Инженер мечты

— Слушай, а чего все третий день пищат по поводу Маска и «Фалькона»? — спросил один представитель дорогой редакции другого.

И, будучи по жизни технарём и инженером, выразил непопулярное мнение: ну да, тестовый пуск сверхтяжёлой ракеты, но ёлки-палки — она же незагруженной летела! В смысле, не считать же грузом красный автомобиль. Нет, отработали пуск — уже хорошо (за вычетом того, что одна ступень грохнулась в море, чуть не прибив посадочную платформу), но логичнее же было отрабатывать его с загрузкой хотя бы балластом, чтобы сразу проверить её реальные возможности.

Второй участник диалога — ваш покорный — тяжёлый случай трижды гуманитария. И в ответ выразил мнение, что красная машина в космосе стоит пуска, как Париж мессы. А ошизенное видео синхронной посадки двух ступеней стоит тихой и бесславной гибели третьей в океане. Даже если бы вместе с платформой.

Потому что не всё измеряется рациональными аргументами — особенно если мы говорим о Маске.

В информационную эпоху добавленную стоимость создаёт, в первую очередь, бренд. Люди готовы до посинения спорить о том, у какого из телефонов двух разных марок лучший экран, даже если экраны на самом деле идентичны и закуплены у одного и того же поставщика. Проще говоря, люди платят за мыслевирус. За мечту. Мечта — главный драйвер инновационной экономики.

Маску удалось вывести конструирование и сбыт мечты на новый уровень. Именно мечта — вернее, целый их набор — лежит в основе его бизнеса, и в этом он намного обогнал своего предтечу Джобса.

Не устану повторять — мне никогда не хватит компетенции оценить Маска как инженера. Но как маркетолог он — пожалуй, один из лучших в истории этой планеты. До сих пор так заражать весь мир мыслевирусами удавалось разве что создателям мировых религий. Его маркетинговое вуду оказалось настолько могучим, что скорректировало ход промышленной истории человечества сразу в нескольких аспектах, нанеся удар по монополии автомобильных ДВС и вернув на повестку дня коммерческий — недорогой, экономически оправданный — космос. А ведь дядька ещё не старенький.

«Если это глупо, но это работает, то это не глупо». Будучи мифом и мечтой, Эльдорадо никогда не существовало как материальный объект, но поиски Эльдорадо ускорили колонизацию Южной Америки и принесли баснословные богатства тем, кто на них отважился. А могли бы и дома сидеть. Колумб, как известно, тоже не искал новые континенты, а всего лишь хотел торговать с индийцами по сокращённому маршруту и без посредников. Если какой-то из проектов Маска и не взлетит — а, учитывая их количество и разнообразие, так будет почти наверняка — он уже сформирует настроение аудитории на долгие годы вперёд, обозначив точку притяжения фантазий. Так и после Теслы многие искали эфир.

Маск очень умело использует настроения аудитории. Если внимательно за ним следить — видно, что он, простите, поддрачивает гикам и фанам в каждом стилистическом аспекте. Нет никакого смысла запускать в космос красную машину. Нет никакого смысла вешать на торпеду табличку Don’t Panic и ставить Дэвида Боуи — с инженерной точки зрения. А вот с рекламной полёт можно было провести только ради этого и картинки красной машины на фоне голубой планеты. Это — маркетинговый ход, внезапно сближенный с религиозным ритуалом. И я бы на месте Маска через пару дней твитнул «Кстати, в багажник я положил чайник. Или нет».

Даже при этой гениальной рекламе экономически проекты Маска постоянно сталкиваются с трудностями. Сразу после запуска родстера в космос Маск вынужден был признать большие проблемы с концерном Tesla, постоянно терпящим убытки.

Но даже если он завтра разорится — он уже, подобно Жюлю Верну, заразил людей достаточным количеством мечтаний и целей.

Интересно, что в СССР таким же заражением целенаправленно занималось государство. Восторги по поводу Маска у нас — отдача от «космической лихорадки» 60-70-х годов, когда из покорения космоса делалась, фактически, оптимистическая религия для человечества. Аналогичные процессы шли и в США, но и там это мыслилось сверхусилием, национальной — если не всепланетарной — программой.

Маск добавил в этот рецепт ещё и толику американской мечты: амбициозное утверждение, что на покорение космоса способен и частник. Это немного сломало всю предыдущую парадигму. Даже в комиксах и фантастической литературе первичное освоение космоса, как правило, перекладывалось на правительство. Могучие промышленники и гениальные изобретатели Брюсы Вейны и Тони Старки могли делать самые фантастические вещи, но, как правило, за колонизацию других планет не брались. Исключения были редки. Можно вспомнить Карсона Нейпера из венерианского цикла Эдгара Райса Берроуза — вот только разгадка в том, что он писал эту книгу до того, как реальность приучила воспринимать первые полёты на другие планеты достоянием государственных машин.

У нас тут уже спрашивают, когда у нас появится свой Маск. Плохая новость — не на нашем веку, хорошая — мы не одни такие несчастные. Строго говоря, Маск как феномен вообще вряд ли смог бы появиться где бы то ни было, кроме США, и — возможно, но крайне маловероятно — Японии. Мало где можно аккумулировать одновременно огромный массив частных средств и значительную долю государственной поддержки, продавая идеализм. В Китае бы не взлетело. В Южной Корее и в голову бы не пришло. В Европе не хватило бы поддержки государства, в России не мыслилось бы как частная инициатива, а в Израиле просто не рискнули бы таким баблом.

США оказались той единственной страной, которой такой идеализм оказался по карману и по общественному запросу. Тем самым придав новое понимание статусу сверхдержавы. Сделать большую ракету может и КНДР. А вот чтобы сделать и запустить такой проект могло не государство, а гражданин в государстве — вот тут уже нужны Штаты. Если что, напомню, Маск вообще-то и сам не американец — он родился и вырос в ЮАР, на фоне которой Украина ещё относительно благополучна. Но состоялся — в Америке.

Так что для своего Маска нам нужно сначала стать Штатами. Прежде чем стать страной, в которой люди продают мечту, нам нужно стать страной, в которой люди — и частники, и правительство — готовы её покупать, инвестировать в неё, вкладывать в неё. У которых есть для этого достаточно денег, достаточно идеализма и достаточно доверия. И если в то, что мы рано или поздно отрастим денежный жирок, автор этих строк готов поверить, то в то, что мы научимся мечтать и доверять (хорошо это или плохо) на нашем веку…

Ну, в общем, в терраформирование Марса поверить проще. Возможно, эти два процесса совпадут и по времени.

С другой стороны, пусть нам и сложно воспитать Маска в собственном коллективе, сотрудничать с действующими нам ничто не мешает. Потихоньку уже пытаемся. И это тоже неплохая промежуточная цель.