Хмельницкий не на купюре. Опыт вместо везения

Мало кто не слышал про Зиновия Богдана Хмельницкого на постсоветском пространстве хотя бы в рамках школьной программы. А украинцы видят гетмана почти каждый день — на купюре и на табличке с названием улицы. Или в парке на постаменте, или в центре города, где он, победив в конкуренции с Лениным, грозно указывает путь булавой.

Политик, государственный деятель, человек, которого известный историк Пьер Шевалье сравнил с Кромвелем для Руси, вождь, потрясший само существование Речи Посполитой.

Но сегодня мы попробуем взглянуть на гетмана не как на политика, но как на военного лидера. И понять, сколько в его победах было удачи и его величества случая, а сколько — опыта, расчёта и воинского умения. Ко дню рождения гетмана. Богдан Хмельницкий как полководец — «Пётр и Мазепа» исторический.

Молодость

Потомственный шляхтич, Богдан Хмельницкий родился 27 декабря 1595 года в семье сотника из Чигирина Михаила (герба Абданк), замкового урядника на Приднепровье, и Анастасии Ружинской, дочери гетмана низового. Получил хорошее на то время образование — братская школа в Киеве, иезуитская коллегия во Львове. Бегло говорил на польском, выучил латынь, турецкий, татарские диалекты. Владел французским, чем поразил посла самого кардинала Мазарини — де Брежи. С 13–14 лет прошёл профессиональную воинскую подготовку, помогал отцу в колонизации степного приграничья, развивал родовую слободу в Суботове.

Боевое крещение прошёл в стычках с татарами, участвовал в битве под Цецорой осенью 1620 года — в ней турецкие силы разгромили армию молдавского князя и коронное войско. В битве пал Михаил Хмельницкий, был убит гетман, сам Богдан попал в плен. Несколько месяцев он был невольником на галерах, писал в личных письмах, что это худшее время в его жизни. Хотя, вероятно, не был только загребным, а служил переводчиком или писарем у одного из адмиралов, где приобрёл высокие знакомства, переписывался с советником султана, читал Коран и неплохо подтянул язык. По одним сведениям, выкуплен матерью, по другим — обменян побратимами на знатного турка. Вступил в реестровое казачество после возвращения в свой любимый Суботов. Писарь полковой, позже сотник Чигиринский.

Зрелость

Хмельницкий получил позолоченную саблю за кампанию против Московского царства в 1633 году под Смоленском за спасение короля. Хотя его подпись есть и на капитуляции восставших в 1638-м казаков, у которых он служил генеральным писарем. За свою жизнь будущий гетман был трижды женат, воспитал 10 детей, владел богатым хозяйством: 4 мельницами, рыбными прудами, табунами скота и коней. Прекрасно ездил верхом, неплохо стрелял из лука, часто сражался в первых рядах. Во время одной из стычек с татарами под Чигирином получил мечом по шее сзади от польского шляхтича. Который позже оправдывался, что перепутал сотника с налётчиками — тогда Богдана спасла кольчужная сетка.

Несмотря на опыт в качестве генерального писаря и дипломата, заполучил немало врагов — скрывался от гнева магнатов на Запорожье, имел затяжной конфликт с подстаростой из Чигирина Даниэлем Чаплинским.

Последний подсылал к Богдану убийц, выкрал его воспитанницу и любовницу Елену, разорил родовой хутор Суботов и засёк плетьми до смерти младшего сына. Многочисленные обращения в суд ничего не дали (корона вернула Богдану примерно 150 золотых, хотя ущерб достигал 2 000), на поединок поляк не явился, а организовал засаду, позже использовал «административный ресурс», чтобы арестовать непокорного казака.

Добившись аудиенции у короля Владислава, который был обязан жизнью Хмельницкому со времён похода на Москву, сотник услышал, что король удивлён, ибо его подданные имеют сабли, но не могут отомстить за обиды, как принято у шляхты. Ранней зимой 1648 года Богдан с небольшим отрядом до 500 бойцов прибывает на пороги и острова ниже Сечи — набирать добровольцев среди казаков, выписанных из реестра, и беглых крестьян.

