История одной галеры

Осенью 1643 года по Азовскому морю плыла турецкая галера. Направлялась она в Азов, точнее – везла боеприпасы и оружие турецким войскам, осаждавшим город. Гребли на галере, как всегда было в турецком флоте, рабы, набранные из захваченных в плен крымцами и ногайцами христиан. Из 280 рабов на этой галере 207 были украинцами и поляками (выходцами из Речи Посполитой), о 19 мы знаем, что они происходили из Московии (возможно, московитов среди 73 «неукраинских» рабов было и больше, но об этом ниже), остальные были из различных других христианских государств. Впрочем, для самих гребцов это давно уже имело мало значения – на галеры отбирали рабов, которые уже ранее минимум несколько лет были в плену, зачастую предварительно поменяв несколько владельцев: татар, турок, ногайцев... Для галерных рабов были они – христиане, прикованные к скамьям, и турки, мусульмане, их надсмотрщики. Поэтому неудивительно, что рабы давно нашли общий язык и между ними возник заговор, чтобы восстать и освободиться.

Организовали заговор трое: калужский стрелец Мошкин, пойманный татарами возле Воронежа и бывший кем-то вроде старшего гребца (ему даже дозволяли ходить по галере, хотя и с надзором), украинец Ивашко, также жертва крымцев и личный раб-слуга капитана галеры, и Сильвестр из Ливорно – итальянец, бывший испанский солдат, взятый в плен на Средиземном море, принявший ислам и теперь служивший в галерной команде.

Для восстания нужно было оружие, но с этим вроде было всё просто. Галера представляла собой плавучий арсенал разных снарядов, которые могли бы пригодиться туркам под Азовом. К тому же, после прибытия к устью Дона, турки доверили разгружать судно тем же галерным рабам, а организовывать разгрузку был поставлен Ивашко. Неудивительно, что в процессе перегрузки и передачи турецким войскам три пуда пороха (около 40 кг) были по-тихому рабами растащены и спрятаны на галере. Одновременно Сильвестр передал гребцам 12 ятаганов из корабельного арсенала.

Однако план захватить галеру в Азовском море, чтобы сразу вернуться по домам, провалился. После разгрузки судно приняло на себя отряд турецкой пехоты, возвращавшейся в Константинополь. Поднимать бунт при соотношении с янычарами один к одному было бессмысленно. Потянулись долгие месяцы ожидания и страха – ведь если припрятанный рабами с Азова арсенал бы нашли, то всех ожидала мучительная казнь. Поэтому приходилось ждать и надеяться на лучшее – пока галера стояла в Константинополе и когда её перевели на Эгейское море.

И вот удача. Галеру направляют на запад – воевать с испанцами в Средиземном море. В одну из ночей Мошкину и Сильвестру удаётся скрытно заминировать каюту, где спали капитан и ещё часть экипажа. Восстание назначено на вечер следующего дня. Мошкин на закате сидит на корме галеры с кресалом, собираясь поджечь фитиль. Тот не загорается. И вдруг его действия замечает капитан: «Что ты тут делаешь?». «Трубку курю, господин», – отвечает Мошкин. На удивление, такой ответ устраивает турка и он уходит в каюту. В назначенное время фитиль загорается, раздаётся взрыв. Сильвестр умён – каюта разлетается на части, 40 турецких матросов, находившихся в ней, гибнут. Одновременно с этим галерники сбрасывают кандалы (ключи уже достал тот же Ивашко) и вступают в бой с оставшимися в живых турками. В итоге рабы побеждают, хотя среди них есть и убитые, и раненые (в частности, турецкая стрела попала в голову Мошкину).

После захвата галеры было решено идти к берегам Неаполя – ближайшим христианским территориям. К тому же Сильвестр, который ранее служил там, просил доставить его домой и обещал поговорить с испанскими властями Южной Италии о помощи бывшим рабам. По дороге навстречу им попалась ещё одна турецкая галера. Одетые в трофейные платья, Мошкин с Сильвестром представились турками и пригласили «братьев-моряков» к себе. Те перешли на борт – и внезапно для себя оказались в плену. Турецкую галеру захватили, а моряков посадили вместо себя на вёсла.

В конце концов, показались берега Италии. Галера пришла в Мессину (на побережье одноимённого пролива между Италией и Сицилией). Там освободившихся рабов встретили как героев, о них даже написала римская газета. Но дальше губернатор предложил освободившимся галерникам поступить на испанскую службу… И с этого момента их следы теряются.

Кое-что мы знаем только о судьбе Мошкина. Он отказался, более того, нарвался на конфликт с местными властями, в результате чего его и ещё семерых бывших московских офицеров посадили было в темницу, впрочем, ненадолго. Кончилось тем, что он и ещё 18 московитов, которые отказались принять испанскую присягу, вернулись домой. Собственно, о них мы знаем потому, что в Московии того времени (уже) очень строго относились к вернувшимся из плена, и они должны были отчитаться в Приказе Патриаршего Двора (прежде всего о том, остались ли верны православию). Собственно, протокол допроса Мошкина и является одним из главных источников этой истории. Мы даже не знаем, все ли московиты вернулись домой – из 19 вернувшихся 13 были кадровыми военными, и, возможно, крестьяне предпочли остаться в Европе. По понятным причинам мы не знаем, что случилось с украинцами-участниками этой истории – в Речи Посполитой подобных обязательных допросов бывших пленных не вели, и материалы в значительной степени оказались утрачены. Но если кто-то из украинцев согласился на предложение правителя Мессины, то он вполне мог принять участие в заключительном этапе Тридцатилетней войны – в составе той самой испанской пехоты.

P.S. Не так давно историю этого побега открыли для себя обитатели Рунета. В итоге российская версия событий (с упором на Мошкина и вообще не упоминающая украинцев) разлетелась по куче порталов, вплоть до «Пикабу». За более точным изложением (наряду ещё со многими подобными историями полоняников) отсылаю к книге молдавского историка Виктора Таки «Царь и султан» 2016 года.