилась в Нацгвардию, часть — в ВСУ и теперь являются составной частью большого государственного проекта. Буквально два-три остались «на вольных хлебах». Как правило, это подразделения, имеющие узкую спецификацию и небольшое количество личного состава. Такие добробаты востребованы «официалами» в качестве «аутсорс-специалистов», имеют определённое правовое обоснование своей деятельности. То есть опять же — переросли в проекты с разной степенью успешности реализации.

Чтобы не быть голословным. Черниговский добробат «СЄВЄР» возник так же, как и все остальные, на волне патриотизма. Так же, как у всех добробатов, был сложный период выбора дальнейшего пути — либо ЗСУ, либо МВС. Так же, как у всех, были ротации на «передок»; также после этого были периоды оформления, периоды перехода от одного ведомства к другому, пока не был выбран текущий путь развития. В определённый момент «СЄВЄР» окончательно сфокусировался на аэроразведке.

Сейчас правовым обоснованием деятельности является «Громадське формування "СЄВЄР"», которое позволяет на законных основаниях сотрудничать с пограничной службой, СБУ; выполнять задания в Луганской и Донецких областях — на линии соприкосновения с оккупированными территориями и непосредственно на временно оккупированных территориях так званых «Л/ДНР». Группа волонтёров, поддерживающих «СЄВЄР», сформировали благотворительный фонд, теперь занимающийся финансовой и материальной помощью громадському формуванню. Можно без преувеличения сказать, что на данный момент добробат «СЄВЄР» вырос в разносторонний достаточно успешно реализованный проект, который имеет весьма неплохие перспективы в развитии своего направления.

Специально для «ПиМ» ГФ «СЄВЄР» предоставило небольшой отчёт о своей деятельности.

• За последние 6 месяцев полётными группами ГФ «СЄВЄР» было совершено более 120 боевых вылетов.
• Общий налёт беспилотников составляет более 400 часов.
• Общая площадь мониторинга высокой детализации превышает 1000 кв. км.
• За это время на ремонт повреждённых на боевых вылетах БПЛА потрачено более 8000 долларов.
• Затраты на один полётный день полной группы минимально составляют 4000 гривен.
• Стоимость оснащения и оборудования одной полётной группы составляет около 100000 долларов.

За следующие полгода планируется:

• оснастить 2 полётные группы для выполнения задач со средней нагрузкой 2 вылета в день, 50 вылетов в месяц, 300 вылетов за полгода;
• приобрести технику для транспортировки полётных групп, приблизительной стоимостью 20000 долларов;
• приобрести оборудование для полётов более чем на 60000 долларов, включая 2 тепловизора по 12000 долларов, фото- и видеоаппаратуру на 6000 долларов, остальное: самолёты, коптеры, компы и т. д.;
• обучить 3 постоянно работающих полных лётных экипажа.

Изучив эти данные, можно судить о том, насколько успешно реализован проект «СЄВЄР» силами добровольцев и волонтёров. Также оценить перспективу проекта, объёмы необходимых инвестиций и потенциальные результаты развития.

В заключение можно сказать, что пример ГФ «СЄВЄР» ярко иллюстрирует возможности добровольческо-волонтёрского движения в Украине. Той части движения, которая в определённый момент выбрала путь самостоятельной реализации собственного проекта и теперь нуждается в полноценных инвестициях. В случае с «СЄВЄРом» результатом которых будет ни много ни мало, а получение нашими военными достоверных и подробных разведданных, которые просто необходимы для ведения современной войны.

Благодійна організація «Благодійний фонд підтримки безпеки Сіверщини»

КОД ЄДРПОУ: 39408533

Р/Р 26004000115392

у Філії АТ «УКРЕКСІМБАНК» у м. Чернігові

МФО: 353649.

«ПриватБанк» 5169 3305 0754 6304.

Константин Качалов