Искры бунта

Естественно, невозможно связывать освободительную войну только с личными обидами Хмельницкого — можно только представить, что выносил простой народ, если правды не мог найти потомственный шляхтич. Поборы, насаждение католицизма, крупные магнатские хозяйства, разорение крестьян, давление на вольности городов, урезание реестра и лишение казаков земли, тотальное беззаконие в коронных судах.

Украина была беременна восстанием — и в 1620–1630 годах немало их прокатилось по краю, утоплено поляками в крови, проиграно из-за усобиц между казаками и селянами. Хмельницкий учёл многие моменты, и в своих письмах напирал не только на вольности Запорожского войска, но и на права крестьян. А главное — на защиту «греческой веры», критиковал аренду церквей, налоги на крещение и венчание — он раздувал прежде всего религиозную войну, которая потом позже аукнулась неконтролируемыми погромами евреев и вырезанием католиков.

Сильной стороной украинцев всегда была многочисленная и дисциплинированная пехота — несколько тысяч из реестровых и низовых казаков принимали участие в 30-летней войне в Чехии, Центральной Германии и Северной Франции как кондотьеры, они имели великолепный боевой опыт. Была вечная проблема кавалерии, которую иррегулярной армии содержать было тяжело — далеко не каждый реестровый казак был способен купить боевого коня, а не ломовую крестьянскую лошадку. Её решили двумя посольствами к татарам. Договорились о помощи ногайцев и мурзы с Перекопа Тугай-бея.

Плюс готовили восстание целая плеяда талантливых полководцев: Фёдор Вешняк, Максим Нестеренко, Иван Богун, Кондрат Бурляй, Иван Золотаренко, Максим Кривонос, Иван Ганжа. Люди, которые из сотников и рядовых казаков позже стали полковниками, возглавляли посольства в Москву и Крым, получили должности генеральных судей и обозных. Будущая элита Гетманщины. Около года создавали сети на Правобережье; собирали холодное оружие и несколько тысяч самопалов, запасы пороха, олова, свинца; активно засылали лазутчиков и пропагандистов, некоторые из которых были задержаны даже в районе Львова.

Проблема крылась в финансах. Казаки имели крепкое натуральное хозяйство, право производить спиртное и не облагались налогами. Но вот с живыми деньгами было туго — годовой зарплаты реестрового казака не хватало, чтобы содержать семью, боевого коня и купить снаряжение. А выплачивали её весьма нерегулярно. Польский пехотинец или надворный казак в год зарабатывал 140 злотых. Хороший лук стоил 15, сагайдак со стрелами — 30, мушкет — 10 злотых, конь — примерно 20–25 злотых. А ещё фураж, свинец, порох, от импорта которого Гетманщина была сильно зависима, подковы и подводы для снабжения. В общем, «казаки дёшево обходились для коронной казны на границах со степью» и «содержать свою собственную армию» — это две разные опции. Поэтому пришлось начинать с самого дна — с выписанных из реестра, охотников, рыбаков, ватаг зимовщиков.

На Сечь

21 января 1648 года без боя пала Сечь — реестровые казаки Черкасского полка открыли Хмелю ворота, передали запасы провизии, фальконеты и лодки. Когда полковник Кричевский из Чигирина попробовал атаковать повстанцев, его собственные люди сломали строй и начали расстреливать поляков и коронных офицеров, а с фронта по ним ударили запорожцы — первая стычка закончилась резнёй, Кричевский едва спасся.

На Сечь стекались охотники на лис, рыбаки, пластуны, вернулся Иван Богун с отрядом донцов — Богдана выбрали гетманом при огромном стечении народа. Сам он утверждал, что действует по воле короля Владислава, предъявляя хоругвь, выданную ему для морского похода на Порту, и таинственное письмо с «привилегиями» на увеличение реестра и коронной печатью (по факту украденное у опоенного казаками черкасского полковника Барабаша).

Жёлтые Воды — река цвета крови

В апреле 1648 года примерно 6-тысячное войско восставших выдвинулось по «Чёрному пути» по направлению на Чигирин и Корсунь, по воде двигались лодки с припасами. Лоялисты под командованием Николая Потоцкого разделили армию, чтобы перекрыть все возможные направления атаки. Реестровые казаки Барабаша шли на вёслах по Днепру. Группа комиссара Шемберка должна была перехватить Хмельницкого на тракте. А основные силы готовились оказать помощь обоим отрядам или подойти к месту генеральной битвы.

Весь план пошёл прахом с самого начала — под урочищем Каменный Затон реестровые созвали совет, схватили Барабаша, нескольких сотников, старшину. И после короткого суда утопили в Днепре, сопротивлявшихся немцев вырезали под корень. Выбрав себе вожаком Филона Джалалия, они отправились под Жёлтые Воды, где с 19 апреля Богдан осаждал группу Яцека Шемберка и сына Потоцкого Станислава — 2 роты драгунов, 11 рот лёгкой кавалерии и надворных частей шляхты, немного пехоты. Всего до 3 500 бойцов при поддержке 10 орудий. К тому времени на подмогу казакам прибыли татары и ногайцы Едичкульской орды — преимущество Хмеля стало подавляющим, и молодой Потоцкий укрепился в лагере, посылая отцу тревожные депеши.

Запорожцы дважды захватывали внешнюю сторону валов и шанцев, вытаскивали фальконеты, пытались закрепиться, но под плотным огнём откатывались, оставляя убитых. Татары, в большинстве своём легковооружённые, многие без сабель, не могли атаковать укрепления лавой — осада затягивалась. Всё изменил приход реестровых, которые, разрядив мушкеты в поляков и демонстративно бросив королевские штандарты, отчеканили шаг в сторону лагеря повстанцев.

В следующие ночи к Хмельницкому перебежала большая часть драгун и много украинцев из пехоты Переяславского полка. Измученные многодневными боями, поляки пошли на прорыв, окружив строй возами — в ночь с 5 на 6 мая возле урочища Княжьи Байраки они попали в засаду, были расстреляны гаковницами с возов и изрублены кавалерией. В плен попала вся старшина, тяжело раненный Стефан Потоцкий позже скончался от заражения крови, восставшим досталась вся артиллерия, знамёна и касса с жалованьем для реестровых полков.

Корсунь — «Резаная» балка

Николай Потоцкий, узнав о гибели сына и разгроме, отошёл в сторону Корсуня. Отовсюду к нему слали гонцов, что горожане и селяне поднимаются на бунт, уничтожают иудеев и наместников магнатов, поджигают имения и атакуют гарнизоны, а после стекаются под знамёна Богдана. Всего у поляков было до 20 тысяч людей, но большая часть — слуги, дворовая охрана, согнанные насильно замковые ополченцы. Первые же захваченные казацкие разъезды под пытками выдали, что только пехоты у казаков уже до 18 тысяч, не менее 10 тысяч татар, а на помощь им спешит сам хан Гирей с 80-тысячной ордой. Вокруг лагеря уже действовали ногайцы и пехота Кривоноса — перекопали дороги, вырезали посты, перекрыли реку Рось плотиной, затопив тракт.

Разграбив и пустив «красного петуха» в Корсунь, поляки на рассвете 16 мая начали отход плотным километровым квадратом, закрывшись возами с артиллерией. Ибо без коммуникаций и подвоза сидеть в окружении было смерти подобно. Их проводником стал казак Самуил Зарудный — агент восставших, который изображал перебежчика из лагеря Хмеля. Именно он направил войско по Богуславскому (Чумацкому) тракту в сторону Гороховой балки — после битвы её начали называть Резаной. Именно там Корсунский полк Кривоноса при десятке орудий устроил засаду — дорогу перекопал шанцами, валами, заложил колодами с землёй, а артиллерию разместил выше размытого весенними паводками склона, чтобы контролировать заболоченное дефиле с дорогой.